Л. Пуликова - Королевский музей изящных искусств Антверпен Страница 5

Франс Франкен Второй — самый плодовитый и талантливый из всех представителей этой семьи фламандских художников. По выходе из отцовской школы он посетил Италию, где получил прозвище Дон Франчиско. Вернувшись в 1605 в Антверпен, Франкен был принят мастером в гильдию Святого Луки и через десять лет стал ее главой. Подобно отцу, он писал картины небольшого размера на религиозные, исторические, мифологические и жанровые сюжеты, которые отличались прекрасным, тонко проработанным рисунком, тщательным исполнением аксессуаров, но вялым колоритом. Многие живописцы, к примеру Ян Брейгель Бархатный и Иос де Момпер, приглашали его оживлять фигурами свои пейзажи и виды интерьеров церквей.

В данной картине Франкен представил некий художественный натюрморт, позволил заглянуть в свою мастерскую, где собраны предметы, имеющие важное значение для творчества. На стене изображены шесть картин, на полотне в центре показана Мадонна в окружении гирлянд из цветов. На столе лежат альбом с итальянскими зарисовками, вероятно, из Сиктстинской капеллы, автопортрет миниатюриста Саймона Бенинга (аналогичный находится в Музее Виктории и Альберта в Лондоне), монеты, ракушки, инкрустированная коробка, бумага и перо. Ваза с букетом навевает ассоциации с работами Яна Брейгеля, также ясно читается его «Мельница на холме».

Считается, что этот элегантный портрет работы признанного мастера, Антониса ван Дейка, изображает мужчину из семьи Винк — известной и влиятельной династии антверпенских купцов. Парным к нему является портрет его жены, находящийся в коллекции лорда Ромеи в Бродландском замке в Англии.

Удачливый коммерсант представлен Ван Дейком уверенным и исполненным силы человеком. Объемный тюк около его ног указывает на торговлю как источник богатства и процветания. Одежда мужчины, изысканная и в то же время скромная и лаконичная, за исключением белоснежного воротника — фрезы, соответствует моде XVII века и в художественном строе произведения выгодно выделяется на фоне красного занавеса, за которым на заднем плане различимо небо с серо-белыми облаками. Лицо дельца написано чрезвычайно тонко, оно создано быстрыми последовательными слоями светлых розовой и бежевой красок. Подобный метод письма Ван Дейк приобрел в период ученичества у Питера Пауля Рубенса.

Святой Аврелий Августин Блаженный, один из четырех Отцов католической церкви, христианский теолог и основатель монашеского августинского ордена на рубеже IV–V веков, был епископом в Гиппоне, в Северной Африке. Когда он размышлял о триединстве Бога, его глазам предстало чудесное видение. Антонис ван Дейк написал фигуру ошеломленного Августина, над которым на облаках восседают Христос и многочисленные крылатые путти, держащие символы могущества, единства и вечности Святой Троицы. Жезл с глазом на вершине означает божественное провидение, оливковая ветвь — мир, змея, кусающая себя за хвост, — бесконечность, солнце символизирует справедливость. Епископа поддерживают два ангела, один из которых указывает на видение отцу Маринусу Янсениусу, заказчику картины, преклонившему колени в ее правой части. Святая Моника, мать Августина, во вдовьем облачении, показана слева, она также поражена происходящим. Стиль исполнения работы указывает на ее близость к образцам высокого итальянского ренессанса и ранним барочным произведениям, для которых были характерны эмоциональность жестов, динамичность сложной композиции, подчиняющей себе персонажей, великолепная передача светотени при изображении струящихся материй.

Августинцы Антверпена заказали это полотно Ван Дейку в 1628 для украшения алтаря в левом приделе церкви.

Десять работ Антониса ван Дейка, находящихся в музее, дают прекрасную возможность представить особенность дарования этого блестящего художника. Он разительным образом отличается от знаменитых современников — Рубенса и Йорданса. Мастер был более впечатлителен и чуток к малейшим нюансам духовно-эмоциональной жизни человека, его влекли к себе утонченность интеллекта, благородство чувств и изящество манер. Живописец чуждался простых, естественных проявлений людской натуры, опасаясь всего низменного и вульгарного. Он, несомненно, уступает товарищам в реализме мироощущения, умении выразить искренность и силу эмоций, зато превосходит их в более тонком и сложном анализе человеческого характера. Поэтому в веках Ван Дейк остался гениальным портретистом, а не мастером композиционных сцен.

