Панорама "Оборона Севастополя" - Нина Викторовна Шебек Страница 12

Влево от главного севастопольского рейда, скрываясь за рельефом местности, тянется Южная бухта. От нее ответвляется небольшая Корабельная. Здесь видны постройки нового адмиралтейства, Лазаревские казармы (под красными крышами) и доки.

По направлению к Лазаревским казармам ведут пленных французских солдат. На плацу флотского экипажа стоят резервные части Забалканского, Полтавского, Селенгинского, Севского и Якутского полков.

Вдали видна центральная часть Севастополя, живописно раскинувшаяся на берегах бухт. Четкие очертания колоннады Графской пристани, Никольского собора, Михайловской гарнизонной церкви, Минной башни, ниже - постройки старого адмиралтейства. Правее, на городском холме, виднеется здание Морской библиотеки с сохранившейся и до наших дней Башней ветров. Немного левее - красивое здание с колоннами, напоминающее храм Тезея в Афинах. Это собор Петра и Павла. Большинство домов разрушено. Кругом следы пожаров.

Идет девятый месяц осады. Накануне всю ночь на город сыпались бомбы. Но Севастополь выстоял и с рассветом был снова готов к бою.

Вдоль берега Северной бухты раскинулась Корабельная слободка. Населенная бедным людом, отставными матросами и солдатами, корабельными мастеровыми, их семьями, она славилась революционными традициями.

Сейчас здесь вместо аккуратных белых домиков дымящиеся развалины. Между ними под открытым небом - резервные части. Огромной силы взрыв только что потряс воздух. Бомба упала среди солдат, стоявших в строгом порядке: клубы дыма, жадные языки пламени, еще висят в воздухе обломки каких-то предметов. Валяются разбитая повозка, лафет и ствол от разбитого орудия. У оврага, рядом с разрушенным блиндажом, - поврежденный полевой снарядный ящик, мешки с песком, доски, ядра…

Левее - землянка перевязочного пункта. Сюда приехал хирург Н. И. Пирогов, он в синем сюртуке, круглой шапочке. Пирогов что-то говорит фельдшеру, который стоит перед ним с непокрытой головой, в белой рубахе с засученными рукавами и в окровавленном фартуке. Лицо у фельдшера усталое. Несмотря на раннее утро, раненых очень много. Не потому ли так обрадовалась приезду Пирогова сестра милосердия, выглядывающая из землянки?

Землянка переполнена, а раненые все прибывают. Они располагаются прямо на земле, помогают друг другу. Рядом с ними у самовара - простая севастопольская женщина. Она кипятит воду в самоваре, готовясь стирать окровавленное солдатское белье, бинты…

Ближе - главный пороховой погреб Малахова кургана. Г'ядом на изрытой земле бомбы, ядра, плетеные корзины (туры), мешки с песком.

Правее - телега, на которой, очевидно, привезли раненых. В нее впряжена гнедая лошадь. Телега вполне натуральная, лишь часть ее переднего левого колеса и лошадь написаны на живописном полотне. Переход между предметным планом и живописью совершенно незаметен.

Вся обстановка в тылу Малахова кургана свидетельствует о том, что рядом идет жестокий бой. Не зря так спешат на помощь товарищам солдаты Черниговского полка.

Командование неприятельских войск очень серьезно готовилось к предстоящему штурму. Накануне в 7 часов вечера у Пелисье собрался совет генералов. Все было предусмотрено. Сосредоточены крупные силы. Генералы, офицеры, даже солдаты твердо знали, куда они идут и что должны делать. По диспозиции французские войска должны были идти двумя колоннами: правая - дивизия Мейрана и два батальона гвардейских стрелков - атаковать 1-й и 2-й бастионы, левая - дивизии Брюне и д'Отмара - двинуться па Малахов курган. Английским войскам предстояло штурмовать 3-й бастион и батареи Пересыпи.

Наступление предполагалось начать внезапно, одновременно на все бастионы в 3 часа 45 минут по сигналу маршала Пелисье. Но по ошибке на час раньше выступила дивизия генерала Мейрана и смешала все планы союзников.

Панорама отображает события, развернувшиеся уже после того, как первые атаки противника были отбиты.

Около четырех часов утра… «Загорелась зарница над Сапун-горою, побледнели мерцающие звезды, потянул белый туман с шумящего темного моря, зажглась алая заря на востоке, разбежались багровые длинные тучки по светло-лазурному горизонту, и все так же, как и в прежние дни, обещая радость, любовь и счастье всему ожившему миру, выплыло могучее, прекрасное светило» * [* Л. Н. Толстой. Севастопольские рассказы. Воениздат М 1952, стр. 58]. Но не радость и счастье принесло в этот день взошедшее солнце. Клубы порохового дыма, зарева пожарищ, груды убитых озарило оно…

На горизонте над Большой (Северной) бухтой смутно вырисовывается Северная сторона.

В воздухе плотные дымки снарядных разрывов. В бухте видны пароходо-фрегаты «Владимир», «Херсонес», «Крым», «Громоносец» и «Одесса». Суда эти - под командованием капитана 1 ранга Г. И. Бутакова** - используются как плавучие батареи: они оказывают огневую поддержку бастионной артиллерии. [** Ученик и соратник П. С. Нахимова, участник Синопского сражения, Григорий Иванович Бутаков (1820-1882) был не только боевым командиром, но и выдающимся теоретиком военно-морского дела. Он автор ряда научных исследований, составитель первой лоции Черного моря. Любовь к морю передаваласв в роду Бутаковых из поколения в поколение. Внук адмирала Г. А. Бутаков - участник второй героической обороны города].

По дороге, ведущей к Малахову кургану, движется вереница женщин. На плечах у них коромысла. В городе очень трудно с пресной водой, враг перекрыл водопровод, и женщины, несмотря на опасность, спешат принести воду защитникам бастиона.

Между тем бой разгорается… Озаренные первыми лучами солнца, подползают густые цепи французских войск к Малахову кургану. Впереди «охотники» с лестницами, позади стройные штурмовые колонны. Картечь и град пуль не останавливают их. Они переходят ров и приставляют лестницы к валу. Но здесь французов встречают два батальона Суздальского полка и 600 штуцерников* Якутского и Селенгинского. [* Солдаты, вооруженные нарезными ружьями - штуцерами]. Они выскочили на крону бруствера и стреляют в упор, сбрасывают вниз вражеских солдат кто штыком, кто прикладом, кто камнем…

Малахов курган опоясался огненной лентой ружейных выстрелов. Прямо перед зрителем батарея Никифорова. Она ведет непрерывный огонь по противнику. Огромны потери французов. Но много раненых и у русских. У батарейной иконы лежат первые жертвы сражения, раненых переносят санитары на носилках. Левее телеги, фургоны, нагруженные ранеными, за ними - резервные русские батальоны.

В гуще боя, среди поминутно рвущихся снарядов и бомб, среди лязга, грохота, стонов раненых, дыма и крови, - дети. Художники изобразили их у небольшой мортиры.

У батареи Никифорова стоят солдаты Полтавского полка. Сейчас они должны занять боевые позиции. Лица их мужественны и спокойны. Рядом с ними Даша Севастопольская: она принесла на бастион воду.

До сих пор не известны ни отчество, ни фамилия героинь. В старых книгах и в воспоминаниях участников обороны ее называют Дарьей или Дашей, матросской дочерью, сиротой, иногда Дарьей Александровой или Александровной. Однако все источники сходятся на одном: молодая девушка (лет семнадцати), которая жила на Корабельной слободке и зарабатывала на жизнь