Юлия Белочкина - Все о Стамбуле Страница 15

Беллини. Мехмед Завоеватель

Первым делом Мехмед отдал приказ подвергать таможенному досмотру все проходящие через Босфор суда и взимать пошлины. Император Константин сделал попытку договориться с Мехмедом, он был готов на любые уступки, но молодой султан потребовал сдачи города. Взамен он предложил Константину отдать во владение Морею и заключить союз. Константин, как, впрочем, и любой другой правитель на его месте, не мог принять эти условия и заявил, что он лично и все жители города предпочитают умереть, защищая свой город. Заявление это не отвечало истине.

В городе постоянно шла борьба между латинскими и греческими приверженцами. Еще в 1439 году император Иоанн VIII добился согласия православного духовенства на заключение унии между католической и православной церквами. Многие находили этот договор унизительным, так как он ставил, по сути дела, православную церковь в зависимость от папы. Конечно, такая уступка была сделана по необходимости, император желал поддержки католического запада в войне с мусульманами, но в памяти народной были еще живы истории об ужасах нашествия крестоносцев.

Меж тем Мехмед планомерно готовился к осаде, он мог не опасаться прихода извне значительной военной помощи. Генуя прислала отряд в 700 воинов, Венеция направила два боевых корабля. Собственные силы византийцев были неприлично малы, гарнизон Константинополя вместе с наемниками был немногим более 7 тысяч воинов. В бухте Золотой Рог стояло всего 25 кораблей.

Осенью 1452 года турки заняли последние из принадлежавших византийским императорам городов – Месимврию, Анихал, Визу, Силиврию – и стали лагерем у городских ворот. Хозяйничавшие в Галате и Пере генуэзцы поспешили продемонстрировать лояльность туркам. Мехмед полностью отдался своей задаче, по свидетельству византийского историка Дуки, султан «ночью и днем, ложась в постель и вставая, внутри своего дворца и вне его имел одну думу и заботу – какой бы военной хитростью и с помощью каких машин овладеть Константинополем». Действительно, находясь в Адрианополе, Мехмед лично изучал планы города, схемы его укреплений и придумывал все новые планы осады. Он велел создать большую мастерскую, где под наблюдением знаменитого венгерского мастера Урбана отливались пушки из бронзы. Были изготовлены десятки пушек, одна из которых прославилась своими гигантскими размерами. Древние историки описывают ее так: «Диаметр ее ствольного канала был равен 12 ладоням, а стреляла она каменными ядрами весом в 30 пудов. Пушку везли к стенам Константинополя из Адрианополя 60 волов в течение двух месяцев».

В марте 1453 года основные силы были подтянуты к стенам, знатоки этого периода считают, что армия Мехмеда насчитывала около 150 тысяч воинов с мощной осадной техникой. Турецкие войска встали по всей линии сухопутных оборонительных рубежей – от Золотых ворот до Перы. Ставка Мехмеда расположилась за холмом напротив Адрианопольских ворот, недалеко от Влахернского дворца. Флот Мехмеда тоже выглядел внушительно, он насчитывал около 80 боевых кораблей и значительное количество грузовых судов, необходимых для переброски войск и снаряжения.

Когда в ноябре 1452 года в Константинополь прибыл легат Папы Римского кардинал Исидор, в храме Святой Софии состоялось подписание нового соглашения, подтвердившего флорентийскую унию, что возмутило большую часть населения. И тут, как бы желая подлить масла в огонь, кардинал Исидор отслужил в священных стенах знаменитого храма мессу по католическому обряду. В городе начались волнения, сторонники православия угрожали своим противникам скорой расправой и заявляли, по словам командующего флотом византийцев Лукаса Нотараса, что «лучше увидеть в городе царствующей турецкую чалму, чем латинскую тиару».

Знаменитую пушку Урбана Мехмед велел разместить напротив ворот Романа в середине Феодосиевых стен и сам стал во главе отборной части своих войск. Дорогу турецким кораблям преграждали тяжелые железные цепи, за линией которых выстроились в боевой ряд немногочисленные, но вооруженные «греческим огнем» корабли византийцев. Надеясь на то, что турки не будут штурмовать город со стороны Мраморного моря, византийцы оставили без защиты стены города на морском побережье, сосредоточив ударные силы генуэзских наемников у ворот Романа.

Знаменитые турецкие пушки заговорили 7 апреля, однако стены города оказались слишком мощными и, хотя турецкая артиллерия непрерывно вела обстрел, разрушения были незначительными. Огромная пушка Урбана разорвалась, что несказанно порадовало защитников города. Кроме того, большинству артиллеристов Мехмеда не хватало опыта, поэтому пристрелка орудий шла медленно. Мехмед велел отлить новую гигантскую пушку, которая проявила себя в полную силу, ее ядра наносили ощутимый урон укреплениям Константинополя. Это вдохновило захватчиков, и 18 апреля на рассвете воины султана завалили рвы хворостом и мешками с песком и подступили к стенам. Византийцы вышли на стены, в дело пошли все доступные средства: нападающих забрасывали камнями и наспех сделанными копьями, обливали кипящей водой и смолой.

Несмотря на огромное численное превосходство, лобовая атака не принесла успеха. Наверняка Мехмед был крайне раздосадован этой неудачей, а через два дня ему пришлось проглотить еще одну горькую пилюлю – турки проиграли и морское сражение. Четыре генуэзских и один византийский корабль, перевозившие продовольствие осажденным, ввязались в безнадежный, на первый взгляд, бой с турецкой эскадрой. Однако искусство итальянских мореплавателей и «греческий огонь» позволили им прорвать блокаду, войти в Золотой Рог и соединиться со стоявшей там византийской эскадрой. Несколько кораблей турков были сожжены «греческим огнем», остальные же не смогли прорваться в бухту.

Конец ознакомительного фрагмента.