Андрей Гусаров - Петербургские дворы. Необычные дворы, курдонеры, дворы-колодцы, проходные дворы Страница 4

Историк города Н.П. Анциферов верно подметил, что описать гения места Санкт-Петербурга невозможно. В попытках найти этот обобщенный образ божества Северной столицы многие историки и писатели сталкивались с многогранностью или многоликостью гения. Его сложность поразительна: она отражает неповторимость Петербурга, целостность его художественного облика при стилевой разности его конкретных объектов.

Первым Genius loci Петербурга наиболее точно показал, пожалуй, Пушкин. Величие поэтического дара позволило ему увидеть тот образ города, который более всего соответствует древнему богу, его особенностям и неповторимым чертам. Весь XIX век многие поэты и писатели шли по тому же пути, что и гениальный Пушкин, находя все новые и новые черты Genius loci Петербурга.

С потерей имени города в 1914 году, потерялся, а правильнее сказать, спрятался гений места. Он уходил от нас постепенно: десять долгих лет. Пока в 1924 году не исчез вовсе – недаром в XX столетии тема «Петербург» практически не поднимается в русской литературе. С уходом Genius loci происходит упадок города. Перестав быть местом жизни божества, здания Ленинграда превращаются в декорации, ветшающие с каждым годом. Город теряет индивидуальность, и во второй половине XX столетия это многократно усиливается – пугающее убожество новых районов разрушающе действует на весь мегаполис.

Словно встрепенулся город после возвращения ему законного имени, проснувшись от разрушающего сна. И в то же мгновение увидела это русская литература – вновь петербургская тема зазвучала в творчестве поэтов и писателей. Более того, вернулся в Санкт-Петербург Genius loci – многие поэты XXI века почувствовали это.

За последнее время о дворах Санкт-Петербурга написано больше стихов, чем за весь предыдущий период жизни города. Закономерность этого очевидна – Genius loci города раскрывает свои тайны для посвященных, а те, в свою очередь, дарят их всем остальным в неповторимой стихотворной форме.

Genius loci охраняет и копит все, что касается великого города, и лишь время дает оценку, оставляя в своем хранилище самое ценное.

Город, исчезающий в метелях,Город, ускользающий по льду.Город, где едва ли мы неделюСолнечную наберем в году.Мрак дневной твоих дворов-колодцевИ круженье проходных дворов.И свиданья все – на «Маяковской»,Расставанья – у Пяти углов.Город утонченного эстетства,Город стильной лиговской шпаны.Город, убегающий, как детство.Город, разноцветный, словно сны.

Медный всадник

Завершить наше краткое обращение к истории Genius loci Петербурга необходимо словами об Александре Сергеевиче Пушкине – первооткрывателе божества. Образ знаменитого памятника Петру Великому на Сенатской площади – один из многих отличительных черт Петербурга, один из его Genius loci. В определенной мере А.С. Пушкин вдохнул «жизнь» в этот монумент, если, конечно, не считать городскую легенду 1812 года о сне майора Батурина.

Первым, конечно, был Фальконе, затем Пушкин. Но оба творца, вместе и отдельно друг от друга, показали в «Медном всаднике» не просто строительство нового города, а неистовую борьбу за новую Россию, схватку с природой и обществом за новое государство.

Того, чьей волей роковойПод морем город основался…Ужасен он в окрестной мгле!Какая дума на челе!Какая сила в нем сокрыта!

<…>

О мощный властелин судьбы!Не так ли ты над самой бездной,На высоте, уздой железнойРоссию поднял на дыбы?

Вот где подлинное двуединство! Медный всадник – Genius loci не только защищает город, территорию, он создает их, творит историю места, неповторимую и загадочную.

Глава 3

Застройка города. Парадный двор

Первыми необычными для России типами дворов, появившимися в Санкт-Петербурге, стали парадные дворы, украшавшие дворцовые и усадебные постройки с начала XVIII столетия. Конечно, придомовые территории вокруг частных домиков, как центра, так и петербургских окраин того времени, уже существовали в большинстве случаев, и ничего особенного в этом не было – традиция усадебных дворов, как мы помним, давняя. Но парадный двор, или курдонер, внесенный на местную болотистую почву и мастерски переработанный местными зодчими, именно в Санкт-Петербурге принял свой местный неповторимый колорит.

