Вера Глушкова - Путешествие из Москвы в Калугу Страница 14

В долине р. Истья сохранились следы Истьинского железоделательного завода ХVIII в. По приказу царя Петра I на Калужской земле были основаны три железоделательных завода: Истьинский (в долине р. Истья у деревни Истья), Протвинский (на р. Протва у с. Федоровское, см. с. 174), Угодский (на р. Угодка, см. с. 144, 174). Все эти заводы работали на болотной железной руде, залежи которой находились на берегах местных рек, прежде всего Протвы. На этих заводах изготовляли полосовое, прутковое и проволочное железо и оружие для русской армии – пушки, ядра, сабли и др. В 1722 г. царь Петр I лично приехал на Истьинский завод и провел здесь около месяца. Приехал он сюда по двум причинам: посмотреть, как работает железоделательный завод и поправить свое здоровье. Сам Петр I здесь ковал железо и пил воду местного источника, который местные жители почитали святым, целебным. В одном из старых журналов рассказывалось так: «Петр Первый… чувствовал в здравии своем слабость, отправился из Москвы на железные заводы… на реке Истье, на которой открылись минеральные воды… Император пробыл на сем заводе четыре недели, употреблял сию целительную воду и кроме ежедневных государственных дел, как видно из писем, писанных с сего завода, определил себе время при варке и ковке железа трудиться, чтобы научиться ковать полосы. В последний день своего пребывания своеручно 18 пудов (288 кг) железа сковал и каждую полосу клеймом своим означил, причем бывшие при нем придворные долженствовали носить уголья, дуть в мехи и прочие использовать работы…» В память о том времени местный родник назвали Петровский ключ. В конце ХVIII в. все эти три калужских железоделательных завода закрыли, так как они не выдержали конкуренцию с уральскими заводами. До наших времен остались едва заметные следы штолен (где добывали руду) и заводских плотин.

П.Л. Чебышев

В удалении 80 км от Москвы и в 106 км от Калуги, в 15 км от железнодорожной станции «Балабаново» (на линии Москва – Сухиничи), находится на холмистой и очень живописной равнине, на р. Протва – один из древнейших городов Северо-Восточной Руси Боровск. Название города говорит о том, что образовался он в боровых дремучих лесах, затерялся в вековых сосновых борах. Боровск был основан в ХIII в. (по П.П. Семенову-Тян-Шанскому и С.М. Соловьеву). В начале ХIV в. Боровск находился в составе владений московских князей, был частью Московского княжества. В первой половине ХV в. Боровск стал центром удельного княжества, его владельцы получили фамилию – князья Боровские (как фамилия Вяземских – от Вязьмы, Одоевских – от Одоева, Волконских – от Волконска). Боровск много раз переходил от одного владельца к другому; его владельцы враждовали с другими княжествами и с Москвой. В связи с ликвидацией феодальной раздробленности в 1456 г. Боровский удел перестал существовать, его владения отошли князю Московскому. С времен царя Ивана Грозного (ХVI в.) Боровск был присоединен к Москве. С этого времени Боровском и его уделом управляли наместники (воеводы), присылаемые из Москвы. Боровск был важным военно-оборонительным пунктом на юго-западной границе Московского княжества. Учитывая стратегическую значимость Боровска, воеводами в нем были всегда очень именитые люди, а его воинский гарнизон был значительным. Важное военно-стратегическое расположение Боровска многократно использовалось для блага России, но и было связано с большими бедами и дополнительными трудностями для самого этого города.

Жители Боровска и его окрестностей были участниками «крестьянской войны» (или восстания, беспорядков, 1606–607) под руководством И.И. Болотникова, беглого холопа, попавшего в плен к татарам, продавшим его в рабство туркам, использовавшим его на галерах. Он был освобожден венецианцами, жил какое– то время в Венеции, потом оказался в Польше, нашел общий язык с польскими и русскими авантюристами, в том числе проходимцем Михаилом Молчановым (его поляки во главе с семейством Мнишек готовили на роль Лжедмитрия II) и изменником – князем Г.П. Шаховским (ярый сторонник убитого Лжедмитрия I, активный участник самозванческих интриг, украл во время переворота 1606 г. в Москве в Кремле государственную печать, пользуясь ею рассылал грамоты по русским городам, поднимал народ «за царя Дмитрия»). Шаховской «назначил» его воеводой, отправил в город Путивль, сделал начальником отряда, состоявшего из сброда «воров» в 12 тысяч человек. Болотников называл себя «царским воеводой», отряд во главе с ним разорял русские города и селения, прикрываясь лозунгом – караем и казним изменников – бояр. Никаким предводителем крестьянской войны и защитником угнетенных Болотников не был. В 1606–1607 гг. поход на Москву армии бунтовщиков, в том числе отрядов под руководством Болотникова, князей Телятевского, М. Долгорукого, а также дворянского ополчения из южных город ов России и польско-литовского отряда интервентов под началом пана Хмелевского в советский период назвали «крестьянской войной под предводительством Ивана Болотникова». Болотников не смог взять Москву и отступил к Калуге, в руках восставших остался ряд городов, в том числе и Боровск. Болотников разгромил войско царя Василия Ивановича Шуйского на Пчелме (селение около Калуги). Один из руководителей разбитых под Калугой полков – воевода князь Мстиславский не смирился с поражением. Он со своими войсками напал на Боровск, взял его, истребил почти всех жителей за то, что они поддерживали бунтаря Болотникова. Воинствующий сброд во главе с Болотниковым после череды разбоев в конце-концов оказался в Туле, осада этого города царскими войсками продолжалась 3 месяца. В осажденной Туле не было продовольствия, начались голод, болезни, Болотников принял решение сдастся. Он выехал из ворот крепости, сам сдался царским войскам; потом ему с согласия царя Василия Ивановича Шуйского выкололи глаза и утопили (1608) в реке, хотя поначалу царь обещал сохранить ему жизнь.

