M. Силина - Музей Бенаки Афины Страница 6

Михаил Дамаскин — один из самых знаменитых представителей критской школы иконописи, современник Эль Греко. Дамаскин дополнил свое классическое восточнохристианское представление об искусстве иконы обучением в Италии, в Венеции. В этой работе европейские навыки видны в динамичной, объемной композиции, реалистически трактованных фигурах, характерной для Западной Европы живописности облаков. Мастер обновил каноническую и ставшую холодной поствизантийскую традицию (империя существовала до 1453), восприняв находки ренессансных творцов. Здесь изображены святые воины: Георгий и Феодор Тирон — слева и Димитрий и Федор Стратилат — справа.

В музее хранится большая редкость — ранняя работа Доменикоса Теотокопулоса, который прославился на весь мир под именем Эль Греко («грек»). Он родился на острове Крит и первые уроки живописи получил, как и Михаил Дамаскин, в монастырской школе иконописи в Ираклионе.

Эта работа интересна тем, что по ней заметно, как художник искал свою манеру, пробовал разные приемы и стили для нахождения оптимального авторского решения. Здесь очевидно влияние работ ренессансного живописца Тициана и художника Позднего Возрождения венецианской школы — Тинторетто. Именно в Венецию Доменикос поехал учиться в 26 лет. Этот итальянский город был традиционно связан с византийскими художественными традициями. Мастера школы впитали в себя как навыки великих итальянских живописцев, так и особую спиритуальность восточнохристианской традиции.

Данная икона была написана на панели старого сундука. Композиция и приемы работы — европейские. Здесь есть развитие картины в глубину, динамичный сюжет с искусно расположенными персонажами, тщательно прорисованный пейзаж и реалистично трактованные архитектурные декорации. В произведении много воздуха и света, но не за счет традиционных иконописных средств выражения в виде добавления позолоты, а благодаря живописной технике, разработанной Тицианом. Греческий художник варьирует тона, пишет очень сочно и мягко.

В музее хранится еще одна, на этот раз более традиционная икона, подписанная Эль Греко. Он создал ее во время учебы на Крите. Здесь изображен распространенный в Греции сюжет, представляющий святого Луку первым художником, нарисовавшим образ Богоматери. Тем самым византийские мастера вели иконографию Богородицы от Евангелиста и свято соблюдали канон, а гильдия европейских средневековых мастеров носила его имя.

Как свойственно этому необычайному по масштабу таланта мастеру, он синтезирует старые византийские традиции с европейскими живописными приемами. Образ Девы Марии и статичность святого Луки — каноничны, однако сила цвета, внутренняя динамика композиции говорят о личном вкладе художника.

Плащаница — это погребальное полотно с вышитым изображением лежащего во гробе Иисуса Христа. Обычно ее используют во время предпасхальных богослужений в православных церквях. При изготовлении таких покрывал применяются разнообразные декоративные техники. Как правило, предпочтение отдавали бархатной основе, на которой методом лицевого шитья с золотыми нитями мастерицы вышивали сюжет Положения во гроб. Этот плат имеет подпись, его вышила Феодосия Пулопос в 1599.

Представленный экспонат — один из самых интересных примеров церковного искусства поствизантийского периода в Греции. Композиция и набор действующих лиц традиционны — изображена сцена Положения во гроб. Вокруг тела Христа собрались его ученики и последователи. Библейское предание гласит, что снятое с креста тело обвили плащаницей, пропитанной благовониями, поместили в склеп, высеченный в скале, и привалили ко входу камень. За этим наблюдали Мария Магдалина и Богоматерь.

Фигуры выполнены почти во всю высоту плата, они производят монументальное впечатление. Автор выбирает лаконичную гамму цветов. Основной эффект создает сочетание насыщенно-красного фона и мерцающего серебристого оттенка фигур. Работу отличают тонкость выделки, гармоничность пропорций и цельная композиция. Трудно представить себе, сколько времени потребовалось монахине, чтобы создать это подлинное произведение искусства.

Греческое искусство иконописи отражает общие настроения восточной ветви христианства, которая традиционно более мистическая, иррациональная, страстная, аскетичная и одухотворенная по сравнению с западной. Последняя была направлена, скорее, на рациональное постижение сущности божественного.

