Знание-сила, 2009 № 10 (988) - Балдаччи Страница 8

— Но родители хотят, чтобы их дети стали действительно культурными, образованными людьми. Идея самоценности образования укоренилась в российском общественном сознании. Очень трепетно у нас к образованию относятся…

— Ну, для счастья образование все же не главное. Ребенок должен быть прежде всего счастливым и востребованным!

— Понятно, только счастье в университете не выдают. А вот социологи считают, что сегодня требования рынка труда к диплому с традиционной точки зрения резко снижены, они сводятся к наличию не фундаментальности, а просто некоторой цивилизованности — вежливости, умения общаться. Все это, наверное, можно было бы приобрести и не в вузе, а как-нибудь попроще.

— Многие европейские исследования показали очень странную, с традиционной точки зрения, картину: среди наиболее ценимых работодателями навыков на первых местах самые «неспециальные»: способность к общению, целеустремленность, умение работать в команде. А вот собственно профессиональные умения — те, что отличают химика-технолога от историка-архивиста, — начинаются только с седьмого места.

Пришла беда — затворяй ворота

— Как система образования отвечает на глобальный экономический кризис?

— Есть две противостоящие друг другу тенденции. С одной стороны, как я уже говорил, необходимо повышать качество образования, ужесточать требования к вузам. А с другой стороны, важно, чтобы те, кто не может сегодня найти работу, смогли хотя бы учиться, иначе — напряженность в обществе, сотни безработных на улицах.

— И как это противоречие решается?

— Ряд мер предложен высшими руководителями страны, министерством образования и науки. Главное — возможность переводить студентов с платного обучения на бесплатное, такого никогда не делалось. Плюс увеличение количества бюджетных мест. Если сейчас подходить к образованию так, как будто на дворе царит благоденствие, то получим социальный взрыв. Что-то в программах вуза не устроило — лишим его лицензии! Однако следом окажутся не у дел тысячи его студентов, они-то в чем виноваты? Студенческие годы — не только время обучения, это целая эпоха жизни, когда человек определяется, кем быть и каким быть. Надо дать ему шанс воспользоваться социальным лифтом.

Если отрезать молодого человека от позитивной социализации, тогда параллельная теневая социализация приведет его совсем в другую среду, где нет шансов заработать головой и руками, там власть берет криминал. Вакцина против этой болезни понятна — получить на период психологического и профессионального становления какой-то минимум социальных гарантий, почувствовать себя студентом, осмотреться.

— Вам не кажется, что тут — в другом, конечно, контексте — повторяется история с автопромом? Когда поддерживают не людей (что было бы дешевле и осмысленней), а предприятие, занятое выпуском неконкурентоспособной продукции, производством каких-то жестяных банок на колесах. Благодаря усилиям государства оно будет производить те же не пользующиеся спросом машины и после кризиса. А можно было бы вкладывать деньги в переподготовку и переквалификацию людей, помогать им переехать на новые места — и тем самым закладывать новые точки экономического роста на будущее.

— Не думаю, что аналогия с автопромом уместна. На депрессивных заводах работает хоть и много людей, но все же их количество ограничено. А вот период взросления проходят абсолютно все юноши, а юность испокон веков связана с обучением, не так ли? Вот и получается, что выпуск автомобилей и оптимизация условий для вхождения человека в самостоятельную жизнь — явления совершенно, кардинально различные.

— Но есть ведь заведомо неперспективные вузы.

— Конечно, для их «выбраковки» и созданы новые, более строгие критерии аккредитации!

— Применение которых следует отложить до лучших времен? Но кризис — лучшее время для естественной «выбраковки» лишнего…

— Да, это правда, в каком-то смысле вполне можно воскликнуть: спасибо, кризис! Деньги ведь в первую очередь нередко уходят из тех сфер, где их был избыток, выше всех разумных норм. А теперь — выпускники вузов стали возвращаться в университетские стены, идти в науку. Это, конечно, не больно-то доходные области, но зато и более стабильные, не так пострадавшие от кризиса. Да и вообще — о каждом молодом человеке восемнадцати-двадцати лет надо заботиться отдельно, так же, как о пенсионере. Ну давайте закроем двести вузов. В каждом по 10 тысяч человек — куда они пойдут? Что с ними будет? В автопроме люди взрослые, у них документы есть об образовании. А этих что — назад в семьи вернуть? На иждивение родителям?

— Они могли бы пройти через переподготовку, например, быстро приобрести нужную профессию.

— Но зачем же ради этого вузы-то закрывать? У нас в Российском государственном гуманитарном университете действует несколько специальных антикризисных программ дополнительного образования. Как можно выбросить человека на улицу? Речь ведь идет о людях, которые подписали контракт с вузом. Это не только юноша или девушка, это и его родители, они тоже тратили усилия и средства, чтобы их ребенок мог поступить в этот вуз, рассчитывали на то, что ближайшие четыре-пять лет никакого стресса не будет… Не надо усугублять связанные с кризисом стрессы, надо сглаживать их последствия. Есть категории граждан, которые в первую очередь нуждаются в страховке.

— Я не уверена, что к ним относятся молодые здоровые люди, обладающие паспортом и избирательным правом. Пенсионеры и дети — вот категории, которые, по-моему, нуждаются в защите.

— Но студенты — это и есть дети для меня, по крайней мере. Они пришли в мой вуз, и я за них отвечаю. Я ведь уже двадцать шесть лет преподаю…

— Вы только что сказали, что мы к кризису подошли с раздутой системой высшего образования и что его качество ухудшилось.

— Если бы кризиса не было, можно было бы спокойно, последовательно, избирательно ужесточать требования, перераспределять силы и так далее, и так далее. Сейчас этого категорически делать нельзя. Я в этом убежден.

— Но если вуз дает не столько квалификацию, сколько «корочки» от квалификации, ему должно быть отказано в праве и дальше совершать такую подмену. Не живых студентов выгонять на улицы, а отозвать лицензию и с ней — возможность набирать первые курсы снова и снова. Разве не так?

— Но это уже делается — смотрите соответствующие документы! Только сейчас надо бы эти операции производить с особой осмотрительностью.

Лучший регулятор качества — рынок

— Россия подписала Болонскую декларацию и взяла на себя обязательство к 2010 году выдавать студентам дипломы, которые признаются на всем европейском пространстве. 2010-й год на пороге — что у нас делается с болонским процессом?

— Мы в него вошли. И даже более решительно, чем многие другие страны.