В полотне «Оплакивание Христа» есть великолепное знание анатомии, мастерство, легкость и подвижность кисти, но отсутствует необходимая для композиции концентрация. Главный акцент — простертое тело Христа — выразителен, но внимание отвлекает патетический жест Богоматери, а еще более — Иоанн Креститель, показывающий рану на руке Спасителя двум ангелам. Миловидное лицо Иоанна, обрамленное каштановыми кудрями, как и золотистая голова ангела, слишком красивы, страдания героев лишены глубины. Художник словно боится причинить боль и щадит зрителя. Человеческие переживания воспринимаются им скорее эстетически, нежели эмоционально. Отсюда проистекает чрезмерная забота о деталях, красиво оформляющих композицию. Так, например, ткань слишком эффектно падает с крыла ангела, затем обвивает его руку и снова скользит с кисти.

Натюрморты известного фламандского живописца Франса Снейдерса трудно назвать таковыми в строгом смысле этого слова. В них, как правило, присутствует человек, и сюжетно картины напоминают жанровую сценку, например картина «Рыбный рынок».

На огромном дубовом столе, вероятно, почти целиком представлена фауна морских глубин. Извивается и дергается живая рыба, пытаются уползти угри, морской котик злобно раскрыл пасть на пригнувшуюся от неожиданности маленькую собачку в левой части холста.

Все в этой лавке ожидает прихода самого внимательного и придирчивого покупателя: вяленые рыбы подвешены и готовы к употреблению, нарезана большими кусками форель, новую порцию мелкой рыбы помощник выплескивает из таза. Богатство и разнообразие товаров восхищает зрителя. На заднем плане помещен вид гавани с кораблями и лодками, что говорит о близости рынка к морю и соответственно о свежести всех продуктов. Снейдерс любил писать только «живую натуру», предметы, созданные руками человека, его не вдохновляли. Натюрмортов его кисти сохранилось множество, еще больше дошло до нас картин художников мастерской Снейдерса, а также повторений его полотен, пользовавшихся у современников огромным успехом.

Выдающийся нидерландский художник Ян Ливенс считался соперником Рембрандта на художественном поприще. Он с детства поражал современников одаренностью, его картины, гравюры и рисунки собирали коллекционеры и меценаты, копировали другие мастера. Спустя десятилетия после смерти Ливенса его творчество все еще очень высоко ценилось.

Ливенс и Рембрандт обучались в одной мастерской, дружили и часто исполняли портреты друг друга. Похожая манера письма, повторение определенных сюжетов или совместное создание картин привели к тому, что все эти работы впоследствии приписали одному только Рембрандту.

К моменту создания полотна «Молодой художник» Ливенс был уже вполне сложившимся живописцем, но, вероятно, его написание навеяли воспоминания о годах учебы. Он, как и изображенный белокурый мальчик, сидел в мастерской наедине с образцами античного искусства и книгой с рисунками великих творцов, вникал и постигал ремесло. Работы художника отличают изысканный сдержанный колорит, мягкие переходы светотени и особый золотистый цвет, будто светящийся изнутри. Несмотря на многочисленные заказы, к концу жизни мастер разорился, и семья отказалась от него, чтобы не оплачивать долги.

Итальянский художник Микеланджело Меризи да Караваджо оказал значительное влияние на многих живописцев, его художественные приемы и сюжеты заимствовались и перерабатывались по обе стороны Альп. Фламандский мастер Теодор Ромбоутс также оказался в числе последователей великого итальянца.

Картина «Картежники», особенно группа персонажей слева, композиционно напоминает работу Караваджо «Игра в карты», однако восприняв и процитировав сюжет, использовав сложную светотеневую моделировку итальянца, Ромбоутс по-своему трактовал полотно. Эта работа яркая и насыщенная по колориту благодаря введению акцентов синего, оранжевого, желтого и красноватого в одеяниях главных игроков. Художник достигает большей торжественности, кажется, что парадно облаченные актеры разыгрывают театральную сценку. Два солдата сидят за карточным столом, слева, затаив дыхание, за ними следит старик, третий военный происходящим не интересуется. Придерживая бокал с вином, он радостно улыбается. Азартные игры были под неофициальным запретом у церкви, так как частенько приводили к взаимным проклятиям соперников, ссорам, дракам, грабежам и разорениям.