Эта икона ярко демонстрирует названные черты восточной церкви, стоит только взглянуть на манеру написания тела и лица Иоанна Крестителя. Перед зрителем — настоящий аскет, плоть которого иссушена, а в глазах отражается страстное служение Богу. Композиция проста, в изображении Иоанна нет никаких лишних деталей, колорит ограничен черным, коричневым и золотым, все внимание направлено на лик.

В музее представлен киворий, созданный одним из монахов греческого монастыря Иоанна Предтечи. Это дарохранительница и литургический сосуд. В нишах предполагалось хранить хлеб, а внутри — святую воду. Интересно, что за века этот тип емкости претерпел изменения: из чаши, которую подвешивали к потолку, он превратился в навес (сени) над алтарем. Теперь киворием называют своеобразный шатер внутри церкви или снаружи на территории монастыря, а также дарохранительницу. Данный киворий привлекает старательностью своей выделки и почти «игрушечным» характером. Кажется, что мастер вложил в него теплоту, искренность своей души и прямолинейность веры.

Расцвет поствизантийской критской иконописи приходится на XV–XVII века. Мастера сочетали в своих работах великое наследие Византии с технической виртуозностью современной им итальянской школы живописи. Эта икона очень характерна для так называемой греческой манеры, которая следует восточнохристианским канонам и представлениям о молельных образах. Фигуры вытянуты по пропорциям, прописаны достаточно жестко, геометрически, чтобы создать ощущение несгибаемых столпов веры. Эту характеристику поддерживает и сопоставление боковых групп персонажей с фланкирующими их скалами. Мягкий наклон в движении, которое совершает Спаситель, является своеобразным мостиком между людьми и центром композиции.

Теодор Пулакис — один из самых видных представителей критской школы иконописи. Почти всю жизнь он прожил в Венеции — городе, в котором благодаря его географическому расположению соединились культура и менталитет Запада и Востока. Здесь творили как типичные европейские ренессансные живописцы, так и многочисленные иконописцы, работавшие по церковным канонам. Если сравнить эту икону с предыдущей, то яснее станет западноевропейское влияние на искусство Теодора Пулакиса. На его манере отразились принципы живописи барокко, а также искусства голландской гравюры. Архангел Михаил показан в выразительной динамичной позе, каждая складка его облачения развевается почти театрально. Воздушность драпировок и общая стремительность движения очень эффектно смотрятся на поглощающем объем золотом светящемся фоне.

Скорее всего, эта необычная и очень красивая вещь была частью иконы Божьей Матери или входила в состав реликвария как одно из украшений крышки. Техника исполнения напоминает традиции мастеров города Сафрамполис в Понте. Впечатляют простота и убедительность данного культового объекта: крупные драгоценные и полудрагоценные камни вставлены в простые оправы по ходу расположения пальцев и основных сочленений. Ладонь традиционно имела большой спектр значений в различных мировых религиях. В христианстве рука олицетворяла силу, власть, присутствие Бога, благословение, передачу учения.

Представленный экспонат относится к достаточно позднему этапу развития поствизантийской культуры. В это время нарастало влияние светской культуры на образ жизни простых греков. Однако, как можно убедиться на примере данного артефакта, традиции национального церковного искусства и ремесла были достаточно сильны. Перед зрителем — женское золотое украшение на голову. Оно предназначалось для торжественных церемоний, о чем свидетельствует щедрый декор крупными полудрагоценными камнями. Убор состоит из десяти золотых пластин со сложным профилем, невольно напоминающим абстрактные человеческие фигурки. Некоторые из них «увенчаны» коронами. Возможно также, что это флоральный мотив с изображением тюльпанов. К нижнему краю прикреплены цепочки с завершениями в виде небольших наконечников. Они придавали украшению динамический характер, служа своей подвижностью своеобразным контрастом широкими крупными пластинам. Драгоценные камни впечатляют разнообразием и размерами и имеют символическое значение. Неизвестный мастер использовал агат, который еще с древности славился целебными свойствами. Люди верили, что он способен отгонять злые силы. В христианстве, по строгой номенклатуре священнического одеяния, агат присутствовал в ряду камней перстня первосвященника. Горный хрусталь благодаря прозрачности и чистоте традиционно почитался как символ Богоматери, «не излучая света сам, он изумительно сверкает, встречаясь с потоком божественного света», подобно ей. Бирюза также была популярным камнем в символике христианского искусства. Ее цвет (сине-зеленый) напоминал одновременно о Небесах и воде (как одном из евхаристийных образов Христа). В целом украшение привлекает своим радостным многоцветьем и одновременно монументальностью общего облика.