Е. Иванова - Штеделевский художественный институт Франкфурт-на-Майне Страница 9

Автор полотна верен динамичной и энергичной композиции. Несущиеся справа кони, поднимающие облака пыли копытами, активно размахивающие руками всадники с развевающимися плащами контрастируют со спокойно сидящим человеком на переднем плане, повернутым к зрителю спиной. Он умиротворенно наблюдает разворачивающуюся перед ним картину, кажется, через мгновение конница пронесется мимо, пыль уляжется, и опять воцарится спокойствие. Поездка в Северную Африку существенно обогатила колорит художника, акцентировала его внимание к свету. Цветовое решение его работ усложнилось — нюансы полутонов кажутся неуловимыми. Изменилась и манера мастера, мазки стали более свободными. Помимо восточных впечатлений чувствуется знакомство Делакруа с творчеством великого фламандца Питера Пауля Рубенса. Линия и рисунок чрезвычайно экспрессивны, они передают саму суть движения, не концентрируясь на деталях и частностях, как это было в современной Делакруа академической живописи, представленной на Салонах. Поэтому часто его обвиняли в неумении рисовать, не понимая единства рисунка и цвета в пластическом решении. Во многом Делакруа опередил свое время, будучи безусловным «вождем» романтического движения во Франции, он старался как бы отмежеваться от него. В творчестве художник соединил острое наблюдение за натурой с собственной фантазией, тем самым заложив основу для следующего этапа развития живописи — импрессионизма.

Данная работа Каспара Давида Фридриха осталась незавершенной из-за перенесенного им инсульта летом 1835. Тем не менее в ней видны мастерство и глубокие переживания этого выдающегося художника немецкого романтического пейзажа. В отличие от других полотен здесь нет фиксированного переднего плана, взгляд зрителя сразу падает на ели, растущие на горном хребте, а затем переходит на холмы, покрытые сиренево-серой дымкой. Каждый пейзаж творца наполнен глубоким религиозным переживанием, как заметил его современник, критик Адам Мюллер, картина больше, чем просто изображение природы, — «аллегория целого мира».

Вид гор поистине преисполнен величия, они горделивы и торжественны. Мастер воспроизвел широкую панораму Розенберга, стоя на возвышенности. В картине нет путников, вглядывающихся вдаль, пытающихся разгадать тайны мироздания, перед зрителем лишь безмолвная и умиротворенная природа.

По сравнению с более ранними работами мастера колорит данного пейзажа крайне сдержан, он строится на тончайших переходах коричневых и серо-сиреневых тонов. Отсутствуют эффекты драматического освещения, тревожные сумерки, все наполнено тишиной и величием.

После болезни Фридрих практически не писал. Данная работа — одна из последних, вероятно, поэтому она наполнена таким лиризмом и грустью. Художник скончался через пять лет в Дрездене.

Водная стихия — излюбленная тема творчества Андреаса Ахенбаха. Его брата Освальда, тоже живописца, в свою очередь, занимали виды природы Италии, поэтому Ахенбахов называли «А» и «О» немецкого реалистического пейзажа.

В 1828 Андреас вместе с отцом приехал в Санкт-Петербург, где спустя четыре года начал учиться в Академии художеств, однако его способности не были оценены по достоинству, и будущий реформатор пейзажной живописи отправился в Дюссельдорф. Там под руководством Фридриха Вильгельма Шадова и Иоганна Вильгельма Ширмера ему удалось выработать свой неповторимый язык.

Работу над данным полотном творец начал еще в 1832, во время поездки на побережье Северного и Балтийского морей. Именно благодаря картине «Буря у побережья Норвегии» Ахенбах получил признание и любовь публики. Художник мастерски изобразил бушующее море с его постоянно меняющимися состоянием и цветом воды, в сочетании с нерушимостью скал оно придает композиции еще больший драматизм. Кажется, что перед зрителем апогей бури, лодка вот-вот перевернется и утонет в пучине волн. Однако пробивающееся сквозь тучи солнце вселяет надежду на спасение и приближающийся штиль. Живописец виртуозно передает силу и мощь стихии, бессилие перед ней человека и недолговечность творений его рук. Колорит полотна строится на гармонии серо-синих и коричневых тонов, игра с контрастным освещением наполняет пейзаж тревогой.