Внутренними беспорядками в России, как мы знаем, в начале ХVII в. расторопно воспользовались ее внешние враги – польско-литовские и шведские феодалы, мечтавшие захватить русские земли. В 1604 г. польско-литовские магнаты начали интервенцию в России, появились их ставленники – Лжедмитрий I (Ю.Б. Отрепьев, 1580–1606), а потом и Лжедмитрий II.

Петр I на Истьинском заводе в 1722 г.

Происхождение Лжедмитрия II не известно (есть не менее семи версий на этот счет). Скорее всего, он был крещеный еврей из Белоруссии, жил очень бедно, учительствовал, в том числе учил детей священников. Был он человеком грамотным, знал «весь круг церковный» и Священное Писание, латинский, польский, еврейский языки, хорошо знал Талмуд (почитаемая книга евреев-иудеев), при этом был грубым, корыстолюбивым, дерзким, жестоким, развратным, внешне также был не привлекательным (невысоким с кудрявыми черными волосами, большим носом, бородавкой среди щеки). В начале он называл себя Андреем Нагим, дядей царя Дмитрия, а потом в городе Стародубе, спасая свою жизнь сказал, что он и есть государь – царь Дмитрий Иванович. С этого момента он уже не стал принадлежать себе. Авантюристы, в том числе казацкий атаман-красавец Иван Заруцкий – т. е. те, кто умнее и хитрее сделали Лжедмитрия II их марионеткой, орудием, игрушкой. Лжедмитрий II послал боярскому царю Василию Ивановичу Шуйскому грамоту, в которой его называл изменником, похитителем престола и требовал добровольно освободить его. Во главе войск Лжедмитрий II двинулся на Карачев и Козельск (см. с. 273), где его рать, пленив отряд московского войска и деля добычу, перессорилась и чуть ли не отвернулась от него. Лжедмитрий II испугался, когда понял, кто его окружает – разбойники и грабители. Он пытался сбежать от войска в Орел, Путивль, но каждый раз был вынужден возвращаться. Поляки, служившие у Лжедмитрия II, скандалили с ним, пытались убить, называли «обманщиком и мошенником». Короче говоря, его вояки понимали, что он не реальный царь, а человек, присвоивший царское имя, и символ, освящавший творившиеся грабеж и насилие. Только необходимость физического присутствия «царя» во главе войска удерживала соратников Лжедмитрия II от расправы с ним. Самозванец понимал безнадежность, тягость, унизительность его зависимого положения, но ничего изменить не мог, стал неумеренно пить, хотел допиться до смерти или до белой горячки, а главное – забыться хоть на время от действительности, страшившей его. В ставке Лжедмитрия II всеми государственными делами ведал «канцлер» Валавский, вооруженными силами командовал Рожинский, – что означало полное отсутствие власти у самого Лжедмитрия II. Весной 1608 г. войска Лжедмитрия II, которыми командовал Рожинский, одержали внушительную победу над царскими войском в районе Болхова. Армия самозванца, увеличившаяся за счет влившихся в нее перебежчиков из настоящего царского войска и сдавшихся Лжедмитрию II, двинулась через Козельск, Калугу, Можайск, Звенигород в Москву. Люди выходили встречать Лжедмитрия II с хлебом-солью, звонили колокола – все приветствовали «законного царя», возвращавшегося на отчий престол. Рать Лжедмитрия II остановилась около Москвы, стала лагерем в Тушино. Жена Лжедмитрия I – Мария Мнишек была вынуждена приехать к нему как «к мужу». Войско Лжедмитрия II в Тушино было огромным: в разное время 85 – 125 тысяч человек. Но Лжедмитрий II, названный народом «Тушинским вором», был только марионеткой в руках авантюристов, был только носителем царского имени, исполнителем чужой воли. Войску Лжедмитрия II не удалось взять Москву, сподвижники Лжедмитрия II (войска под командованием Я. Сапеги и А. Лисовского) осадили знаменитый подмосковный Троицкий монастырь. Тут русские люди поняли: новоявленный царь – не настоящий, а ничтожная марионетка в руках польских панов и иных авантюристов. Лжедмитрий II был испуган больше всех, окончательно осознал, что он просто как человек никому не нужен – и русские, и поляки хотят от него избавиться. Лжедмитрий II в декабре 1609 г. из лагеря в Тушино тайно сбежал на навозной телеге в крестьянской одежде вместе с верным шутом Кошелевым в Калугу, а через год его на охоте в Калужском бору убили (см. с. 241).