М. Ракитина - Дворец-музей Топкапы Стамбул Страница 5

Эфес ятагана не имеет гарды, а только уши — расширение для упора руки. Форма вытянутого, достаточно легкого клинка позволяет наносить и рубящие, и колющие удары. Нижний ятаган имеет золоченое украшение верхней части клинка и практичную рукоять из слоновой кости. Это ранний тип данного вида оружия, он относится к XVI веку, когда турецкие султаны еще лично возглавляли войско во время походов. Верхний ятаган с рукоятью, декорированной вставками из коралла, и пышно украшенными ножнами представляет собой чисто декоративное оружие и был выполнен в XIX веке.

Боевая плеть — достаточно редкий тип оружия. Подобные предметы в собраниях российских музеев отсутствуют.

Достаточно длинная рукоятка плети (более 40 см) выполнена в виде булавы — традиционного символа власти полководца. Она украшена спиралевидными узорами, имитирующими обмотку полосами кожи на настоящем боевом оружии. К ее концу крепится еще петля из небольшой цепи для подвешивания. Навершие и часть рукояти позолочены. На навершии можно рассмотреть растительные узоры, среди которых есть и любимые в Турции цветы тюльпана. К нему прикреплены на цепях семь боевых ядер, выполненых в виде шаров из натуральных камней — горного хрусталя, топаза и других. Шары просверлены и закреплены на металлических стержнях с помощью небольших заклепок. Вполне понятна благожелательная символика числа ядер — семь, что должно было приносить владельцу такой вещи удачу.

Такие боевые плети являлись эксклюзивным парадным оружием, изготовленным из дорогостоящих материалов. Разумеется, что такие предметы никогда не использовались в сражениях, а служили исключительно в дни особо торжественных церемоний.

Хотя в странах Востока обычно не было тяжеловооруженных всадников и там не понимали европейских рыцарей, которые вместе со своими конями нередко были целиком закованы в железные доспехи, о защите для лошади все же нужно было думать, ведь в бою от коня очень часто зависела жизнь всадника. Однако сегодня трудно сказать, связано ли появление подобного конского шлема с военной необходимостью или все-таки большее значение имела пышность убранства коня во время торжественных церемоний.

Медная защитная маска для лошади была выполнена в Османской империи во второй половине XVI века, то есть в эпоху ее наивысшего расцвета и военных удач. На троне в это время находились ближайшие потомки великого султана Сулеймана Кануни. На маске сохранилось клеймо Арсенала османских султанов, что говорит о высочайшем уровне выполнявших ее мастеров. Она состоит из центральной пластины длиной чуть более 50 см и двух боковых, подвижных и крепившихся на ремнях, сохранившихся лишь частично. Изнутри маска была покрыта войлоком или сукном. Посередине центральной пластины находится рельефный выступ, завершающийся полумесяцем с гравированными растительными мотивами. Своей формой он напоминает не только религиозный символ ислама, но и алемы султанов. Поверхность изделия украшена гравировкой — декоративными узорами в стиле руми.

В одном из помещений, выходящих на Диван Мейданы, в настоящее время развернута экспозиция часов из коллекции османских султанов, включающая в себя удивительные памятники, выполненные в период со второй половины XVI по начало XX века.

Интерес турецких правителей к часам неудивителен — они показывали точное время начала намаза. Учитывая, что намаз должен совершаться пять раз в день в строго установленное время, необходимость в часах во дворцах султанов была велика. Все новые дворцы правителей XIX века обязательно имеют часовую башню, однако в Топкапы ее нет. Следовательно, большое количество часов размещалось когда-то в его интерьерах, среди них преобладали настенные и настольные.

В XVII–XVIII веках механизмы для подобных часов обычно доставлялись в Турцию из Европы, а корпус выполнялся придворными мастерами. Данные настенные часы — один из редких образцов коллекции Топкапы, которые точно следуют форме европейской астролябии. Их корпус почти плоский, сверху — петля для крепления на стене. Благодаря форме в Турции подобные часы часто сравнивали с круглыми щитами-калканами.

