Лев Лурье - Петербург Достоевского. Исторический путеводитель Страница 7

Синод, появившийся на свет в 1721 году, стал венцом петровской религиозной реформы, отменившей самоуправление православной церкви и саму должность патриарха. Синод – государственное учреждение во главе с обер-прокурором – светским человеком, правительственным чиновником, управлявшим церковью как государственным учреждением. В результате, по мнению Достоевского, «Русская церковь в параличе с Петра Великого». Впрочем, один из обер-прокуроров, Константин Победоносцев (назначен в 1880 году), был хорошим знакомым и политическим единомышленником Достоевского. И политическая программа позднего Достоевского, идея «государства-церкви», своеобразной теократии, была навеяна общением с этим наставником двух последних русских императоров.

Архитектурное решение здания Сената и Синода обычно для петербургского зодчества времен николаевского царствования. Стиль заимствован у наполеоновской Франции, которая заимствовала его, в свою очередь, у императорского Рима. Такая разновидность классицизма называется стилем ампир.

Николай Гоголь и его современники дружно осуждали здание за монотонность и вненациональность. «Что за странная прихоть – возводить храмы во славу чиновников?» – писал о таких зданиях Кюстин. Герцен осуждал «стройность одинаковости, отсутствие разнообразия, личного, капризного, своеобычного» в архитектуре города: «все это в высшей степени развито в казармах». Этого взгляда придерживался и Достоевский: «…Архитектура всего Петербурга чрезвычайно характеристична и оригинальна и всегда поражала меня, – именно тем, что выражает всю его бесхарактерность и безличность за все время существования». А об архитектуре ампира он выражался так:

«Огромно, псевдовеличественно и скучно до невероятности, что-то натянутое и придуманное тогда нарочно, вместе с пчелами на наполеоновской порфире, для выражения величия вновь наступившей тогда эпохи и неслыханной династии, претендовавшей на бесконечность».

Только в начале ХХ века литература и живопись разглядели величественную красоту «желтизны правительственных зданий» (О. Мандельштам). «О, эти гигантские просторы площадей, где можно делать смотр целым армиям. Тяжелые глыбы дворцов. Каменные всадники на памятниках – императоры и полководцы. Тусклое золото куполов Исаакия над мраморными громадами колонн, разве вся эта пышная красота не говорит о величии власти? „Город казарм“, – скажет язвительный враг. Да, казарм. Город гвардии и преторианцев. Но разве власть когда-нибудь опиралась на что-нибудь иное, как на штыки солдат?» – писал близкий к акмеистам прозаик С. Ауслендер.

«Петербург воплотил мечты Палладио у полярного круга, замостил болота гранитом, разбросал греческие портики на тысячи верст среди северных берез и елей. К самоедам и чукчам донес отблеск греческого гения, прокаленного в кузнице русского духа», – так в статье «Три столицы» говорил о петербургском ампире философ Г.Федотов.

Сейчас в здании Сената и Синода заседает Конституционный суд и находится Президентская библиотека.

Манеж лейб-гвардии Конного полка отделен от здания Сената и Синода Конногвардейским бульваром. Здание предназначалось для занятия выездкой в зимнее время. Его построил в 1807 году Д. Кваренги, в характерном для него стиле строгого греческого классицизма, господствовавшем в Петербурге с 1770-х годов. Перед манежем – доставленные из Италии мраморные скульптурные группы работы И. Трискорни. Ныне в Манеже – Центральный выставочный зал.

«Военной столицей» называл Петербург Пушкин. Со времен Петра это город-гарнизон, самая милитаризованная столица мира. При Николае I почти 15 % населения Петербурга составляли офицеры и солдаты 16 полков гвардии.

Созданная Петром, гвардия первоначально целиком состояла из дворян. В ХVIII веке она играла роль вооруженного дворянского парламента, решая судьбу императорского трона. При ее участии свергались (Иван VI, Петр III, Павел I) и назначались (Екатерина I, Анна, Елизавета, Екатерина II, Александр I) цари.

Гвардейские офицеры – элита аристократии, в гвардии начиналась карьера большинства военноначальников и государственных деятелей. Смотры и парады гвардейских полков – самые красочные праздники в Петербурге. Обдумывание фасонов гвардейских мундиров – любимое занятие большинства русских императоров.

Лейб-гвардии Конный полк – один из старейших и наиболее аристократических в гвардии. Конногвардейцы-кирасиры – крупные кони, высокие, физически сильные солдаты, своеобразное обмундирование: каски, кирасы, палаши.

