Сергей Глезеров - Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века Страница 10

Издавалось их совсем немного – несколько газет выходило в Луге и Гатчине, и сегодня они служат для нас уникальной летописью тогдашней провинциальной жизни. А в марте 1913 года появилась еще одна газета – «Озерной край» (Да, именно «озерной», но далее я позволю себе исправление названия на более благозвучное «озерный». – С.Г.). Выходила она в уездном городе Новая Ладога.

«Появление первый раз газеты в провинциальном углу всегда вызывает массу толков, волнений, предположений, словом, обыватель невольно приготавливается к чему-то если не скандалезному, то во всяком случае необычайному, – говорилось в редакционной статье самого первого номера. – Все лица и учреждения, имеющие значение общественное, на газету смотрят как на нечто кляузное, желающее кого-то в чем-то обязательно уличить, уязвить, словом – подложить свинью; а лица, не имеющие никакой общественной деятельности, но одержимые зудом обличения, чают в появившейся газете встретить почему-то своего друга-заговорщика».

Но ни ту, ни другую роль «Озерный край» брать на себя категорически не желал. «Наша задача не быть пугалом. Мы не берем на себя и непосильной роли пророка, так как учить, просвещать не собираемся, а тем более не намерены развертывать партийного флага какой-нибудь окраски… Для каждого живого дела необходимо и живое слово, а последним и должна быть местная газета. Вот наша главная цель». А потому девизом газеты стал лозунг, и сегодня звучащий весьма актуально: «Мирный труд плодотворнее шумной борьбы!»

Писал «Озерный край» обо всем, что интересовало жителей Новой Ладоги и окрестных мест – от событий мирового масштаба до мелких подробностей провинциальной жизни. Новые сенсации в науке, грозные события в Европе, где как раз в это время разгоралась война на Балканах, последние известия из Афин, Белграда, Лондона и Софии волновали новоладожан не меньше, чем кражи в купеческих лавках или открытие реального училища.

Местные поэты выступали со своими стихами, а доморощенные политические обозреватели судачили о том, что «Государственная Дума потеряла свою прежнюю привлекательность для населения» и своими угодничеством и болтовней похоронила все народные надежды. Поэтому гораздо большего внимания удостаивалась Новоладожская городская дума как более «близкая к народу». К примеру, вот перечень вопросов, обсуждавшихся на ее заседаниях весной 1913 года: о паровой машине для местного пожарного общества, об отчетности городского банка, а также о сдаче в аренду травы для тягловых лошадей обществу коннопромышленников.

Как и сегодня, жители жаловались на дороговизну, а свои чувства выражали порой даже в стихах. Некий поэт поместил в «Озерном крае» стихи под заглавием «Дороговизна», в одном из них он писал:

Где ты, святая старина!Теперь не то у нас в отчизне:На все возвысилась цена,И нет конца дороговизне.

Впрочем, дороговизна – вещь относительная, и среди читателей «Озерного края» встречались люди обеспеченные. Поэтому им в первую очередь адресовалась реклама, обильно разбросанная на страницах газеты. Конечно, без нее никак не обойтись – газета нуждалась в деньгах, и ее главный редактор Е.Л. Скрыгловецкий хорошо это понимал. Понятное дело, что рекламу давали местные коммерсанты. «Гостиница "Рыбка" в г. Новая Ладога на набережной реки Волхова, – сообщал один из них. – Хорошие кушанья и вина лучших фирм. Цены всему общедоступные. Первоклассная кухня под наблюдением опытного повара Санкт-Петербургской первоклассной гостиницы».

Ренсковый погреб госпожи Араповой, что на берегу Волхова, предлагал русские и иностранные вина, вина удельного ведомства, минеральные воды, а также «фрукты и конфекты». «Господа мужчины! – гласила другая реклама. – Обратите внимание на торговый дом братьев Кочиных. Вы там сможете получить для себя великолепное пальто деми-сезон! Чудный костюм по последней моде».

Сам Скрыгловецкий постоянно использовал страницы газеты, чтобы разрекламировать собственные коммерческие предприятия. Его типография и переплетная мастерская, помещавшиеся в самом центре города, в доме напротив древней Климентовской церкви, предлагали: «Большой выбор визитных и свадебных билетов по самым дешевым ценам, конторских, расчетных и заборных книг. Готовые и на заказ. Специальное изготовление школьных тетрадей». А мадам Скрыгловецкая, всегда «готовая к услугам», принимала в окраску и химическую чистку мужские и дамские гардеробы, бальные платья, ковры, тюлевые занавески, а также шелк, бархат, батист. И все – «по крайне дешевым ценам». Правда, чтобы получить свои вещи обратно, надо запастись немалым терпением: принятые вещи выдавались обратно не ранее чем через четыре недели.

