Борис Носик - Вокруг Парижа с Борисом Носиком. Том 1 Страница 21

Прогулка от паперти собора по улице Сен-Реми, по бульвару Жан-Роз, по улицам Генерала Леклерка и Жан-Кристофа, по улице Сапожников и площади Генриха IV (кстати, именно Mo первым из городов Франции принимал великого короля-беарнца) предоставит ненасытным любителям старинной архитектуры возможность увидеть великолепные дворцы XVII–XVIII веков, такие, как, скажем, Отель де Монкан, построенный в 1749 году архитектором Монвуазеном (в начале XIX века в доме был открыт постоялый двор «Шесть королев», и название его прозрачно намекало на вывеску отеля «Три короля»).

Название идущего вдоль укрепленной стены бульвара Жан-Роз, равно как и фасад одноименного лицея, равно как и надгробный камень Жанны Жан-Роз в часовне кафедрального собора, призваны напомнить тороватым жителям этого города, где целый квартал носит название Рынок (бойкому рынку этому на скрещении торговых дорог уже многие сотни лет), имя местного богача XIV века, более отчетливо, чем многие другие богатые собратья, сознававшего, что богатство обязывает. Обязывает к милосердию, филантропии, меценатству. В 1356 году благотворительный фонд, созданный купцом Жан-Розом, открыл больницу, где были приняты первые 25 молодых слепцов. Десять из них были освобождены от всякой платы за уход и обучение, которые с тщанием осуществляли монахи ордена Святого Августина. Впрочем, месье Жан-Роз был не единственным филантропом в этом процветающем торгово-ремесленном городе, подарившем Франции немало продуктов своего труда. Первым из этих продуктов следует назвать здешний сыр «бри», который на Всемирном венском конгрессе 1820 года был объявлен то ли королем, то ли императором всех сыров. И ныне еще каждые два года в Mo собираются члены Особой академии, присуждающей сырную премию года. Не следует забывать и о здешней особой горчице, которую гурманы считают горчицею всех горчиц или «истинной горчицей».

Продолжая свой путь на восток по той же госдороге № 3, мы можем выехать в десятке километров от Mo к величественным и романтическим развалинам ренессансного замка Монсо (Montceau), лежащим в гуще старинного парка. Замок этот (на развалинах еще более старого, феодального замка) построила в 1547 году великая королева-строительница Екатерина Медичи (супруга Генриха 11). «Добрый король» Генрих IV в 1594 году пожаловал этот замок (вместе с титулом маркизы Монсо) прелестной Габриэль д’Эстре. Ах, какие праздники устраивала здесь Прекрасная Габриэль!

Мария Медичи, выйдя замуж за короля Генриха IV, откупила в 1600 году замок у наследников Габриэль и приказала своему архитектору Саломону де Броссу (тому самому, что строил Большой Люксембургский дворец) произвести в замке посильные улучшения. Зато уж все посильные разрушения произвела здесь Великая Разрушительница – Французская революция (чудом уцелело лишь одно из зданий).

В этой тишине, близ руин, в глубине парка, может прийти на память живший в тогдашних густых лесах отшельник-шотландец, покровитель здешних мест святой Фиакр, которого и во всей Франции почитают как покровителя садовников и цветоводов (занятие это здесь нешуточное, ибо страна утопает в цветущих садах). Святого Фиакра изображают по традиции с садовым инструментом, и день его повсюду отмечают красочными процессиями и богослужениями, в ходе которых благословляют новые фрукты года… Проезжая один за другим цветущие городки Франции, невольно возносит нынешний путник смиренную молитву: да устоит цветущая эта страна и против новых безумцев, задумавших погубить Божий мир, богохульно прикрываясь Его именем…

Неторопливый (и разумный) путник, который не соблазнится на близлежащем развилке удобствами автострады A4 и продолжит свой путь к востоку по все той же госдороге (№ 3), в скором времени увидит на вершине холма, царящего над излучиной речки Пти-Морен, старинный монастырский городок Жуар (Jouarre). И вот здесь неторопливый (и разумный) путешественник будет вознагражден за свою неторопливость не только великолепной панорамой междуречья, которая откроется ему с вершины холма, но и дальнейшей прогулкой по самым старым во Франции монастырским подземельям и самым старым церквам. Подземелья вообще имеют свойство дольше хранить свои тайны и красоты, чем надземные постройки. Те, кому, как мне, посчастливилось пройти всю цепочку крымских подземных городов и монастырей древности от Бахчисарая до Инкермана, никогда не забудут подземного дыхания прохлады и тайны. Жуарские подземные церкви и коридоры обязаны своим рождением старинному бенедиктинскому аббатству VII века. Самый подъем христианства в этой северной части Бри приписывают деятельности святого Коломбана. Аббатство же было основано около 630 года неким Адоном, братом святого Оуэна, архиепископа Руанского. Было здесь два монастыря – мужской и женский, следовавший поначалу уставу святого Коломбана, а затем святого Бенуа (или, точнее, святого Бенедетто из итальянского города Субьяко, расписанные фресками подземелья которого мне довелось посетить в счастливой молодости). Первой аббатисой в Жуар епископ Mo Фарон (позднее, конечно, святой Фарон) назначил Теодешильду (которая в последующих веках прославилась как святая Тшильда). И как водилось по раннему уставу, существовали здесь три церкви: одна – монастырская церковь Богоматери, для монахинь, другая – церковь для монахов, а третья – средневековая, приходская церковь, сохраняющая до сих пор свои подземелья.

