Н. Геташвили - Музей Польди-Пеццоли Милан Страница 6

«Золотая легенда», собрание жизнеописаний святых, записанное Яковом Воррагинским, рассказывает истории святых Екатерины и Варвары. Екатерина была дочерью правителя Александрии Ксанфа, но, став христианкой, пошла против воли отца. Отвергнув всех знатных женихов, она предпочла оставаться «невестой Христовой». В спорах с философами, которых Максимин, племянник императора Максимиана, призвал убедить ученую деву отречься от своей веры, Екатерина одержала победу: ученые отказались от язычества и приняли христианство. Желая подвергнуть деву пыткам, Максимин приказал привязать ее к колесу с шипами, но орудие (на самом деле это был агрегат из четырех колес) было разрушено ударом молнии. После этого Екатерину обезглавили.

Святые на боковых панелях расположены ниже центральных персонажей, поэтому все вместе они создают одновременно иллюзорную и устойчивую пирамиду. Екатерина Александрийская, преклонившая колени на колесо с шипами, — на левой панели. На правой — Варвара, также изображенная на коленях, попирающая своего повергнутого отца и палача Диоскуруса (Диоскор), при Максимиане он замучил, а затем обезглавил собственную праведницу-дочь. На заднем плане — башня замка, в которой святая томилась в заключении. Совсем маленькими фрагментами, едва различимыми, даны сцены мученичества обеих героинь. У каждой в руках пальмовая ветвь — символ их страданий. На золоченой раме, в центре, ясно читаются две литеры — «MD», обозначающие начало того столетия, когда был создан триптих. Таким образом, перед зрителем — ранняя работа Альбертинелли.

На рубеже XV–XVI веков Бернардо Зенале был одним из ведущих художников Милана. Панель со Стефаном, первым святым христианской церкви, является парной к створке с изображением святого Антония Падуанского. Обе они находились с правой стороны алтаря Непорочного Зачатия для церкви Сан-Франческо в ломбардском городке Канту. Слева располагались святые Иоанн Креститель и Франциск (работы хранятся в музее Багатти Вальсекки в Милане), на центральной панели — «Мадонна с Младенцем и ангелами» (в музее Поля Гетти в Лос-Анжелесе).

Святой Стефан изображен молодым человеком в архидиаконском одеянии — далматике, на его голове можно заметить два камня, расположенных словно филактерии (кожаные коробочки, которые иудеи подвязывают во время утренней молитвы на лбу). На самом деле, здесь они — атрибут Стефана-Первомученика (по-гречески — протомартира). Он являлся одним из семи дьяконов, поставленных в Иерусалиме апостолом Петром (Деян. 6:1–6). Стефан в своих проповедях обличал иудейских священников за то, что они убили Мессию, и был побит камнями: пальмовая ветвь в руках героя — знак мученичества.

Представленный женский портрет Джакомо Пальмы Старшего получил также в истории искусства наименование «Портрет куртизанки». Однако благодаря знаковым деталям полотна, его «содержание», тем не менее, может рождать аллюзии иного толка, свадебного характера, ибо обнаженная грудь в символике того времени означала плодородие, готовность к любви, обольстительную привлекательность. Распущенные золотые волосы — прическа венецианских невест, у модели они словно излучают свет, который озаряет ее, заставляет люминесцировать рубаху и складки роскошной ткани верхнего покрова. Белая блуза также может символизировать целомудрие.

Ко времени создания работы в живописи утвердился тип женской венецианской красоты — пышное тело, белокурые волосы, нежность, чувственность, вне психологического драматизма, открытый Тицианом. В Венецию Пальма прибыл около 1510 из Бергамо и попал под воздействие Беллини и Карпаччо, однако большее влияние на него все же оказали Джорджоне и молодой Тициан.

