Виктория Завьялова - Лучшие отели мира Страница 11

Веве – провинциальный швейцарский городишко, как нельзя лучше приспособленный для тех, кто желает бесцельно бродить по мокрой набережной с платанами и смотреть на лебедей, коричневых, белых и черных, которые по утрам летают над Леманом наперегонки с утками. Но утки, конечно, шустрее. Они легко обгоняют лебедей, поднимаясь выше и выше, пока лебеди грузно хлопают над водой своими толстыми крыльями.

Летом из Веве в Монтре отдыхающие ездят на велосипедах или плавают на яхточках. На Лемане катаются на серфинге (работает школа серфинга).

В Веве есть несколько музеев: Музей еды (открыт при содействии Nestle), Музей искусств, где располагается фонд Оскара Кокошки (в нем 800 произведений экспрессиониста; последние годы жизни Кокошка провел неподалеку от Веве), и Музей фотографии с раритетными фотоаппаратами. Еще в Веве есть дансинг, бильярдный клуб, прокат роликов (в спортивном клубе Altmann).

Мы не пожалели денег и остановились в Hotel des Trois Couronnes (входит в The Leading Small Hotels), что на самом берегу Лемана. Здание в пять этажей в стиле belle epoque выглядит внушительным на фоне лилипутских домиков Веве.

Как это принято в Швейцарии, в отеле очень гордятся старыми русскими. Консьержка с седыми буклями рассказала, что в Hotel des Trois Couronnes (открыт с 1842 года) поправляла здоровье русская императрица Александра Федоровна, вдова императора Николая I (слово «вдова» появилось-таки в моем путешествии). Дело было зимой 1859 года, четыре года спустя после смерти царя по прозвищу Палкин. Овдовевшая императрица прожила здесь почти полгода, занимая со свитой почти половину отеля. Одна из дочерей Александры Федоровны и Николая Павловича спустя много лет вернулась в Веве, где жила в Hotel des Trois Couronnes одиноко, до самой своей смерти, общаясь только с русскими – графом и графиней Николаем и Натальей Шуваловыми. Шуваловы в 1878 году построили в Веве православную церковь.

Еще Hotel des Trois Couronnes любили композиторы. Шарль Гуно написал здесь большую часть «Фауста». Камиль Сен-Санс и пианист Игнацы Падеревский в четыре руки играли здесь полонезы (фотография той вечеринки висит около reception). В списке постояльцев мы обнаружили имена режиссера Саша Гитри и философа Куно Фишера.

В Hotel des Trois Couronnes – гигантский холл с мраморными колоннами и фонтаном. Холл переходит в открытую с фасада террасу, в которой расположен обеденный зал (среди блюд гастрономического ресторана мы отметили горячий суп из омара, сваренный на основе шотландского виски 12-летней выдержки). Пять этажей, 55 огромных номеров, почти в каждом – камин и два балкона. Окна в пол, тяжелые гобеленовые портьеры, деревянные двери, закрывающиеся не с помощью пластиковой карточки, а ключом с классическим брелоком-грушей. В Hotel des Trois Couronnes есть и SPA.

Но самое главное – не биография отеля, не архитектура и не SPA с процедурами, массажами, бассейном и сауной. Главное – это размытый утренний пейзаж из большого окна, когда солнце, поднимающееся слева, начинает одну за другой окрашивать в красно-желтые тона белые макушки Альп.

Глянцевая Женева

Когда-то он назывался Hotel des Bergues и был одним из лучших и самым легендарным отелем в Женеве. Hotel des Bergues был первым отелем в городе, его построили в 1834 году. Сейчас у него новая жизнь, другая история, над его крыльцом другая табличка – Four Seasons Hotel des Bergues. Около года назад знаменитый старик-отель был куплен известной отельной сетью, закрыт на реставрацию и вот вновь принимает гостей.

Его собственная, добротнейшая, вековая патина покрылась бежево-шоколадным международным глянцем стиля Four Seasons. Сухопарый, высушенный, твердокостный, этот отель никогда не смягчала близлежащая вода, а ведь он стоит в уникальной точке – на набережной des Bergues, там, где зеленая тоненькая Рона сливается с Леманом. Напротив отеля – островок с зазеленевшим сгорбленным Руссо. Окна большинства номеров выходят на Леман, на фонтан, который по весне сносят ветры, и струя превращается в один большой водяной парус. С верхних этажей видны зацветающие в мае «Английский сад» и «Цветочные часы». Hotel des Bergues был суровым и старым, а стал глянцевым и почти что новым.

Стиль отелей Four Seasons (мы сейчас не имеем в виду их «релаксы», условно этнические отели, мы говорим только лишь об отелях городских) можно любить, а можно и не любить. Какая разница, если все стремятся попасть в отель самой сети Four Seasons?