Монастырская церковь, заново отстроенная в романскую эпоху, позднее разрушенная и восстановленная вместе с монастырем в XIX веке, сохранила массивную колокольню XII века. В ее уцелевших зданиях монастырь разместил ныне исторический и археологический музеи, а также монастырские ателье искусств.

Большой интерес представляют два подземелья меровингской эпохи. В подземелье святого Павла, вырытом еще в VII веке и восстановленном в XI веке, размещалась некогда церковь и сохранились захоронения основателей монастыря (среди них саркофаг св. Адона и кенотаф св. Озанна). Знатоки отмечают высокие достоинства здешней меровингской архитектуры. Истинным же шедевром жуарской скульптуры считают кенотаф св. Тшильды (конец VII века). В подземелье есть также скульптуры, предвещавшие приход романского стиля.

В подземелье святого Эбрежезиля (имеющем, как и подземелье святого Павла, три нефа) представлено большое разнообразие старинных (как западных, так и восточных) стилей, сочетание элементов меровингского стиля с романским. Знатоки единодушно восхваляют несомненную прелесть подземной приходской церкви, ее часовен, скульптур, надгробий…

Если добавить ко всему этому, что над подземельями, в часовне Святого Мартина, открыт музей района Бри (с его замечательной коллекцией местного зерна, костюмов и кустарных, изделий), можно прийти к выводу, что, заехав по госдороге № 3 в Жуар, мы сделали мудрый выбор.

Между прочим, мне довелось однажды с друзьями из Петербурга ночевать здесь, рядом с монастырским Жуаром, в деревне Ла-Ферте-су-Жуар (Ferté-sous-Jouarre). Там, в зелени огромного парка, в замке де Бондон размещается гостиница. Если вы еще не ночевали в замках, можете остановиться здесь на ночь (это не намного дороже, чем в Петербурге или в придорожном американском мотеле). Помню, как хозяйка замка-гостиницы мадам Бускони с гордостью показывала моим спутникам узоры мраморного пола, приводившие на память Климта, и рассказывала, в каком запустении находился замок до того, как они с мужем купили его и привели в божеский вид. Мы похваливали мебель XVIII века, деревянную резьбу в столовой и картины на стенах. Парк, залитый вечерними лучами солнца, был выше всяких похвал. Впрочем, таких замков-гостиниц немало на Французском Острове…

ЛА ФЕРТЕ-СУ-ЖУАР, ЦЕРКОВЬ

Та же дорога № 3 приведет нас из Жуара в конечный пункт нашего нынешнего путешествия – в небольшой французский город Шато-Тьери (Château-Thierry), жители которого скромно, но с достоинством называют себя «кастротеодорицианцами». Живописное местоположение города, оцепившего по кругу лесистый холм над Марной, неподалеку от своего знаменитого замка, труды и битвы бурной истории города, наконец, имя великого баснописца, чье рождение и многие годы жизни с этим городом были связаны, думается, дают законное право мирным обитателям прелестного Шато-Тьери носить имя столь гордое, хотя и труднопроизносимое (если буфетчица на пристани скажет вам, что она «кастротеодорицианка», не падайте духом).

Среди историков нет согласия, считать ли сообщение о том, что здешняя крепость была построена еще в 720 году для знаменитого шампанца Тьери IV, достоверным. Однако в том, что в 923 году граф Вермандуа запер в стенах этой крепости Карла Простодушного, историки не сомневаются. Стало быть, уже существовала к тому времени крепость. Графы Шампани расширяли ее и укрепляли в XI и XII веках. Англичане стояли под ее стенами в 1421 году (Жанна д’Арк выгнала отсюда англичан в 1429-м, Карл V сделал то же в 1544 году, герцог Майенский – в 1591-м). Город сильно пострадал в XVII веке во времена Фронды, а в 1814 году Наполеону удалось отбить возле города атаку 50 000 русских и их союзников-пруссаков, которыми командовал сам Блюхер (зато уж год спустя, под Ватерлоо, Блюхер расквитался с Наполеоном). В 1914 году (а потом снова в 1918-м) в город входили немцы. Несмотря на все эти превратности судьбы, в Шато-Тьери целы даже крепостные ворота XIV века, через которые въезжала в город Орлеанская Девственница, целы колокольня и башня Балан XV–XVI веков, цела и восстановлена больница (Отель-Дьё), построенная женой короля Филиппа Красивого Жанной Наваррской в 1304 году, целы часовня XVII века и старые надгробия, целы замечательные старинные дома на Замковой улице, и даже старинный киоск железистой минеральной воды (бесплатной) цел и бывает открыт, – в общем, немало всякой старины уцелело в этом старинном городе. Однако больше всех прочих старинных домов прославил этот город ренессансный (1559 года постройки) дом № 12 на улице Жана де Ла Фонтена, ибо именно в этом доме 8 июля 1621 года родился будущий баснописец Жан де Ла Фонтен – короче говоря, Лафонтен. Этот прекрасный дом, что неподалеку от замка, стоял тогда в окружении других прекрасных домов, и жили в них люди не бедные.