Мориц Даниэль Оппенхейм — один из первых еврейских художников периода эмансипации в Германии, получивший широкое признание среди современников. В то время как другие мастера были вынуждены принять христианство, чтобы получить возможность работать, Оппенхейм оставался верен своим корням, и сцены из традиционной семейной жизни в гетто являлись его излюбленным мотивом. Живописец — первый, кому разрешили получить академическое образование, известность он приобрел, выполняя портреты семейства Ротшильд, оказывавшего живописцу поддержку до конца его дней.

Мастерская художника (скульптора в данном случае) — распространенный сюжет в живописи начиная с XVII века. Как правило, изображался либо творец за работой, либо атрибуты искусства. Здесь же зритель видит семейную сцену: жена ваятеля сидит на скамье, на которую облокотился ее сын. Она ведет неспешную беседу с горничной, та убирает мастерскую и протирает лампу, освещающую статуи. Сам скульптор показан в дверях, он заходит в комнату. Кажется, Оппенхейма интересуют, прежде всего, приглушенное освещение и уклад тихой семейной жизни, размеренное течение разговора — идеальный обособленный мир.

В молодые годы Бёклину приходилось часто работать на заказ из-за нехватки средств. Возможно, именно это обстоятельство заставило мастера считать, что портрет как жанр не может отвечать его представлениям о свободе творчества и личности художника, так как портретисты крайне зависимы. Тем не менее живописец создал ряд замечательных работ, проникнутых симпатией и раскрывающих внутренний мир модели.

Актриса Фанни Янаушек (1829–1904) происходила из очень простой семьи, ее отец был портным, а мать — прачкой. В молодости Фанни танцевала в кордебалете пражского Национального театра. В 1845 актриса переехала в Лейпциг. С 1849 по 1860 она служила во Франкфуртском театре, откуда была уволена со скандалом в связи с сокращением труппы. В течение нескольких лет Янаушек переходила из одного театра в другой, пока в 1863 не отправилась в Соединенные Штаты Америки, где оставалась до конца жизни, лишь несколько раз приехав в Германию.

Бёклин изобразил актрису в сложный для нее период: личная драма, метание между театрами. Она облачена в траурное платье, на лице — бледность и усталость, взгляд отведен в сторону. Лишь красные розы в левой части картины напоминают о былых славе и успехе.

Замысел каждого нового полотна зрел у Бёклина постепенно, он подолгу прогуливался в приглянувшемся ему месте, продумывал композицию, делал наброски, тщательно прорабатывая детали. Мотив приморских вилл в окружении райского пейзажа занимал мастера на протяжении нескольких десятилетий.

Про одинокую фигуру дамы на берегу моря художник говорил, что это последний потомок древнего знатного рода. Она скорбит о муже, облаченная в траур, молчаливая, погруженная в свои воспоминания. Зритель видит семейный дом, залитый средиземноморским солнцем и окруженный кипарисами, но он опостылел женщине.

Каждый элемент в работах Бёклина имеет символическое значение, несет в себе эмоциональную окраску. Художник стремился передать ощущение тишины и абсолютной внутренней опустошенности. Горящие окна на втором этаже виллы перекликаются с пробивающимся сквозь тучи светом солнца. Однако белые облака контрастируют со сгустившимися тучами, отчего появляется чувство тревоги. Колышущиеся от ветра деревья входят в диссонанс со спокойным морем. В этом противоречии заложен глубокий смысл. Благодаря данному приему мастер сознательно отказывается от повествовательности и времени в картине. Зритель лицом к лицу сталкивается с неизбежностью смерти.

Сюжет был выбран Бёклином по просьбе его покровителя Адольфа Фридриха фон Шака, но, когда граф увидел эскиз в римской студии художника в 1864, он решил отказаться от идеи.

Картина «Вилла на берегу моря», хранящаяся в Штеделевском художественном институте, является третьей живописной версией пейзажа.

Представленная сцена разворачивается в доме покровителя Мане в Этрета, куда художник бежал, спасаясь от кредиторов и критиков. Он искал вдохновения и наслаждался обретенным семейным счастьем. Мастер изобразил свою жену Камиллу и маленького сына Жана за накрытым к завтраку столом. У окна в черной вуали стоит посетительница, служанка на заднем плане занимается домашними делами. Все ждут живописца, который ушел на пленэр с восходом солнца, его место — самое ближнее к зрителю, для него уже сделаны все приготовления и даже лежит свежий номер газеты. Такой большой формат картины непривычен для столь интимного, камерного сюжета.