М. Силина - Музей искусства Нельсона-Эткинс Канзас Страница 7

Перед зрителем — ни с чем не сравнимый предмет жанра кабинетной скульптуры. Шедевр резьбы по слоновой кости изображает монументальную сцену падения ангелов. Фактически, это точная иллюстрация из Откровения Иоанна Богослова: «И услышал я громкий голос, говорящий на небе: ныне настало спасение и сила и царство Бога нашего и власть Христа Его, потому что низвержен клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь». Сложность композиции, виртуозность выделки, а также сам сюжет ярко характеризуют религиозное и светское искусство маньеризма и рококо. Техническое совершенство данной небольшой вещицы потрясает воображение, требуется много времени, чтобы рассмотреть все фигурки ангелов и демонов.

Эта прекрасная монументальная картина принадлежит кисти Франсуа Буше. Он — ярчайший представитель искусства рококо. Так называли стиль второй половины XVIII века, зародившийся во Франции. Первоначально данное направление, получившее название от орнамента «рокайль», было свойственно дизайну декоративно-прикладных предметов, мебели, интерьеров. Его смысл заключается в усиленной орнаментальности, что явилось продолжением и своего рода реакцией на барокко, предшествовавшее рококо. Легкость, жизнерадостность и куртуазность стали востребованы и в живописи.

Полотно Буше написано по мотивам произведения другого французского классика, мастера пейзажа, который работал на век раньше, — Клода Лоррена. Это пасторальная картина: художник изображает мирную сельскую жизнь и труд крестьян. Он помещает персонажей в пышную, щедрую зелень Франции. Лучи солнца озаряют уголок теплым светом, кажется, что представлен затерянный рай. Об уединенности свидетельствуют и живописные руины ротонды. Образованный зритель того времени (а такие холсты могли себе позволить только высшие слои общества) сразу узнал бы в этой колоннаде античный храм Сивиллы в Тиволи. Названное здание очень любил изображать на своих полотнах и Лоррен. На первый взгляд кажется, что это простой, хотя и виртуозно написанный пейзаж, что у него нет темы. Однако отсылки к другому художнику, введение дополнительных символов, вкупе с мастерски созданной колористической гаммой, делают его сложным по содержанию.

В наследии швейцарского художника Жана Этьена Лиотара — множество работ, созданных в путешествиях. Четыре года он провел в Османской империи, в Константинополе, активно интересовался особенностями традиций и повседневного уклада турецких подданных, зарисовывал национальные костюмы, утварь, жанровые и бытовые сценки. Его произведения пользовались популярностью из-за ярких красок, мастерского рисунка, простых и доходчивых композиций, приятных образов.

На этом холсте изображена европейская женщина, живущая в Турции, сцена происходит в бане. Служанка несет принадлежности для мытья. В руке у дамы — очень длинная курительная трубка. Кончики пальцев главной героини окрашены хной, так женщины украшали себя, оттеняя нежную белизну кожи рук. На ногах персонажей — традиционные платформы, которые носили, чтобы не промокнуть, стоя на мокром полу бани.

Эпернь — многоярусная ваза, которую традиционно устанавливали на середину стола в аристократических домах. Обычно это был центральный сосуд, к нему прикреплялись несколько дополнительных чаш и блюд для фруктов и сладостей. Данный экспонат — один из самых сложных и виртуозных по исполнению столовых приборов указанного вида. Он сделан из серебра Томасом Питтсом. Мастер специализировался на столовых приборах нового вида: усложненные конструкции были придуманы для облегчения обеденных ритуалов. Гости сами могли брать понравившиеся им блюда, а не ждать слуг, которые вереницей подносили яства. Эта эпернь дает возможность познакомиться с особенностями стиля рококо в декоративно-прикладном искусстве. Привлекает внимание изысканность деталей: сложные профили ножек, узоры из экзотических цветов. Верхняя часть прибора напоминает пагоду. Такой, казалось бы, неожиданный образ появился в оформлении эперни неслучайно. Именно в XIX веке европейцы открыли для себя таинственное искусство Востока. Гостиные знати наводнили японские и китайские мотивы декора. Так произошел синтез двух культур: сложные изящные линии и завитки рококо объединили в себе наследие барокко и дальневосточных орнаментов.

