В. Морозова - Художественный музей Индианаполис Страница 11

Краснофигурная вазопись достигает своего расцвета в Греции эпохи ранней классики. В отличие от чернофигурной цветом покрывался фон, а силуэты фигур только намечались, но не раскрашивались до обжига. Противопоставление двух цветов, красного и черного, придавало особое эстетическое очарование вазам и обогащало мифологические сюжеты, которые активно использовались мастерами в этот период.

Один из них, возвращение Гефеста на Олимп, изображен на калписе — сосуде с узким горлом и широким туловом, использовавшемся для хранения воды. Обычно в сценах с Гефестом сатиры представлялись как вакхические порочные существа, но здесь художник наделил их чертами невинной веселости. Присутствует и Гермес, самый младший из олимпийцев, узнаваемый по крылатым ботинкам, в Древней Греции он считался богом торговли и воровства, а также покровителем путников.

Краснофигурная вазопись открыла новые возможности художественных средств. Утвердившееся господство линии позволило мастерам обратить внимание на изображение одежд, расположение драпировок. Обозначился осмысленный подход к деталям композиции, появились первые представления о гармонии пропорций. Творцы экспериментировали с передачей глубины и пространства, фигуры приобретали подвижность и большую естественность, использовались не только профильные силуэты, но и различные сложные развороты и ракурсы фигур.

Вазопись по белому фону появилась в Афинах на рубеже V–IV веков. Терракотовые изделия покрывались белым шликером из местной известковой глины, а затем расписывались. Данный лекиф представляет собой вытянутый сосуд с узким горлом, он покрыт росписью уже развитого стиля вазописи по белому фону, одежда и тела фигур остались нераскрашенными.

Скорее всего, это изделие имело погребальные функции, потому что цветовое богатство было неуместным в подобной вазописи. Сосуд кажется светящимся изнутри, прозрачные фигуры с четко очерченными контурами приобретают легкость, эфемерность, а тона удивляют воздушностью и ненавязчивостью в технике наложения цвета.

На данной емкости изображена сцена ритуального обряда, где слуга представляет своему хозяину деревянный ларец, один из символов подношения — части траурного ритуала, возможно, символизирующей почитание умершего. Лекифы, наполненные маслом, ставились у изголовья и ног покойного, а пустые хоронили вместе с владельцем, в случае кремации тела их также бросали в погребальный костер.

Китайские бронзовые изделия династии Чжоу (XI век — 256 до н. э.) по типам мало чем отличались от сосудов периода Шан-Инь. Однако вместе с развитием письменности, архитектурных приемов, сложением глубоких религиозных представлений стали совершенствоваться и ремесла.

Бронзовые изделия активно продавались, мастера были заинтересованы в повышении качества продукции, но в то же время появилась потребность в производстве предметов массового спроса, таких как представленный ритуальный сосуд для вина. В период правления названной династии имела место тенденция к упрощению форм и облегчению декоративного дополнения. Вытянутая ваза украшена не полностью, орнамент располагается поясами, сам узор имеет уплощенный характер. При этом теряется самостоятельность изображения, оно подчиняется единому композиционному ритму.

Узоры и геометрические знаки на бронзовых изделиях являлись ритуальными символами и несли смысловую нагрузку. Они включали в себя изображение растений, дождя, ветра, грома и молнии. При этом округлые формы воплощали энергию неба, а угловатые — земли.

Комайну, как правило, представляли собой сторожевых псов или львов, которые ставились по обеим сторонам от входа в храм для его защиты от темных сил. Обычно у одной фигуры была открытая пасть (существо с оскаленными зубами символизировало противостояние злым демонам), а у другой — закрытая (это говорило о покровительстве добрых духов). На японском языке «комайну» буквально означает «корейская собака».

Фарфор в Китае начал производиться в VI–VII веках и получил известность благодаря удивительной тонкости, белизне черепка и изысканному эстетическому чувству художников. В эпоху династии Цин в стране работали сотни мастерских по его производству и декорации, большая часть продукции была предназначена на экспорт. В Европе китайский фарфор пользовался необычайной популярностью: богатые и высокопоставленные люди покупали его, чтобы продемонстрировать свой вкус и подчеркнуть высокий социальный статус.