Каждый кавалерийский полк имел коней определенной масти, определявшейся лично Николаем. Конный – вороные кони, Кирасиры Его Величества – караковые, Кирасиры Ея Величества – рыжие, Кавалергарды – гнедые и т. д. Лошадей и обмундирование офицеры гвардии покупали за свой счет. В тяжелой кавалерии (к которой относились кавалергарды, конногвардейцы и кирасиры) оно было особенно дорогим. Поэтому служба в Конной гвардии была доступна только весьма состоятельным людям. Традиционно в Конногвардейском полку офицеры были по преимуществу из остзейских баронов.

Гвардейский полк – это не только, и даже не столько воинская часть, сколько сплоченная офицерская каста, поддерживающая честь и традиции, способствующая карьерному успеху сослуживцев. В Конном полку круглый год устраивались знаменитые четверговые обеды, уйти «живым» с которых было нелегко. Там назначались губернаторы, раздавались казенные заводские жеребцы, заполнялись высшие правительственные должности вплоть до директора Императорских театров. Полк этот поставил из своей среды почти все окружение последних императоров.

Конногвардейские офицеры предпочитали селиться рядом с полковыми казармами. Великий князь Николай Николаевич, третий сын Николая I, начинавший военную карьеру прапорщиком-конногвардейцем, приказал архитектору Штакеншнейдеру построить свой дворец на углу Конногвардейского бульвара и Благовещенской площади (ныне площадь Труда). После этого почина великие князья, связанные с полком годами службы и приятельскими связями, облюбовали местность к западу от Исаакиевского собора. Со времен Александра II эти кварталы почти не изменились: роскошные эклектичные особняки и дворцы на Английской набережной. В обиталище знати не было ни рынков, ни магазинов, ни ресторанов. По Большой Морской не спеша прогуливалась избранная публика. «Все, что было в городе праздного и вылощенного, медленно двигалось туда и обратно по тротуарам, раскланиваясь и пересмеиваясь: звяк шпор, французская и английская речь, живая выставка английского магазина и жокей-клуба» (О. Мандельштам).

Гвардеец – излюбленный и естественный герой петербургской литературы. В одном из кирасирских полков служит, например, Алексей Вронский (герой романа Л. Толстого «Анна Каренина»). Для Достоевского – писателя антидворянского («помещик» для него почти ругательство) – гвардеец всегда фигура сомнительная. В рассказе «Кроткая» гвардейский офицер – «светская, развратная, тупая тварь»; на страницах «Дневника писателя» эпизодический «кавалерийский офицер из одного известного кавалерийского полка… держит себя в каком-то надменном уединении и молчит свысока». Есть у Достоевского (в «Подростке») и два конногвардейца. Оба они отвратительны: барон Бьоринг и барон Р., явные немцы, – народ, в представлении Достоевского, неприятный.

Знакомство с Петербургом лучше всего начинать с колоннады Исаакиевского собора. Самый большой в России православный собор строился 40 лет – с 1818 по 1858 год. Выбор названия не случаен – день, отведенный в православном календаре преподобному Исаакию Далматскому – 30 мая – это по воле случая день рождения Петра Великого. На месте нынешнего собора существовала с 1707 года одноименная церковь, где Петр венчался со своей второй женой Екатериной I.

Этот храм в XVIII веке трижды перестраивали: каждый следующий император находил, что проект не соответствует задаче главного православного собора в столице, основанной Петром, и воздвигаемого в его память. Наконец за дело взялся француз Огюст Монферран. В самом решении поручить строительство православного собора никому не известному юному католику, к тому же не архитектору, а рисовальщику, было что-то типично петербургское. Это знаменовало полное господство космополитической, западнической идеи над национальной традицией.

Необычайные размеры храма символизируют мощь Российской империи, ее могущество. Собор высотой 101,5 метра, вмещающий 12 тысяч человек (площадь пола – 3250 квадратных метров) завершен огромным куполом (наружный диаметр – 26 метров). Общий вес сооружения – 300 тысяч тонн. Для того чтобы оно не ушло в болотистый петербургский грунт, в землю вколотили 10 762 просмоленные сосновые сваи. 112 колонн, вырубленных из гранитных скал в Финляндии, доставили на строительную площадку для окончательной доделки на специальных барках. От пристани на Неве к собору для транспортировки колонн проложили железную дорогу. Возводили собор несколько десятков тысяч крепостных крестьян, живших в бараках, сколоченных рядом со стройкой.