Д. Ховард - Йоханнес Кабал. Некромант Страница 22

хорошо выглядит, она отлично одета, к ней приятно прикасаться. Он почти поверил, что может найти

такую женщину здесь, на ярмарке. Он бы приударил за ней, поболтал о том о сём, спросил бы, как её

зовут.

Я Трикси.

"Трикси, — подумал он, — красивое имя".

Спасибо. А тебя как зовут, сладкий?

— Тэд, — ответил он.

— Что? — спросила Рейчел.

Он бросил на неё ещё один нехороший взгляд, развернулся и пошёл дальше. Рейчел подождала

немного, размышляя, не сделала ли она чего не так. Потом пошла за ним.

Тэд шагал вперёд, толпа расступалась перед ним и смыкалась позади. Он едва понимал, куда

идёт. Едва ли это имело значение

Она не любит тебя.

Он всегда это знал. Конечно, знал. Он не понимал, зачем кому-то хотеть кого-то любить. Одно

дело верность, но любовь...

Ты ей даже не нравишься.

Ему и в голову не приходило, что у Рейчел может быть собственное мнение. Он остановился в

тени Спиральной Горки, над ним раздавался радостный визг несущейся вниз детворы. Он смутно

слышал и визг, доносящийся из-под земли, уже не такой радостный. Несмотря на прохладный

вечерний воздух, он потел, его лихорадило. Что-то шевельнулось у него в руке.

А мне ты нравишься, Тэд.

Он смотрел на яркие лампочки, бегущие вдоль Спиральной Горки, свет, струящийся потоками

красного, синего и зелёного. Из-за музыки, болтовни, смеха и криков он с трудом мог соображать. И

уж конечно, он не слышал, как сказал: "Ты мне тоже нравишься, Трикси.”

Со временем, я, может, даже полюблю тебя.

Одно дело верность, но любовь ...

— Тэд? Всё нормально? — Он обернулся как пьяный. На него смотрела какая-то баба, она явно

переборщила с макияжем. — Ты ужасно выглядишь! У тебя больной вид, Тэд!

Это она ужасно выглядела, а не он. Голова слишком маленькая. Красного платья нет.

— Тебе надо домой, ты что-то подхватил!

Он сказал нечто вроде: "Отвали от меня!", но слоги вываливались изо рта будто гнилая

картошка. Он не понимал что происходит, голова кружилась так, что не осталось сил злиться. Он

повернулся к женщине спиной и помчался прочь. Люди в толпе, кто с широко раскрытыми глазами,

кто широко улыбаясь, не смотрели на него, но расступались шумными призраками.

"Кое в чём женщина права", — думал Тэд, — "надо идти домой. Вместе с Трикси".

Прижимая куклу к груди, он полушёл, полубежал к выходу. За аркой воздух посвежее. В голове

прояснится. Он будет счастлив. Он будет любим. Трикси приятно прижималась к груди, прямо как

настоящая женщина, даже лучше. Та баба (Кто она вообще такая? Рейчел? Знакомое имя.) —

настоящая женщина, но всё в ней было не так. Её уже не исправишь. У неё своя жизнь, свои

потребности, а теперь у неё, оказывается, ещё и своё мнение есть. Он вспомнил каково было сжимать

Трикси в первый раз, когда он ждал, что нечто металлическое вонзится ему в руку. Он представил как

сжимает таким образом Рейчел, сжимает так "настоящую женщину"; представил как колючая

проволока её жизни и прошлого, её желаний и мыслей — ненужных, необязательных — впиваются

ему в руки, и кровь хлещет из ран, заливая красным её платье; представил всю боль и разочарование.

С такой он счастлив не будет.

Он чувствовал прикосновение Трикси, крепко прижимая её к себе. Любовь и счастье. Он

прошёл под аркой.

И тут всё пропало.

Он сразу же остановился как вкопанный, взрослый мужик с куклой в руках. Он посмотрел на

неё, взяв обеими руками. Его охватил шок и страстное влечение к тому, чего едва ли захотел бы

несколько минут назад. Он сжимал эту женщину, сжимал эту куклу, но она так и оставалась

игрушкой. Он потряс её, но от этого всего лишь с щелчком открылся и закрылся её подмигивающий

глаз.

Он обернулся и поднял глаза к арке. Пройдя под ней, он как будто бы щёлкнул выключателем.

Внутри/Снаружи: Трикси/Кукла. Он попытался вернуться, но турникет не двигался с места. Он

безрезультатно толкал стальные планки, пока не заметил человека в кабинке, который злорадно

улыбался, похлопывая по табличке с надписью "Повторный вход оплачивается".

