И. Кравченко - Старая пинакотека Страница 5

Нидерландская школа живописи

Нидерландский художник Раннего Возрождения Рогир ван дер Вейден значительно раздвинул границы европейской живописи. Созданные им образы необычайно возвышенны и одновременно приближены к человеку, что можно видеть на примере находящегося в Пинакотеке триптиха, исполненного для церкви Святой Колумбы в Кельне. В центральной части алтаря изображено Поклонение волхвов, в боковых — Благовещение и Принесение во храм. Главная живописная сцена разворачивается на фоне крытого соломой строения, означающего хлев, где родился Спаситель. Полуразрушенное «античное», точнее, романское, по стилю сооружение символизирует конец старого, ветхозаветного, мира и начало нового, христианского.

Дева Мария с нежностью и затаенным восторгом, прижимая руку к груди, смотрит на Сына и осторожно пододвигает Его к одному из волхвов. Тот, встав на колени и вдохновенно взирая на маленького Христа, поддерживает Его ножки и целует Ему ручку. Другой волхв с приношением новорожденному в руке подходит к ним, третий приветствует Младенца, Богоматерь и святого Иосифа. Радостным, трепетным чувствам участников сцены вторит пейзаж с бархатистыми зелеными холмами, опрятными домами немецкого города и прозрачным небом, синева которого сгущается наверху, где ярко сияет «примостившаяся» на уступе крыши Вифлеемская звезда. Во всем чувствуется божественное присутствие — в образах персонажей, раскинувшемся вокруг мире, красках картины.

Старательно развивая технику масляной живописи, Ван дер Вейден добился глубокого и чистого звучания цветов: желтого, зеленого, красного, синего. Это всякий раз цвет мистический; так, густо-синий плащ Богоматери является колористическим выражением счастливо-взволнованного, приподнято-религиозного настроя, которым проникнут алтарный образ.

Небольшой алтарь, написанный мастером из города Лувена (Лёвена), что в исторической области Брабант, Дирком Боутсом, столетия спустя из-за своей красоты был назван «Жемчужина Брабанта».

В центре триптиха изображено «Поклонение волхвов». Нежна и трепетна Богоматерь, трогателен и серьезен Младенец, а волхвы исполнены благоговейного восторга, озаряющего их лица и заставляющего двигаться медленно, торжественно и невесомо. Развивавший колористические традиции Яна ван Эйка и Рогира ван дер Вейдена художник превратил свою живопись в сияние драгоценных красок. Боутс ввел в композицию моменты, напоминающие подсмотренные в жизни: святой Иосиф складывает принесенные Христу подарки на столик, а один из волхвов протягивает ему дар, что-то попутно объясняя. Облик каждого из пришедших поклониться Спасителю индивидуален, это вносит еще большее разнообразие в пеструю, нарядную вереницу гостей. Позади Девы Марии стоит, опершись на деревянный парапет и задумавшись, девушка — персонаж, явно помещенный здесь ради усиления жизнеподобия всей сцены. Впечатлению реальности окружающего мира способствует пейзаж во всех трех створках, выписанный с достоверностью и стремлением создать волшебную атмосферу.

Слева, на фоне идущей между горами зеленеющей долины, стоит святой Иоанн Креститель, указывающий на находящегося в его руке ягненка или Агнца Божьего. Худую, аскетичную фигуру Иоанна, одетого во власяницу из верблюжей шерсти и темный плащ, окружает великолепный, словно омытый дождем и высушенный солнцем мир. Мастер дал почувствовать разнообразие природы через ее изменчивость, сделав временем действия в левой панели алтаря утро, в центральной — день, а в правой — вечер. Там, под темнеющим небом, среди погружающегося в сумерки пейзажа изображен святой Христофор, идущий с ребенком на плечах. Согласно изложенной в «Золотой легенде» Якова Ворагинского истории, некий отшельник, приведя великана Оффера, искавшего Христа, к бурному потоку, сказал ему оставаться там и перенести на другой берег того, кто попросит об этом. Им оказался Младенец, силач посадил ребенка на плечо и понес через бегущие волны, но постепенно ноша становилась для него все тяжелее. Великан, спросив у мальчика, не несет ли на себе весь мир, услышал в ответ, что не только мир, но и создавшего его. Чудесный младенец оказался Спасителем, Он крестил Оффера и нарек его Христофором — «несущим Христа». Высокая фигура святого, представляющая собой излюбленный Боутсом аскетический тип, наделена меж тем большой силой, выраженной в его развитых мускулах и уверенных, насколько позволяют необычные условия, движениях. В то же время в поступи Христофора заметна осторожность человека, несущего дитя через быструю реку. Младенец благословляет молящихся перед живописным образом, святого и мир вокруг, очаровывающий божественной красотой: прозрачный зеленоватый поток светлеет к горизонту, огибая подножия синеющих вдали гор, и устремляется туда, где золотится в лучах заката небо.

