Книга драконов - Брюс Скотт Гордон Страница 30

Дракон, пускающий газы: бурлеск XVII в.

Популярность возвышенной христианской поэзии Спенсера обусловила появление забавных пародий вроде похабных стишков «Дракон из Вонтли»[125]. Этот бурлеск впервые был опубликован в 1685 г., на протяжении нескольких веков сохранял свою популярность и даже лег в основу известной оперы Генри Кэри (1737) и романа Оуэна Уистера (1892). Автор оригинала насмехался над традиционными схватками с драконом, искажая их религиозный символизм и повествуя об абсурдных героях вроде высокомерного рыцаря в латах с шипами, из-за которых он походил на дикобраза, или пукающего дракона размером с троянского коня. В то время как благородные герои старинных легенд приканчивали дракона ударами верного меча, в «Драконе из Вонтли» хулиганистый воин наносит смертельный пинок в задницу монстру. И в заключительной строфе поэмы выясняется, что анус и был ахиллесовой пятой этого дракона.

В старинных мифах Геркулес Убил дракона в Лерне, На семь голов по паре глаз — Четырнадцать, наверно. Геракл был вооружен — Дубинкой, в битве нужной, А рыцарь Мур из замка Мур Дракона с Вонтли победил[126], Сражаясь безоружным. Есть у дракона пара крыл И хвост, как цеп шипастый, И пасть огромную раскрыл Драконище зубастый. Длинные когти, и острые локти, И сорок четыре железных клыка, И с толстою шкурой, и с круглой фактурой[127] Легко отразит нападенье стрелка. Слыхали? — Семьдесят мужчин троянский конь вместил. Дракон размером был с коня И полон злобных сил. В один присест съел трех невест — Никто не заступился, Дракон жесток — в один глоток, Ну чтоб он подавился! Любой домашний скот мог съесть, И дерево сжевать, И, говорят, мог целый лес Переварить — и спать. Гуси-индейки иль церкви-скамейки — Всё без остатка глотал. Только ни в жисть не мог он разгрызть Обломки острых скал. В Йоркшире близ Ротерхэма[128] Знакомые мне места; Милях в двух-трех оттуда И дальше в шагах с полста; На вершине холма, где ограда видна, Жилище Мэтью стоит, На этом-то склоне схрон был драконий, Вделанный прямо в гранит. Иной твердил: «Дракон — колдун!» — «Нет — дьявол!» — считали иные. Он дым выдыхал через ноздри большие, И сопли сочились гнилые. Те сопли драконьи в колодец текли, Подобно горящему бренди, Случись харкануть или в речку сморкнуть Дракону из этой деревни. Отважный рыцарь рядом жил, О нем гремела слава: Боец на палках, кулаках, он оскорблял всех и дразнил Налево и направо. За хвост и за гриву коней он игривых Руками хватал и до смерти мотал. И в настроении гневливом Он целиком коня съедал. Сожрал дракон и трех невест, Я раньше поминал. И вот крестьяне этих мест Идут в приемный зал. Отважный рыцарь Мур, хозяин замка Мур, Никем еще в бою не победим, Дракона победи, несчастья отведи, Тебя мы щедро отблагодарим! «Ну нет, — он рёк, — что мне оброк? Я одинок и вдов, Хочу я жениться — ищите девицу Шестнадцати годов. Шуструю и ловкую, с темною головкою, С кожей белоснежной и с румянцем нежным. Ночью чтоб меня любила И на битву проводила». Женитьбу справив, он готов С драконом тем сразиться; И он отправился в Шеффилд[129], Чтоб там вооружиться; С шипами латы заказал с насечкою стальной, Шипы снаружи, не внутри, и дюймов шесть длиной. В таком обличье боевом Увидь его хоть раз, Могли подумать вы, что рыцарь был Как дикий дикобраз. Перепугал он всех зверей, перепугал людей, Котов, собак, коров, свиней; Он на чудовище похож — Как странный экзотичный еж. Чтоб лучше видеть этот бой Все влезли повыше: На трубы, ветки и дома, На церкви и на крыши. Придавши храбрости себе, Чтоб сделать бой коротким, Шесть кружек эля выпил он И кварту крепкой водки. В сраженье силы и ума Исход вам и не снился, И вот наш хитрый рыцарь Мур В колодце затаился. Он знал, что дракон взберется на склон, Чтоб выпить воды из колодца. И вот он дождался, и с воплем поднялся, И начал с драконом бороться[130]. «Ты что, очумел? — дракон заревел, — Напиться ты мне помешал!» Напрягся и сразу он выпустил газы, И как же он сильно вонял! Гори ты в огне, тошнотворен ты мне, Навоз твой совсем не бальзам, Смердящий козел, упрямый осел, Вонючка, засранец и срам! Наш славный защитник, не знающий страха, Залез на колодезный край И задал дракону ужасную трепку, Запомнит он тот нагоняй. Нехорошими словами отсылает его к маме, Растакой ты идиот, И пинками, и шлепками Бьет дракона он в живот. «О чем ты толкуешь?» — промолвил дракон, И сыпятся снова удары, Сражаются снова, как два кабана, Под крики толпы разудалой. Два дня и две ночи дракон все не хочет В той битве врагу уступить. Их силы равны, и нет их вины, Что трудно друг друга свалить. Земля колебаться уже начала, Наносит удары дракон, Сэр Мур покачнулся, дракон потянулся, Чтоб сбросить его под уклон. Но истинный воин восторга достоин — Наш рыцарь его развернул, Пинком он ударным, приемом коварным, Дракона под задницу пнул. Предсмертный стон испустил наш дракон И шесть раз вокруг обернулся, Он клял нецензурно хозяина Мура И в мерзких соплях захлебнулся. «Ох, рыцарь проклятый с тяжелою пятой, Откуда ты только пришел? Ты шпорою на сапоге попал не только по ноге — Мне задний проход пропорол». «Я помираю, я погиб! — вскричал дракон, В тоске предсмертной взвыв, — Не попади ты в анус мне, Остался бы я жив». В предсмертной дрожи по драконьей коже, Он пал на колени и лег. Взбрыкнул до отказу и, выпустив газы, Испустил и последний свой вздох.