Экспортные изделия династии Цин изготавливались по стандартам европейского вкуса и не отвечали личным пристрастиям китайцев. Посуда этого времени содержит обобщенные и синтетические изображения, вызывающие ассоциации с бытом и повседневностью Китая.

Блюдо с персиками и летучими мышами покрыто белой эмалью с надглазурной росписью. В изображении фруктов используется изобретенная в XVIII столетии розовая эмалевая краска, которая дополняет роспись, отличается яркостью и глубиной, а также хорошо сочетается с другими цветами.

Ритуал чайной церемонии сложился в Англии уже в середине XVII века. Традиции и особенности чаепития этой страны окончательно сформировались к середине XVIII столетия и стали правилами этикета. Сейчас англичане пьют чай в среднем 6–7 раз в день: несколько чаепитий утром, во время ланча, в течение трудового дня («tea break»), вечером после работы («high tea»).

Напиток был завезен в страну в 1664 одной восточноиндийской компанией. Супруга короля Карла II Катарина Брагансская, будучи его большой поклонницей, превратила чаепитие в регулярную церемонию при дворе. Анна VII, герцогиня Бедфордская, изобрела «послеобеденный чай»-тот, который известен под названием «five-o-clock». Ритуал обогатился множеством приспособлений и атрибутов (даже мебелью и дамскими туалетами).

Серебряные щипцы для сахара являются одним из главных составляющих чайной атрибутики XVIII столетия. Изящные причудливые линии изделия свидетельствуют о подъеме искусства торевтики, обработки металла, и легком влиянии французского рококо.

Фигуры мужчины и женщины, вероятно, далеких предков, изображены в представительных и повелительных позах, что является характерной чертой индонезийского текстиля, с поднятыми в молитве руками, украшены сложными коронами и гирляндами, их запястья, локти, колени и лодыжки, которые в сумбанезийской культуре являлись проводниками энергии, декорированы.

Юбка дополнена дорогостоящими материалами: раковины насса использовались в качестве денег на острове Сумба. Скорее всего, этот предмет женского облачения принадлежал представительнице знати. Он использовался в ритуале обмена дарами и был отдан невесте, как правило, это происходило на свадьбе. Красный цвет ткани был символом женского начала, крови, он связан с регенеративными мотивами, а также с силами земли. Парные фигуры мужчины и женщины олицетворяют непрерывность жизни и плодовитость. Такая юбка как обязательная часть приданого должна была помочь установлению благотворных отношений с миром духов и призвать к появлению потомства.

Фирма «Луис К. Тиффани и Ассошиэйтед Артистс», созданная Л. Тиффани, С. Колеманом и К. Уиллером, занималась оформлением интерьеров. Она прославилась благодаря открытию новой техники сборки витражей. В 1880 произошло революционное изобретение Т. Эдисоном электрической лампочки, что позволило дизайнерам студии с 1885 обратиться к изготовлению красивых и практичных настольных ламп, люстр, торшеров.

Светильники «Тиффани» сразу завоевали признание в США новыми идейно-художественными формами и экстравагантно примененными бронзой и стеклом. В искусстве бренда присутствует характерное для тон ко интеллектуального стиля модерн, появившегося на рубеже веков, использование ковкости металла. В данном изделии это отразилось в плавности и текучести формы стеблей. Разумеется, такие вещицы пришлись по душе буржуазии — здесь есть и претенциозность, и декадентская вычурность форм. За подчеркнутой декоративностью и обилием кривых линий стоит стремление к единству оформления. Включение в дизайн стилизованных цветочных форм и растительных мотивов говорит об отказе от символов прогресса цивилизации в пользу возвращения к природе, естественным источникам прекрасного. «Лампа-лилейник» — одна из самых популярных у «Тиффани», в 1906 подобные продавались за 90 $, а стеклянные абажуры стоили 2,5 $.