Одно перечисление материалов, которые были затрачены на исполнение этого комода, говорит о высочайшем качестве и ранге экспоната. Он был создан знаменитыми мебельщиками второй половины XVIII века из мастерской Адама Вайсвайлера. Интересно, что в 2011 подобный комод этого же изготовителя продали за 7 миллионов долларов, он стал самым дорогим предметом мебели за всю историю европейского искусства.

Вайсвайлер по праву считается одним из самых выдающихся краснодеревщиков эпохи Людовика XVI. Он делал мебель для королевских особ, например, для Марии-Антуанетты создал несколько вещей в интерьеры ее замка Сен-Клод. Вайсвайлер любил изящную по силуэтам и членениям мебель, отдавая предпочтение синтезу богатства отделки, рафинированности и экзотичной эклектике. Он сотрудничал с лучшими мастерами Европы: с севрской мануфактурой, со знаменитым Томасом Чиппендейлом, именем которого назван целый стиль в декоративно-прикладном искусстве.

Над этим комодом Вайсвайлер работал с величайшим бронзовиком эпохи, талантливым скульптором и рисовальщиком Пьером Гутьером. Его руке принадлежат изящные вырезанные рельефы по сюжетам японской живописи. Здесь неоклассическая строгость предмета соединилась с лирикой экзотических восточных мотивов. Края комода фланкируют позолоченные фигурки кариатид — еще один классический мотив, на этот раз античного искусства. Богатство и роскошь экспоната усиливаются световыми эффектами, которые дает французский смоляной лак с вкраплениями частиц минералов и металлов.

Этот офорт — одна из самых знаменитых работ испанского художника-новатора Франсиско Гойи. Живописец и график, он известен как чрезвычайно страстный и искренний романтик своего времени. Перемена в настроении его произведений, прежде сочных по цветам и оптимистичных по атмосфере, произошла с началом революции во Франции 1790-х. В творчестве мастера появляются пессимизм, нотки острой критики, трагические мотивы отчаяния и смерти. Этот лист — N 43 из 80 графических листов его популярной серии «Капричос» («Причуды»). Ночные хищники — жуткие летучие мыши и совы — нарисованы в острой, нервной, энергичной манере. Композиция отражает тревожное состояние, которое, по мнению Гойи, охватило современников.

Итальянский художник и график Джованни Доменико Тьеполо в начале карьеры работал в тени знаменитого отца, представителя рококо венецианской школы Джованни Батисты Тьеполо. Однако уже в возрасте 20 лет он заявил о себе как о самостоятельном мастере. Джованни Доменико выработал собственный свободный, чуть нервный стиль графики. В его наследии наиболее новаторскими и интересным стали разнообразные жанровые сюжеты.

Серия рисунков из жизни героев итальянской комедии дель арте, созданная на рубеже XVIII–XIX веков, — одна из лучших работ творца. Комедия дель арте — это площадной театр, который действовал с XVI по конец XVIII столетия. Существовала устойчивая система персонажей, характерных героев, а действия и приключения в каждом представлении по-разному интерпретировались артистами. Они импровизировали, свободно комбинируя ситуации и сценки.

Пульчинелла (Полишинель — во французском варианте) наряду с Арлекином стал одним из самых популярных героев этого народного театра. Он был остряком, любителем шуток и любовных приключений. Широко известно и выражение «секрет Полишинеля», которое означает мнимую тайну, «секрет — на весь свет». В русской традиции персонаж более всего похож на Петрушку.

Данная работа Тьеполо открывает цикл из ста рисунков о жизни и смерти Пульчинеллы. Персонаж с горбом, крючковатым носом и характерной шляпой подходит к постаменту памятника с надписью: «Развлечение для детей». В руке он держит куклу. Именно это действующее лицо пользовалось широкой популярностью у юных зрителей. Нервная манера рисунка, мощный пьедестал и одинокая фигура героя вносят в работу особое настроение. Развлечения, театральная игра, шутки на сцене, ежедневный смех являются для Пульчинеллы тяжелым трудом, который увековечит его. Вещи и одежда бродячих артистов, изображенные у постамента слева, придают сцене монументальный аллегорический характер.