Летний сад - Нина Владимировна Семенникова Страница 13

…Вот Пушкин уже зрелый человек, познавший славу величайшего поэта России и горечь жизни. В 1833 - 1834 годах он живет на Пантелеймоновской улице, в доме Оливье, „что против Летнего сада". Он ходит сюда запросто, в домашних туфлях и халате. На садовых скамейках он пишет, читает, дремлет. Но бывшая петровская резиденция для него не только место приятных прогулок. Его воображением владеет образ основателя города: он только что закончил „Медного всадника", с увлечением работает над „Историей Петра Великого". Атмосфера сада воскрешает образы минувшего, волнует творческую фантазию. „Последний - посмертный - бессмертный подарок России - Петра", он в этой атмосфере остро ощущает свою духовную связь с той Россией, начало которой положил Петр. Шутя он называет сад так же, как и Петр: „мой огород".

Примерно в те же годы, рано поутру, на пустынных еще аллеях сада часто появлялся молодой человек в тиковом рабочем халате. Положив на землю сверток с малярными кистями, он садился на ведро для краски и на скверной серой бумаге старательно рисовал статуи, освещенные первыми лучами солнца. Молодого человека звали Тарасом Шевченко. Крепостной помещика Энгельгардта, отданный в учение „комнатному живописцу" Ширяеву, он мечтал стать художником. Здесь, в Летнем саду, около статуи Сатурна произошло его знакомство с учеником Академии художеств И. М. Сошенко, знакомство, сыгравшее впоследствии столь важную роль в его освобождении от крепостной зависимости. С Летним садом связано и начало поэтического творчества Шевченко. „О первых моих литературных опытах, - писал он, - скажу только, что они начались в том же Летнем саду, в светлые, безлунные ночи".

Много незримых следов, которые никогда не сотрутся, хранят аллеи Летнего сада. По ним проходили Тютчев и Гончаров, Гаршин и Куприн, Чайковский и Серов, Блок и Маяковский… Трудно, пожалуй, сказать, кого из тех, кто принадлежал к художественным, интеллектуальным кругам России, не видела Нимфа Летнего сада; кто знает, сколько здесь передумано дум, сколько родилось всевозможных идей и замыслов… Вероятно, поэтому кажется глубоко символическим то, что первый в городе памятник русскому писателю - Ивану Андреевичу Крылову появился именно в Летнем саду.

Словно прислушиваясь к шуму летящего времени, усталый и печальный, сидит на высоком гранитном пьедестале старый баснописец. Умудренный жизнью человек, он хорошо знает отношения людей и тот зачастую нехитрый механизм, что движет их поступками. Вокруг постамента разместились герои его басен - олицетворение пороков и страстей человеческих: квартет", ворона и лиса, медведь, петух, волк и овца, лев… Исполненные по рисункам лучшего иллюстратора „Мертвых душ" художника А. Агина, они совсем как живые. Удивительное правдоподобие зверей на рельефах объясняется, конечно, еще тем, что делал их, как и весь памятник Крылову, прекрасный знаток животных скульптор П. К. Клодт, автор всемирно известных вздыбленных коней на Аничковом мосту.

Правда, в целом бронзовый монумент, сооруженный в 1855 году, своими большими размерами, массивностью и темным цветом, слишком резко выделяется среди старинной мраморной скульптуры сада и несколько нарушает его общий стиль. Но ленинградцы все же любят этот памятник. Быть может потому, что очень привыкли к нему. Привыкли с тех пор, когда двадцать, тридцать, пятьдесят лет назад, впервые придя в Летний сад, с ребячьим восторгом рассматривали звериное царство на его постаменте.

Вообще вторая половина прошлого века не оставила по себе доброй памяти в Летнем саду. Именно тогда „одно из чудес мира" - решетка со стороны Невы изменила свой первоначальный облик. Причиной тому послужили следующие обстоятельства.

4 апреля 1866 года в четвертом часу дня на Дворцовой набережной у ворот сада собралась небольшая толпа прохожих. Ожидали появления царя, который почти ежедневно здесь прогуливался. Когда Александр II вышел из сада и направился к стоявшему на набережной экипажу, навстречу ему сквозь толпу протискался человек. Не торопясь он вытащил пистолет - грянул выстрел. Но стрелявший, студент Московского университета Дмитрий Каракозов, промахнулся. Несколько дней его допрашивали и пытали в казематах Третьего отделения, находившегося поблизости от Летнего сада, на набережной Фонтанки. Затем перевезли в Алексеевский равелин Петропавловской крепости.

3 сентября 1866 года, когда в Летнем саду еще зеленели липы, Каракозова казнили. А в память о „чудесном спасении священной особы царя" безжалостно изуродовали ограду. В центре ее, на месте главных, самых больших и величественных ворот, построили безвкусную мраморную часовню, двое же малых ворот, находившихся прежде против боковых аллей, перенесли и поставили рядом с часовней.

Усердствуя в проявлении верноподданнических чувств, тогдашние хозяева города собирались перестроить и Верхне-Лебяжий мост (тот, что перекинут через Лебяжий канал у Невы), „украсив" его соответствующей надписью с благодарностью „всевышнему". К счастью, по каким-то причинам эта идея не была осуществлена, и изящный каменный мостик, сооруженный одновременно с Дворцовой набережной, дожил до своего двухсотлетнего юбилея (1968 г.) без всяких изменений. Для того, чтобы по достоинству оценить его и все окружение Летнего сада, пройдитесь как-нибудь вдоль Лебяжьей канавки и с каменной террасы на ее берегу посмотрите вокруг. На плавные, вторящие друг другу силуэты пролетов Верхне- и Нижне-Лебяжьих мостов, на дивные здания за Марсовым полем, на полыхающее в центре его голубое пламя вечного огня революционной России.

…Ленинград хорош всегда, в любую погоду и во всякое время года. Но каждый его уголок, каждый памятник имеет свою, излюбленную пору, когда он до конца раскрывается перед нами. Для Летнего сада такая счастливая пора - золотые дни осени. Расцвеченный ее парадными красками, он торжественно задумчив и величав. Перекликаясь с золочеными орнаментами ограды, жарко горят в прозрачном воздухе раскидистые кроны деревьев. Медленно, точно нехотя, падают, кружатся узорные листья. Бледно-желтые, янтарные, пурпурные, ложатся они на обнаженные мраморные плечи статуй, на гранитные постаменты; подхваченные ветром, пляшут на аллеях, шуршат под ногами.

По Неве, по Лебяжьей канавке, Мойке, Фонтанке неторопливо плывут листья Летнего сада.

3

Летний сад… Бессонница поэтов!

Липы, соловьиные аллеи…

Северные тихие рассветы

Над тобой по-прежнему алеют.

Э. Дубровина

Памятники, улицы, сады и набережные Ленинграда… Они никогда не были равнодушными свидетелями наших радостей и горестей, нейтральным фоном, на котором разыгрывались человеческие драмы и вершились судьбы истории. Они - часть нашей жизни. Вместе с нами они боролись, страдали и побеждали. Вспомните… Вспомните хотя бы только одну октябрьскую ночь семнадцатого года, как перешла на сторону восставшего народа Петропавловская крепость,