На представленной маленькой доске изображен один из многих вариантов хорошо известной луврской композиции Леонардо да Винчи «Мария с Младенцем и святой Анной». Здесь фигура Анны, на коленях которой Леонардо разместил Богоматерь, отсутствует. (Предполагают, что такова была специфика частного заказа, требование клиента.) Однако поза Мадонны, сидящей на камне, почти в точности повторяет леонардовскую. Мать словно стремится отвлечь Младенца от агнца — символа Его страдания. Композиция сохранена пирамидальной, динамичной и в то же время гармонически сбалансированной. По сравнению с шедевром гениального предшественника упрощен пейзаж, но сохранена его пространственная глубина, проявились силуэты городских построек и крепостной стены североевропейского типа. Кроме того, живописец сменил теплый леонардовский колорит на холодный. Александр Бенуа писал: «Ближе всего из всех ломбардцев подошел к грации, к мягкой орнаментальности форм Винчи Чезаре да Сесто — один из первых характерных маньеристов истории искусства, красивый, но совершенно холодный художник. ‹…› …Искусство Сесто никогда не трогает — оно всегда остается каким-то внешним, „официальным“, лишенным душевной теплоты».

Эта работа датируется периодом, когда мастер вернулся в Милан из Рима, где мог общаться не только с Леонардо, но и с Рафаэлем.

Представленная картина находилась в первоначальном собрании Джана Джакомо Польди-Пеццоли. Сюжет ее действительно мистичен, однако содержит в себе глубокое религиознопоэтическое начало. К Екатерине, дочери правителя Александрии, сваталось множество знатных женихов, однако духовный наставник поведал ей о «женихе небесном», достойнейшем. Во сне девушка увидела Марию с Младенцем, который отворачивался от нее. Духовник растолковал сон, и Екатерина, следуя его совету, приняла крещение. Скоро ей приснилось, что Младенец ласково взирает на нее и надевает ей кольцо. Пробудившись, она увидела это украшение на своем пальце. Мистический брак Екатерины стал выражением ее духовного единения с Богом.

На картине Луини святая не коленопреклонена, как обычно, а сидит рядом с Мадонной. Художник, чтобы выровнять линию рук обручающихся, «усадил» Иисуса на круглую подушку, украшенную золотым кантом и кисточкой. Дорогие, яркие ткани одеяний Марии и Екатерины, велума (занавеса) и покрова стола резко контрастируют с прозрачными красками пейзажа, виднеющегося за окном. Особенно трогательна скромная хижина, крытая соломой. Гармоничная светотень, смягчающая пластические объемы лиц, — влияние Леонардо.

Судьба наследия Бернардино Луини, который был популярен благодаря своим многочисленным изображениям Мадонн, полна приключений. Многие его работы долгое время считались принадлежащими кисти Леонардо да Винчи, но, даже когда Леонардо «лишился» их после точных экспертиз, Луини, считающийся самым крупным и последовательным «леонардеском», тем не менее, не стал при этом самым ценимым. Кстати, один из вариантов представленной здесь картины находится в Калужском областном художественном музее.

Святой Иероним (автор толкований и полемических сочинений, переводчик Библии) изображен сидящим перед входом в пещеру, опустив одну руку на человеческий череп, а другой прижимая к себе камень. В Халкидской пустыне, близ города Антиохии Сирийской, святой истязал себя перед распятием ударами камнем в грудь во время искушающих эротических видений. На данной работе он представлен с устремленным на распятие взглядом. На заднем плане, на лоне идиллического пейзажа, виден лев, которого приручил Иероним, вытащив занозу из его лапы и прекратив тем самым страдание зверя.

Панель со святым Иоанном Крестителем является парной к другой, хранящейся также в собрании музея, «Пречистая Дева с Младенцем и двумя ангелами», и таким образом составляет часть диптиха. Художник позаботился, чтобы работы вместе создавали цельное впечатление. Фигуры на них занимают почти все пространство по вертикали. Пейзаж на заднем плане демонстрирует схожую растительность, и даже жесты Иоанна и Марии похожи: Богоматерь прижимает к себе Младенца, у святого же на согнутой руке — Библия, на которой уместился прелестный ягненок с сиянием вокруг головки, символ жертвенной земной жизни Спасителя, и крест. Над указующим перстом правой руки — узкий свиток с надписью: «Это был человек, посланный Богом, имя которому — Иоанн».