Живопись Боутса, сочетая в себе миниатюрное письмо и ренессансное величие образов, является, вслед за творчеством Ван Эйка и Ван дер Вейдена, одной из значительных страниц в искусстве Северного Возрождения.

Немец по происхождению, Ганс Мемлинг обучался живописи в Нидерландах у Рогира ван дер Вейдена, чей повышенный спиритуализм соединился у него с подчеркнутым изяществом формы. Эти особенности видны в картине мастера, заказанной донаторами Питером Балтинком и его женой для капеллы кожевенников церкви Богоматери в Брюгге. Вытянутая по горизонтали многофигурная композиция носит название «Семь радостей Девы Марии», хотя в ней представлены не только счастливые события из Ее жизни, но два с лишним десятка евангельских сцен.

Разворачивающиеся в пейзаже, они условно отделены одна от другой зданиями, холмами, невысокими скалистыми горами. Действие происходит в подчиненном законам перспективы едином пространстве, при этом работа Мемлинга схожа с миниатюрой, где каждая фигура и деталь окружающего мира выписаны с ювелирной тщательностью. В центре картины находится самая большая по размерам композиция — «Поклонение волхвов», ее персонажи помещены на каменистой площадке, на фоне хлева или полуразрушенного сооружения с соломенной крышей, открытые проемы которого связывают сцену с окружающим пейзажем. В изображенном слева Рождестве в качестве места действия использовано то же самое здание, только в другом ракурсе. Справа на первом плане представлено Воскресение Христа, рядом — Сошествие Святого Духа, где роль Сионской горницы играет помещение в фантастическом замке. Уезжающая кавалькада связывает ближний и дальний планы. Движения и позы волхвов и членов их свиты, напоминающих средневековых рыцарей, можно назвать куртуазными.

Мемлинг наделил персонажей разнообразными эмоциями. Один из трех волхвов с нежностью и трепетом припадает к руке Христа, всадник слева, подавшись вперед и вбок, старается получше рассмотреть происходящее, из-за угла хлева выглядывает мальчик, переполняемый любопытством к тому, что открывается его взору. Действие в сценах на первом плане совершается неторопливо и торжественно, на среднем оно в основном динамично. Вдали зеленеют луга, по спокойным водам реки плывут корабли, голубые горы уходят к светлому горизонту.

Искусство Иеронима Босха — одна из загадочных и притягательных страниц в истории живописи. В ренессансную эпоху он вновь обратился к проблематике никуда не уходившего средневекового, стихийного, не подверженного влиянию высокой культуры народного сознания. Кроме того, зрелое творчество художника пришлось на кризисное для нидерландской культуры время, и он стремился отразить ту смуту, что существовала в воззрениях людей. В отличие от крупных мастеров предшествующего поколения, Яна ван Эйка и Рогира ван дер Вейдена, испытывавших восторг перед миром, Босх вглядывался в его противоречия. Оттого в работах живописца много гротескного, безобразного, пугающего, иногда сочетающегося с внезапно возникающими «просветами» в возвышенную, нездешнюю жизнь, но часто погруженного во тьму, как в данной картине, являющейся фрагментом неизвестной крупной композиции. В нем действуют существа, порожденные вычурной фантазией, тем более что этому способствовал сюжет. Чудовища, страшные и потому нервически смешные, тащат грешников в адские воды, терзают их, пытаются проглотить. Среди несчастных видны папа в тиаре и кардинал рядом со своей красной шляпой — так Босх высказывает мысль о том, что высокий церковный сан не гарантирует спасения от вечных мук.