М. Силина - Музей Бойманса-ван Бёнингена Роттердам Страница 10

Большую часть жизни Моне провел в Нормандии со своей многочисленной семьей. С 1878 по 1883 он находился в деревне Ветёй, куда переехал из-за дороговизны жизни в столице. Потому основная масса полотен указанного периода связана с этой местностью. Маковое поле располагалось недалеко от деревни, в местечке Лавакур. В 1879 умерла жена Моне. Он сконцентрировался на простых пейзажах, в их настроение примешивалось его душевное состояние. Вскоре судьба улыбнулась ему: критики и дилеры заметили живописца, его работы стали хорошо продаваться, он встретил свою вторую жену, стал успешным и смог позволить себе переселиться в Живерни.

Моне часто рисовал маковые поля. Его привлекал эффект красных точек, которые то теряются в траве, то блестят на солнце контрастными огоньками. Здесь пятна цветов, как и небо, покрыты дымкой. Дерево справа служит вертикальным акцентом, привносящим ритмическое разнообразие.

Человек сидит на лодке и рисует — это классический, очень показательный образ творца и представления о живописном труде для последнего десятилетия XIX века. Столетиями раньше художники работали в мастерских. Они готовили краски ровно на один день, смешивая пигмент и масло, потому что все излишки засыхали. Также проблема заключалась в трудности переноса большого количества принадлежностей, а уж тем более разведенных красок. Ситуация изменилась в XIX веке, когда был изобретен… тюбик. Теперь живописцы могли брать с собой основные цвета, смешивать их на палитре, а инструменты носить в специальном этюдном ящике. С тех пор мобильность художников существенно повысилась. Начав работать на природе, они поняли, что пейзажи не статичны и многое зависит от освещения, погоды, времени года. Этот простой факт изменчивости всего живого постепенно вырос до эстетической самоценности. Пейзаж стал интересен не только как точное воспроизведение местности или отображение настроения творца, а как уникальный визуальный феномен — когда все меняется, оставаясь неизменным. Мастера барбизонской школы стали первыми, кто покинул Париж и поселился в деревне, давшей название группе, недалеко от Фонтебло, чтобы рисовать пейзажи, главными «героями» которых были свет, тени и цвета.

Многие живописцы по всей Европе последовали примеру барбизонцев, стали объединяться и жить за городом, работая вместе. Так, группа голландских художников из Гааги поселилась в окрестностях города, где рисовала пейзажи родных мест. На лодке изображен Пауль Габриель, учитель Виллема Толена, с 1875 они оба стали частью гаагской группы. Мастера могли не только работать на природе, непосредственно с натуры, но и совершать целые путешествия со своими инструментами. Точно так же творил в собственной мастерской — лодке знаменитый Клод Моне. Стиль барбизонцев узнаваем в картине: теплые темные цвета, атмосферность сцены, простая, но убедительная в пространственном построении композиция.

С 1878 по 1880 Винсент Ван Гог жил в шахтерской деревушке Боринаж. Он хотел стать священником, как и отец, помогать людям, утешать их в нелегкой жизни. Ван Гог близко к сердцу принимал страдания рабочих, начальство вскоре стало им недовольно и освободило его от должности проповедника. Наблюдая жизнь вокруг, Винсент убеждался, что не только пастырское слово, но и творчество может облегчать тяготы бытия. В Ван Гоге зрело желание стать профессиональным художником. Он писал брату: «Шахтеры и ткачи — это совсем особая порода людей. Шахтер — это человек из пропасти, ткач, напротив, мечтателен, задумчив, похож чуть ли не на лунатика. Вот уже почти два года я живу среди них и в какой-то мере научился понимать их своеобразный характер. И с каждым днем я нахожу все более трогательными, даже потрясающими, этих бедных, безвестных тружеников, этих последних и презреннейших из всех».

В темных тонах написаны работы творческого периода, называемого историками искусства «картофельным» по картине, которая прославила Ван Гога — «Едоки картофеля» (1885, музей Винсента Ван Гога, Амстердам). Ткач, безмолвное существо, почти безвольное — таким изображает его художник. Он будто человек-маска, человек-робот, однако фигура выглядит самоценной, не возникает ощущения, что живописец высмеивает рабочего. Наоборот, тот представляется древним идолом. Слова мастера: «Я сочту себя счастливым, если когда-нибудь так сумею нарисовать эти еще неизвестные или почти неизвестные типы, чтобы все познакомились с ними».

