О. Киташова - Толедский музей искусств Страница 2

Правление Эхнатона является уникальным периодом в истории Древнего Египта. Недолгое время существования монотеистической религии ознаменовалось принципиально новым отношением к искусству, которое подверглось значительной десакрализации и впервые обратилось к жизни, а не к загробному миру. Поклонение Атону, объявленному верховным божеством, включало в себя почтительное отношение к природе и животным. В связи с этим неудивительно, что в Северном дворце Эхнатона в Ахетатоне был обнаружен загон для животных, где наряду с представленной в коллекции музея кормушкой было найдено еще тринадцать. Там содержался крупный рогатый скот, антилопы и горные козлы — ибексы. Эти животные могли являться «экспонатами» домашнего зоопарка, а также использоваться для жертвоприношений.

Ибексы, изображенные на данном фрагменте, вот-вот склонятся над кормушкой, наполненной сеном. Таким образом, декорация изделия напрямую соотносится с его функцией. Плавные линии типичного для амарнского периода врезанного рельефа создают ощущение легкости и живости, столь нехарактерное для египетского искусства. Частично сохранившиеся следы цветовых пигментов свидетельствуют о том, что кормушка была ярко раскрашена.

Ушебти — это специальные фигурки, которые, согласно верованиям древних египтян, должны были выполнять за них всю сложную работу в загробном мире. Одним из основных занятий покойного считался сбор урожая на полях Осириса. Большинство людей, особенно знатных, разумеется, не горели желанием выполнять после смерти названную черную работу, поэтому у одного человека, в зависимости от его социального статуса, могло быть от нескольких десятков до нескольких сотен подобных помощников. Также ушебти представителей разных слоев общества различались по материалу и мастерству исполнения. Фигурки для знати делались максимально похожими на заказчика.

Эта статуэтка найдена в гробнице вместе с саркофагом своей хозяйки, чей титул «певица Амона» указывает на высокий статус. Она сделана из темной породы дерева, и все ее тело от ступней до скрещенных на груди рук покрыто иероглифами с типичным магическим текстом из Книги мертвых, служащим для оживления помощника: «О, ушебти! Если повелят Осирису [здесь — покойному] выполнить любую работу, которую следует выполнять в загробном мире, — смотри, будь начеку, чтобы выполнять то, что положено человеку там. „Вот я!“ — да ответишь ты, когда позовут тебя. Ищи момент всякий, чтобы трудиться, чтобы вспахивать поля, наполнять каналы водой, перетаскивать песок с востока на запад. И снова говори слова эти: „Вот я!“ когда позовут тебя».

На данном рельефе Аменхотеп, главный врач и писец фараона, представлен сидящим в кресле с ножками в виде львиных лап. У его ног на циновке сидит жена, хозяйка дома, Реннут. Она держит в руке цветок голубого лотоса, символизирующий ежедневное возрождение солнца. На супругах одежда из тонкой плиссированной ткани и изысканные парики, что указывает на высокое положение. Персонаж, стоящий справа, — вероятно, их сын или внук. Он обращается к ним с молитвой и совершает подношение хлебов (изображены в виде столбиков, на столе). Юноша является жрецом бога-творца Птаха, что можно безошибочно определить по таким атрибутам, как ритуальная одежда из шкуры леопарда и короткий парик с завитым локоном с одной стороны.

Для искусства этого периода свойственны рельефы с мягкими, будто оплавляющимися контурами. Характер линии способствовал формированию ощущения объема при фактически очень плоском рельефе. Изображение Реннут на коленях перед своим мужем имеет двоякую цель: во-первых, скульптор таким образом передает пространство, во-вторых, выделяет наиболее важную в данном произведении фигуру — Аменхотепа.

Данная чаша сделана в виде цветка голубого лотоса, пользовавшегося большой популярностью в культуре Древнего Египта. Цветок, являющийся разновидностью водяной лилии, во время рассвета раскрывает чашечку, это позволяло египтянам связывать его с символикой жизни и ежедневного возрождения. Емкость имеет форму только-только начавшего распускаться навстречу первым лучам солнца бутона. Два регистра рельефа иллюстрируют жизнь на берегах Нила. На нижнем зритель видит танцующих журавлей, на верхнем — корову, кормящую теленка, а также льва, нападающего на быка. Эти сцены символизируют стадии жизненного цикла: рождение, зрелость и смерть. Вертикали стеблей папируса объединяют оба регистра.

Египетский фаянс, из которого сделана чаша, — это особый состав, имитирующий цветное стекло, в него входили толченый кварц, сода и соль. Изделие покрывалось слоем голубой глазури, проникая в поры кварца при обжиге, она способствовала образованию массы, похожей на стекло. Такой фаянс мог подвергаться обработке до застывания. Созданные из него предметы были очень хрупкими, поэтому совсем немногие из них дошли до нас неповрежденными. Чаши, подобные этому редкому по своим размерам и сохранности образцу, могли использоваться в качестве ритуальных сосудов во время похорон.

Тануатамон (правил в 664–653 до н. э.) был последним фараоном кушитской династии, представитель которой — царь Пианхи — завоевал власть в Египте около 730 до н. э. Он и его последователи считали себя наследниками национальной культуры, в их правление создавались произведения искусства, типичные для древнеегипетской традиции.

Изваяние Тануатамона имеет все характерные особенности статуи фараона, которые присутствовали в искусстве Древнего Египта на протяжении трех тысячелетий. Вытесанная из твердого камня фигура значительно превышает реальный рост правителя, левая нога героя выставлена вперед, что символизирует переход к жизни в загробном мире, руки сжаты в кулаки и плотно прижаты к телу, торс обнажен. Поверхность сандалий, браслетов и ожерелья была покрыта золотом. Эта монументальная статуя является одним из лучших примеров искусства позднего Египта и входит в число немногих существовавших изображений Тануатамона. Изначально она находилась среди скульптурных изображений других кушитских правителей, стоящих по сторонам дороги к храму бога солнца и покровителя власти фараонов — Амона.

Искусство древней Греции

Кратер — это один из видов античных сосудов, предназначавшийся для смешивания вина с водой и использовавшийся на симпосиях — ритуализированных пиршествах, в которых принимали участие исключительно мужчины. Кто-то из участников пира назначался ответственным за соотношение двух жидкостей в емкости и должен был подливать в нее больше вина или воды в зависимости от ситуации.

Тип этого кратера называется «келеба», что определяется по его котлообразной, сужающейся наверху форме и вертикальным ручкам, соединяющим тело сосуда с «плечиками», расположенными у горлышка. Кратеры-келебы наиболее характерны для коринфской керамики VII–VI веков до н. э., которая, в соответствии с центральным значением города в этот период, находилась на пике своего развития.

Два регистра изображения украшены фигуративной фризовой росписью: нижний представляет разнонаправленное шествие животных — чередуются львы, олени и козлы, верхний необычен, поскольку вмещает сразу два сюжета, расположенных по разным сторонам кратера. Один из них — свадебная процессия — со статичными позами героев в декорированных одеждах утверждает блага, дарованные мирной жизнью и цивилизацией. Второй сюжет (на оборотной стороне) — охота на вепря — отличается динамичной трактовкой жестов; художник запечатлевает хлещущую кровь диких зверей, умирающих собак и восхваляет смелость охотников.

Для чернофигурной вазописи, возникшей в Древней Греции в период зрелой архаики, характерно появление разнообразных конкретных сюжетов. Чаще всего изображались мифологические события.