Л. Пуликова - Музей изящных искусств. Гент Страница 5

Поездка в Италию в 1617 и знакомство с полотнами Караваджо оказали на Теодора Ромбоутса решающее влияние. Он перенял художественные приемы великого итальянца, его сложную светотеневую моделировку, в сюжетах работ живописца появились цитаты из произведений Караваджо.

Картина «Зубодер» в композиционном построении, позах и жестах персонажей имеет прямые аналогии с одноименным произведением Караваджо, но в ней отсутствуют нарочитая натуралистичность и сарказм. В этой жанровой сценке каждый из присутствующих в свойственной ему манере наблюдает за страданиями пациента, кто-то с сочувствием или ужасом, иные с любопытством, размышляя, что они будут ощущать, если окажутся на его месте. Лишь один главный персонаж чувствует себя спокойно и уверенно. Левой рукой зубодер крепко держит предплечье страдальца, правой осталось сделать лишь одно движение — и все будет кончено. В отличие от произведения Караваджо картина Ромбоутса более светлая и красочная по цветовой гамме.

Фламандский живописец и младший земляк Питера Пауля Рубенса, Теодор Ромбоутс любил исполнять исторические и аллегорические картины, жанровые сцены с изображением певцов, игроков в карты и шарлатанов. Однако во многом это было для художника лишь поводом поэкспериментировать с палитрой цветов и показать свои технические навыки. В результате использования дешевых пигментов многие его работы со временем потускнели, в особенности пострадали синие цвета.

Представленная картина была заказана художнику в 1632 епископом Гента Антонием Триестом. Подобные аллегорические изображения были чрезвычайно популярны в XVI–XVII веках. В данной работе каждый персонаж символизирует определенное чувство и для облегчения идентификации зрителем снабжен собственными атрибутами.

Элегантный молодой человек с трубкой и чесноком символизирует Обоняние, весельчак со стаканом вина в руке и едой возле ног представляет Вкус, в слепом мужчине в центре с фрагментами скульптур перед ним легко узнается Осязание. Слух играет на теорбе — басовой разновидности лютни, рядом с ним расположились духовые и струнные инструменты. Зрение — пожилой человек в очках, опирающийся правой рукой на зеркало в черной раме, в нем зритель видит отражение части инструментов.

Младший современник и друг Питера Пауля Рубенса, фламандский живописец Корнелис де Вос успешно трудился в различных жанрах. Он считался прекрасным портретистом, но также создавал величественные картины на известные религиозные и мифологические сюжеты.

Талант художника особенно проявился в портретах зажиточных горожан, которые он писал между 1620 и 1640. Представленный семейный портрет относится к числу самых жизненно убедительных произведений Де Воса. Его мастерство проявляется в расположении персонажей, ровном нейтральном освещении и правдивом изображении детей. Де Вос был одним из первых живописцев XVII столетия, кто отошел от традиции представлять детей как маленьких взрослых. Он подчеркнул непосредственность, живость и открытость, присущую всем четырем детям в их возрасте. Композиция этого портрета четкая и ясная, автору свойственна реалистичность передачи каждой детали нарядных костюмов и ткани. Удивительна естественность в жестах моделей, держащихся за руки, таким образом показывающих, что они вместе и являются друг другу родными людьми. Существует предположение, что на этой картине изображена семья самого художника.

Прославленный нидерландский живописец Франс Халс сам датировал этот портрет, кроме того, указал возраст изображенной — 53 года, но личность женщины в черном платье и белом гофрированном воротнике до сих пор остается неизвестной. Художник всегда стремился с помощью живописных средств передать характер модели, а не просто изобразить ее на портрете.

Строгое лицо женщины с поджатыми губами говорит о сильной и волевой личности. Ее образ смягчает лишь взгляд грустных, будто просящих о чем-то глаз. Она — олицетворение буржуазного самосознания голландского золотого века. Общий эффект этого лаконичного, без лишних атрибутов и деталей портрета достигается с помощью светотени и прямых, нервных мазков кисти, особенно заметных в прописи лица и несколько грубо выполненных рук.