Конечно, местные обыватели, за долгие годы привыкшие к тихой идиллии уездного городка, были не прочь пощекотать себе нервы леденящими душу страшными историями о беглых каторжниках, маньяках и просто грабителях с большой дороги. А случалось всякое. Итак, открываем раздел «Происшествия» газеты «Озерный край».

«К приставу г. Новой Ладоги поступило заявление от мещанина Матвея Кострова с просьбой о том, чтобы убить собаку под кличкой Нерон, принадлежащую заявителю М. Кострову ввиду того, что она искусала его, но впоследствии отказался».

Другое событие, удостоившееся публикации:

«7 марта была поставлена за балаганами городской управы волостным старшиной Шульгиным лошадь с санями, на санях находился ковер и кнут. Придя в 8 часов вечера к саням, хозяин не нашел в них ковра и кнута».

Долгое время новоладожан беспокоили беглые каторжане, скрывавшиеся где-то на территории уезда. Они бежали из Шлиссельбургской каторжной тюрьмы. Одного из них вскоре арестовали в деревне Свинькине Новоладожского уезда, другой же неведомыми путями сумел скрыться от полиции и добрался до Жмеринки, но там его опознали и возвратили в тюрьму.

Ладожский канал у Волхова. Фото из семейного архива П.В. Половникова

Случались и ужасные, леденящие душу происшествия, наводившие страх на обывателей. «В селе Мотохове Новоладожского уезда собака крестьянина Ивана Талова принесла к колодцу обглоданный ею труп младенца, – читаем в "Озерном крае". – Сразу же пало подозрение на крестьянскую местную девицу, которая считалась беременной, и после праздника Рождества Христова распространился слух, что она разрешилась от бремени. Сама же девица виновность отрицает и в этом не сознается». Или другой случай – банальная пьяная ссора. «17 сего февраля в лесной будке близ деревни Колосарь Новоладожского уезда крестьяне деревни Остров Иван Егоров и Иван Пюшин во время выпивки поссорились из-за водки и последний, схватив поблизости стоявший чайник с кипятком, вылил Егорову на голову, – сообщала газета. – Пострадавший для оказания медицинской помощи отправлен в больницу».

Впрочем, не только криминальные происшествия случались в окрестностях Новой Ладоги. Однажды на правом берегу Волхова опустился воздушный шар Петербургской воздушной офицерской школы, долетевший от столицы за восемь часов. Его пассажиры, поручики Леонид Липпинг и Владимир Райвищевич, сразу же разобрали шар на части и выслали на станцию Бабино для отправки в Петербург.

Но неправильно будет считать, что только сенсации и криминал интересовали новоладожан, чувствовавших себя патриотами не только своего милого городка, но и всей России. «Накануне торжественного праздника по случаю трехсотлетия Дома Романовых настроение у местных обывателей приподнятое, – писал "Озерный край". – Все куда-то спешат, торопятся, украшают дома флагами и вешают фонарики, у здания казначейства идет спешная работа по укреплению звездочек с плошками для вечерней иллюминации, а у помещения клуба Пожарного общества на балконе был устроен балдахин, задрапированный и украшенный зеленью, разноцветными фонарями и национальными флагами».

Сегодня много говорят о том, что патриотизм начинается с любви и почитания малой родины. Об этом говорил век назад и «Озерный край», отмечая, что до сих пор мало кто знает о богатом прошлом Приладожья, с давних пор привлекавшего к себе внимание исследователей русской старины.

«Одной из задач нашей газеты, – писал "Озерный край", – естественно, является необходимость внести в свою программу как сообщение результатов исследований нашей старины, так и печатание на страницах газеты особых очерков, характеризующих древнюю жизнь предков ладожан. Ведь Приладожье – один из таких уголков нашего Отечества, который имеет и темные, и светлые страницы истории, которыми гордится или над которыми сокрушается и даже плачет потомство…»

На страже личности и собственности

«Моя милиция меня бережет», – говорили мы когда-то, свято веруя в то, что если, не дай Бог, что случится, стражи порядка всегда придут на помощь. А в прежние времена такой надеждой обывателей был городовой. Ему надлежало выступать не только охранителем спокойствия, но и образцом порядочности, честности и ревностного отношения к службе.