Для Ван Гога пребывание в городе Нюэнен в 1884–1886 было очень плодотворным, несмотря на неустойчивое положение. Он жил у родителей, ухаживал за сломавшей ногу матерью, пережил в марте 1885 смерть отца. Препятствовало работе то, что местный священник запретил своим прихожанам позировать художнику, однако тот за два года сумел создать 185 картин. Большая часть, около ста полотен, посвящены жизни крестьян и ткачей, оставшаяся — пейзажи и натюрморты.

Данный холст Ван Гог приложил к очередному письму брату Тео осенью 1884. Живописец много думал над сочетаниями цветов, которые бы хорошо выражали настроение времен года. Он впервые обратил внимание на эффекты коричневого цвета в пшеничных полях и применил их в представленной картине. Это, несомненно, стало для него новым этапом в творческой эволюции. «У полусозревшей пшеницы сейчас темный, золотисто-желтый тон — ржавый или бронзово-золотой, доходящий до максимального эффекта благодаря контрасту с приглушенным кобальтовым тоном воздуха», — писал он. Именно такое сочетание цветов — черный, коричневый и кобальтовый — художник использует в данном осеннем пейзаже. Позже, уже в Париже в 1886, он доработал это полотно. Возможно, после знакомства с импрессионистами мастер добавил зеленых бликов на стволы деревьев. Более того, исследования, проведенные в музее, показали, что первоначально Ван Гог создал на этом холсте другую картину, которую затем зарисовал. В наследии живописца сохранилось несколько похожих пейзажей с изображением тополей. Во всех них видно, как он старался передать свечение от влажной золотистой листвы. Представленная работа — наиболее убедительна в этих поисках атмосферности окружающей природы.

В марте 1886 Винсент Ваг Гог поселился в Париже у своего брата арт-дилера Тео. Здесь после существования в крестьянской и рабочей среде мастер оказался в эпицентре художественной жизни Европы. Он познакомился с Тулуз-Лотреком, встречался с Гогеном, впервые показал свои произведения на выставке, изучал искусство импрессионистов и экзотические японские гравюры.

Однако манера живописца еще не подверглась каким-либо радикальным изменениям. Брат уверял его, что темные цвета и сдержанная палитра не найдут покупателя и надо делать более яркие и запоминающие вещи. Но мастер некоторое время продолжал рисовать неприхотливые натюрморты, такие как этот. Цветы цинерарии созданы в очень мрачной палитре, будто темнота мешает прорваться ярким краскам. Кажется, что эта работа свидетельствует о самочувствии художника, который столкнулся с новой невиданной жизнью на чужбине и ушел в себя, выжидая.

Ян Тороп — самый яркий представитель символизма в нидерландском искусстве. На рубеже веков его работы пользовались популярностью как на родине, так и за границей.

Художник впитал все самые современные тенденции в технике, образности, стилях. Его творческую эволюцию можно разбить на несколько основных этапов. 1890-е отмечены преобладанием символистского искусства в полотнах. Мастер выработал очень оригинальную манеру, в которой главенствовали волнистые параллельные линии, очень элегантные и декоративные. Большинство холстов — странные, таинственные произведения, полные символов. Этот отмечен интенсивным колоритом, сложным сочетанием цветов. Не сразу можно понять, что на нем изображено. В центре на заднем плане — дерево с голыми ветками, напоминающее экзотические, растущие на острове Ява, именно оттуда был родом художник. Левее на стуле сидит маленький ребенок — олицетворение нового поколения. Это портрет дочери Торопа Чарли, которая родилась годом ранее. Справа, обвив другое дерево, притаилась змея — символ дьявола. В дверном проеме — женское лицо, скорее всего, жены живописца. Считается, что мастер нарисовал и собственный портрет, он спрятан где-то в деревьях. Интересно, что наряду с историческими символами Тороп изобразил и аллегории современной цивилизации, например телеграфный столб. Способ рисования — множеством тонких линий — напоминает разветвленные корни. Все опутано органическими, живыми, растущими на глазах стволами, стеблями, волокнами, сквозь их паутину словно проходит энергетический ток, биение жизни. Сцена в данном произведении похожа на сказочный лес, на сон, где прошлое и будущее объединяются причудливым образом.