Во Введении упоминалось о том, что курдонер появился во Франции во второй половине XVII века и был связан с возведением роскошных дворцовых построек Парижа, Версаля и некоторых других мест. Кроме самого дворца, парадный двор всегда ограничивали два флигеля, расположенных слева и справа от главного здания, и в большинстве случаев решетка ограды, проходившей по красной линии или связывающей торцевые фасады флигелей. Как правило, курдонер находился перед главным фасадом здания, но мог быть устроен и с обратной стороны, а также со стороны любого из фасадов дворцовой постройки. В условиях городской застройки, парадный двор зодчие чаще размещали перед домом.

Довольно интересное строение с обширным, но уже внутренним парадным двором находится не в Петербурге, а в Москве, хотя и связано с Петром I. Это дворец А.Д. Меншикова на Яузе, сооруженный в два этапа. В начале, в 1697–1699 годах, архитектор Д.В. Аксамитов построил для Лефорта корпус у реки, затем Меншиков, которому достался дворец, пристроил к нему два больших флигеля, замкнувших площадь перед главным фасадом, отчего и образовался двор. В Санкт-Петербурге мы, конечно, встретимся с подобным устройством внутренних парадных дворов во дворцах, и ярким примером служит здесь Зимний дворец архитектора Растрелли.

В архитектуре Петербурга отчетливо выделяются три периода строительства зданий: деревянный, мазанковый и каменный. Впервые несколько лет жизни города при возведении жилых домов и общественных зданий строители активно использовали дерево. С 1711 года к деревянным постройкам добавились мазанковые – деревянный каркас заполнялся глиной, к которой позднее добавляли кирпич. Первый каменный дом в молодом городе построил в 1710 году канцлер Г.И. Головкин, но это было тогда исключением из общих правил.

С самого начала возведения Петербурга зодчие работали над проектированием целых кварталов, застроенных типовыми домами. При Петре I предписывалось строить фасады домов по красной линии улицы, поэтому в то время курдонер устраивали перед загородными усадьбами, некоторые из них располагались, например, на реке Фонтанке.

Со смертью самодержца и далее в XVIII столетии требования застройки по линии тротуара власти слегка ослабили, и появилась возможность создания курдонеров уже в самом Санкт-Петербурге. В 1730-х годах упорядочиванием городской застройки и проектированием новых городских кварталов занимался архитектор Еропкин. При типе застройки города, принятом в Петербурге, двор оставался позади дома, а курдонер являлся скорее особенностью того или иного проекта.

Формирование городских улиц, в частности той «сетки», которую мы сейчас имеем в центре Петербурга, произошло в 1740-1750-х годах. Петербург стал городом нового типа, основанной на принципах регулярности и унификации всех сторон городской жизни – административной, экономической и культурной. Довольно быстро столица Российской империи стала эталоном для устройства других новых городов страны (Одесса, Екатеринослав, Рыбинск, Петровск, Пошехонье и другие) и для реконструкции уже имевшихся (Екатеринбург, Пермь и другие).

В 1763 году власти города объявили конкурс на планировку Санкт-Петербурга, а спустя два года Комиссия о Санкт-Петербургском строении отмечала в этой связи: «Все домы, в одной улице состоящие, до самого ея пересечения в линию и не выступая крыльцами в улицу одной сплошною фасадою и вышиной построены были». Начиналось время классицизма – синтетического вида архитектуры, ставшего визитной карточкой Петербурга.

Из сохранившихся построек середины XVIII столетия выделим две с характерными для дворца типами расположения придомовых территорий: усадебным и городским. Первым назовем дворец графа Воронцова на Садовой улице с большим курдонером, сооруженный архитектором Растрелли в 17461755 годах. Тот же зодчий в 1750–1754 годах возводит чисто городской тип дворцовой постройки – дворец барона Строганова, со стенами, выведенными на красную линию тротуаров и с замкнутым внутренним двором квадратной формы.

Завершая главу, нужно отметить, что парадные дворы за все время существования Российской империи оставались, главным образом, особенностью именно столицы – места нахождения императора, мест проживания знати.