Предполагается, что «Портрет женщины» образовывал дуэт с портретом мужа, но в настоящее время пара к хранящемуся в Генте произведению не обнаружена.

Голландский натюрморт XVII века занял ведущее положение среди картин этого жанра европейской живописи. Эстетические принципы работ были регламентированы: горизонтальный формат полотна, нижний край стола с изображаемыми объектами параллелен раме, складки на столовой скатерти, как правило, уходили параллельными линиями, предметы рассматривались с высокой точки зрения, чтобы было легче охватить их взглядом.

Один из первых мастеров голландского натюрморта XVII века, Вилллем Клас Хеда был весьма ценим современниками и коллекционерами, хотя карьеру начинал с создания портретов и картин на религиозные сюжеты.

Данное произведение относится к так называемому монохромному натюрморту: его общая гамма выдержана в одной тональности — коричнево-серой, с немногочисленными вкраплениями розоватого и голубого цветов. Кажущийся случайным набор продуктов и посуды — старательно созданная композиция. Хеда заботливо передает объемы различных предметов, расположившихся на белоснежной льняной скатерти, застеленной поверх синего бархатного полотна. Изысканно сервированный стол дополняют недоеденный кусок пирога с ежевикой, обязательный атрибут голландского натюрморта — лимон, изящно срезанная корка которого, закручиваясь, свисает вниз, наполовину полный бокал с вином и зеленые оливки на блюде. Исходящий от окна свет мастер фиксирует на поверхности лежащего на боку серебряного кубка. Стеклянные и металлические сосуды добавляют произведению основательности, но их цвет почти сливается с общей серебристой гаммой. Интересно, что в данную работу Хеда вводит фантазийный пейзажный фон с дворцовым сооружением вместо обычного темного задника.

В представленной работе Хеда обращается к излюбленному в Голландии типу «завтраков» — изображению накрытого стола со скромным набором предметов трапезы и домашней утвари. Вещи только кажутся расположенными в беспорядке, свободно и естественно, словно еще помнят прикосновения человека, следы его недавнего присутствия: в бокале недопито вино, надрезан лимон, порезана часть окорока, упала серебряная вазочка. Композиция произведения тщательно продумана, она окутана мягким рассеянным светом на сером или светло-оливковом фоне в границах коричневато-золотистой и серо-серебристой цветовой гаммы. Условное название «монохромные завтраки» только подчеркивает общую сдержанную живописную тональность.

Особенностью натюрмортов было скрытое, иносказательное значение, которым наделялись многие изображенные предметы. Для европейской культуры XVII века тема бренности всего земного была очень важной. Вещи могли нести скрытый аллегорический смысл, к примеру, серебряная посуда означала земное богатство, окорок — чувственные радости, а лимон — внешнюю красоту, внутри которой скрывается горечь. Подобная символика с назидательным смыслом была более понятна современникам художников, чем сегодняшнему зрителю.

Уроженец Антверпена Дэниел Зегерс специализировался в жанре цветочного натюрморта и писал преимущественно гирлянды из цветов. Член ордена иезуитов, он обучался у Яна Брейгеля — непревзойденного мастера цветочных композиций. Зегерс ввел новшество — стал изображать каменные картуши, вокруг которых располагались гирлянды или букеты. Работа строилась следующим образом: Зегерс писал цветы и картуши, а композиционный центр, где затем помещалось изображение святых, оставлял для заполнения другим художникам. Некоторые его соавторы остались неизвестны, среди имен стоит назвать Корнелиса Шута, Симона де Воса и даже Питера Пауля Рубенса.

В этой работе изображение Мадонны и Младенца принадлежит кисти барочного фламандского живописца Эразма Квеллина II. Гирлянды часто состоят из нескольких букетов цветов, ассоциирующихся с Богоматерью и объединенных независимо от времени их цветения. Творчество Зегерса отличается тщательным наблюдением, легкой манерой письма и сложными колористическими гармониями. Его работы были чрезвычайно популярны среди коллекционеров того времени. Однако художник не продавал произведение, братство иезуитов использовало их как подарки для знати, жертвовавшей средства на поддержание деятельности ордена.