Циферблат со старинными турецкими цифрами украшен голубой эмалью. На часах по традиции того времени только одна часовая стрелка, украшенная бирюзой. Остальная часть корпуса почти сплошь покрыта инкрустацией из многоцветных драгоценных камней — бирюзы, рубинов, аметистов, изумрудов и других. Подобное пышное оформление говорит о важном значении, которое часы имели в интерьере дворца. Они выполняли не только практическую функцию, но и представляли собой редкую драгоценность, не уступающую другим сокровищам казны.

Одна из главных традиций дипломатических отношений между монархами разных стран в Средние века — обмен подарками. В XVI–XVII веках в Стамбул регулярно отправлялись дары от русских царей, в Оружейной палате Московского Кремля сохранились подарки, привезенные послами от имени турецких султанов. В XVIII–XIX веках традиция несколько изменилась, и правители стали обмениваться ими по поводу важных государственных и семейных событий — вступления на престол, свадьбы, юбилея.

Один из таких подарков хранится в коллекции часов музея Топкапы. Это подарок последнего российского самодержца Николая II султану Абдул-Гамиду II. Надо сказать, что к началу XX века почти все правители Европы были лично знакомы между собой, турецкие властители неоднократно приезжали в Париж и другие столицы с государственными и частными визитами. Однако в России ни один из правителей Османской империи в связи с не всегда безоблачными отношениями между двумя странами не бывал. Тем не менее император Николай счел своим долгом в 1901 отправить в Стамбул дорогостоящий подарок к 25-летнему юбилею правления султана — настольные часы в виде стоящего на задних лапах грифона, вооруженного мечом и круглым щитом. Это существо — главная фигура родового герба династии Романовых. Грифон выполнен из светло-зеленой яшмы. Циферблатом является щит в его левой лапе, окружность которого инкрустирована 24 чередующимися рубинами и бриллиантами. По постаменту часов также проходит поясок из бриллиантов. Нижняя часть постамента украшена тремя бриллиантовыми вставками — вензелем Николая II, тугрой султана Абдул-Гамида II и латинской цифрой 25 в лавровом венке.

Подобные дорогостоящие подарки, преподносившиеся от имени императора правителям других государств, обычно выполнялись прославленными русскими ювелирными фирмами. Данные часы являются изделием умельцев знаменитой фирмы Фаберже.

Покинув оружейную казну султанов, зритель отправляется в конец обширного двора Диван Мейданы. Внешние помещения дворца (бирун) здесь заканчивались, далее располагался эндерун — внутренние помещения, куда посторонним путь был закрыт. Право входа сюда имели только особо приближенные к султану лица или уполномоченные служители дворца. По площади эндерун примерно в два раза меньше, чем Диван Мейданы, и также состоит из двух дворов, на которых размещены различные по времени постройки.

Путь в эндерун перегораживала уже не стена, а ряд строений, украшенных таким же портиком, как и весь периметр второго двора. Среди них и находились третьи, особо пышные внутренние ворота, увенчанные небольшим куполом. Они были построены еще в XV веке, при Мехмеде Фатихе, однако подвергались переделкам в XVIII веке. Их купол украшен восьмью небольшими позолоченными шпилями и полумесяцем со звездой.

Третьи ворота Топкапы имеют сразу три названия: Ворота аудиенций, Ворота Блаженства и Ворота белых евнухов. Первое название понятно: нередко аудиенции иностранным послам давались под открытым небом, и тогда весь Диван Мейданы превращался в большой парадный зал, а портик ворот служил балдахином над троном султана. Второе название (Баб-ус-сааде) также понятно: как еще в Османской Турции должны были называть вход на территорию личных покоев султана? Последнее название связано с близостью помещений, занимавшихся белыми евнухами. Ворота Блаженства считались личными воротами повелителя, поэтому их порог должен был целовать каждый, допущенный переступить через него. В обычные дни, когда не было протокольных торжеств, ими не пользовались. Сразу за Воротами Блаженства находится самое главное здание дворцового комплекса — Тронный зал, олицетворяющий все могущество султанской власти.