Тэд сунул руку в карман брюк и бросил всю свою мелочь на небольшую металлическую

стойку. Он не знал сколько заплатил, ему было плевать. Как и человеку в кабинке: даже не посчитав,

он запустил механизм, и красный как семена спелого граната билет появился из прорези в стойке. Тэд

схватил его как утопающий соломинку и вновь бросился на турникет. Человек в скрытой тенью

кабинке дал ему побиться об него добрых секунд пять прежде чем, всё с той же злорадной улыбкой,

открыть проход, и Тэд зашагал обратно на ярмарку.

Трикси мгновенно снова стала сама собой. Он, сжимая её в руках, пребывал в экстазе, и в то же

время его ужасала мысль, что когда ярмарка уедет, вместе с ним исчезнет и его счастье. Возможно,

ему удастся спрятаться где-нибудь здесь, за кулисами, провести денёк-другой в тёмном уголке в

обнимку с Трикси. Охваченный ужасом от мысли о неопределённом будущем, он бежал, потеряв счёт

времени и не разбирая дороги.

Остановившись, он обнаружил, что находится вдали от аттракционов, ближе к железной дороге

и поезду. Там стоял человек. Тэд узнал его — этот человек наткнулся на него и предоставил пять

сеансов в тире. Как во сне, Тэду казалось, что человек ждёт именно его; и как во сне, это выглядело

совершенно логичным и естественным.

Тэд двинулся вперёд, сняв шляпу и смяв её свободной рукой. В другой, нежно прижимая к себе,

он держал Трикси.

— Мистер, — он запнулся, — сэр...

— "Ярмарка братьев Кабалов" благодарит Вас за проявленный интерес, — сказал человек с

лёгким немецким акцентом, — но сейчас у нас нет вакансий.

— Но... — Тэд понял, что человек знал о его желании получить там работу ещё до того, как он

сам это понял. Прекрасно. Может, начать настаивать? Или умолять?..

— Нет... вакансий. — Блондин сдвинул соломенную шляпу со лба. Это был странный выбор

головного убора, учитывая, что в остальном он был одет, как владелец похоронного бюро. Кивком

головы он указал на Трикси. — Вам нравится кукла?

Тэд покровительственно обнял её. Человек покачал головой со сдержанным скептицизмом.

— Пигмалионизм. Чудесам нет конца. Я должен извиниться перед братом.

Человек засунул руку во внутренний карман и извлёк сложенный лист бумаги. Развернув его

лёгким движением запястья, он вытащил ручку из того же кармана.

— Думаю, мы сможем договориться.

Тэд не слушал, что ему говорили. Чувствуя лишь, как в руках ёрзает Трикси, слыша её голос в

голове, он потянулся за ручкой.

Позже, когда Хорст зашёл к Кабалу в вагон-контору, тот с выражением полного

удовлетворения разглядывал подписанный контракт.

— Не ожидал, что будет так легко, — сказал он, держа в руках бумагу так, чтобы Хорст смог

увидеть неаккуратную подпись Тэда.

Хорст сел по другую сторону стола, откинувшись в кожаном кресле.

— Я тоже, — немного мрачно ответил он. — Возможно, и Сатана не ожидал. Нужно быть

осторожнее.

— В моей профессии именно осторожность отделяет успех от провала.

— Ха! А почему ты думаешь, что так уж преуспел, Йоханнес?

— Потому что я не привязан к столбу, стоя по колено в костре. — Он нахмурился; Хорст

портил его маленькую победу. Кабал решил сделать попытку польстить ему. — Хотя ты был прав. Я

не понимал, каким образом дьявольский дух, помещённый в куклу, приведёт к нам взрослого

мужчину, но всё получилось. Он практически умолял подписать контракт. Кое-что этим вечером я,

однако, не понял.

Хорст устало на него посмотрел.

— Тебе всё надо понимать?

— Конечно, — сказал Кабал, отмахиваясь от такого глупого вопроса. — Во-первых, что именно

там произошло? Кукла ожила или же она каким-то образом вызвала парафилию у... — он взглянул на

подпись, — Эдварда... какого-то. Ужасный почерк.

— Пара-что? Парафилию? Откуда ты берёшь эти слова? Что такое парафилия?

— Фетиш. Что именно кровь Сатаны сделала с куклой? На неё наложили проклятие или в неё

вселился демон? Мне интересно.

— Понятия не имею. Может быть, и то и другое. Наверное. Это так важно?

— Может оказаться, в некоторой степени. Мне нужен однозначный ответ на другой вопрос. —

Он подождал, пока Хорст не посмотрит на него, и продолжил, — На тот, что я задал тебе ранее.

Хорст откинулся в кресле и уставился в потолок.

— Я его не помню, — сказал он, хотя было очевидно, что это не так.

— Я спросил, — сказал Кабал, сохраняя криогенное спокойствие, — почему ты решил