К примеру, стандартный номер Four Seasons в Дохе почти ничем не будет отличаться от стандартного номера Four Seasons в Женеве. В отеле в Женеве будет другой гербарий в рамочке на стене над кроватью, другие тематические гравюры и побольше шкафов. Немного другой рисунок обоев, другие полоски на креслах в извечном их любимом стиле «Луи Филипп». Но почти один и тот же цвет стен, те же сочетания мрамора в ванной, устройство душевой кабины, письменный стол, пуфы, кресла, расстановка мебели в номере, планировка – все одинаковое.

С одной стороны, понятно и в чем-то удобно – таков стиль единой стремительно разрастающейся сети. И очевидно, что дизайнеры, работающие с Four Seasons, именно этого тоталитаризма и добиваются. Но, с другой стороны, должны ли быть отличия сьюта Four Seasons в одной стране от сьюта Four Seasons в другой? Как понять с утра, еще не выглянув в окно, что ты не в новостройке в Дохе, а в старейшем отеле в Женеве? И правда, до смешного – хоть на потолке вывешивай табличку!

Топ-менеджеры Four Seasons маркетинговой метлой вымели из Hotel des Bergues все домашнее, старенькое, пыльненькое, но ведь именно это и считается женевским. Здесь не осталось того, что делало отель домом. А ведь отели, в которых живут подолгу, как в домах, – одна из главнейших отельных швейцарских историй.

Зато теперь в обновленном отеле – блистательные лестницы, вымытые люстры, гладкие перила, отутюженные женские статуи. Дворец, глянец, блеск, этому отелю по-прежнему поклоняются, его все так же боготворят. Прекрасен Royal Suite – очень элегантный, с собственной террасой с видом на Леман. Декоратором сьюта выступил известный Пьер-Ив Рошон, потрудившийся до этого над новыми номерами венского Sacher. Отличные виды на Леман предлагают более дешевые сьюты – Leman и Mont Blanc. К «большим» номерам здесь нет претензий – Four Seasons, марка, планка, потолок. Производит впечатление ресторан Il Lago с богатствами североитальянской кухни. Four Seasons удаются бары и сигарные комнаты – Le Bar des Bergues чудесен.

Итак, встречайте! Сверкает красками, горит огнями, флаги – на ветру, лимузины – один за другим. Когда-то это был отель, в котором хотелось жить годами – тоскливо или счастливо. Теперь это блестящий, выдрессированный отель, где можно (и, конечно, нужно) остановиться – выходные, автосалон, часовой салон, съезд фармацевтов, симпозиум изобретателей. Hotel des Bergues стал очень деловым. Но бизнес-отелей в Женеве всегда было и так много – от дремучего President Wilson до капризного Mandarine Orient, не говоря уже о таком бесчеловечном месте, как Noga Hilton.

Но остался еще и Angleterre, где пока скрипят старые кровати, где можно забавно шаркать по коридорам и чья общественная терраса для завтраков не хуже приватной в Royal Suite. Благородная поношенность, она же патина, никогда еще не противоречила Женеве.

Новые виды на озеро

Grand Hotel Kempinski, который находится на первой линии между отелями Angleterre и President Wilson, – это бывшая гостиница Noga Hilton. Noga Hilton имела скверную репутацию среди всех пятизвездных женевских гостиниц первой линии от озера. Здесь хромал сервис, общественные помещения и номера требовали косметического ремонта, и сам стиль 1970-х (именно тогда на месте особняка belle epoque было построено ультрамодное по тем временам здание) нуждался в творческом переосмыслении, пусть и не кардинальном, но все же. Словом, все в Noga Hilton было не так: еще пять лет назад решение гостя уважаемого Женевского кантона добровольно поселиться в отеле Noga Hilton приравнивалось к дыре в кармане.

У русских (а с каждым годом русских становится в Женеве все больше, как справедливо отметил в связи с этим президент Путин: «Растет российская диаспора в Швейцарии») отель Noga Hilton, который они называли запросто «Нога», вызывал совсем особые чувства! Дело в том, что эта гостиница принадлежала бизнесмену Нессиму Гаону, основателю и бессменному руководителю фирмы Noga. Месье Нессим Гаон стал известен своими бесконечными попытками отсудить у Российской Федерации всякие миллионные суммы американских долларов, выданных его компанией российскому правительству в начале 1990-х годов. Российская Федерация, разумеется, была против выплат. И отчаянный швейцарский месье боролся с Россией как мог. Он, например, арестовывал парусник «Седов» (покушался также и на парусник «Крузенштерн»), он неоднократно пытался арестовать самолеты «Су» и «МиГ» на салонах в Ле Бурже. Потом российские долги были выплачены фирме Noga бизнесменом Владимиром Коганом, и шумный месье затих.