Елена Руденко - «После рождества» Страница 3

— Роза, дорогая, — сказал лакей. — Не волнуйся, тебе это вредно, и не надо бить ее так сильно, а то вспотеешь и простудишься. Кстати, госпожа тебя ждет.

Роза тут же смягчилась и, чмокнув Робера в щеку, сказала:

— Да, дорогой, ты прав, я побежала..

— Какая женщина! — воскликнул лакей. — А ты ее не зли, ей вредно волноваться.

Луиза кивнула.

Глава 4. Тихая жизнь

В гостиной замка царил полумрак. Тетушка сидела в кресле и вязала. Ее племянник развалился на диване с бокалом вина в руках.

— Как похорошела Мадлен! — сказал он, отпивая маленький глоток.

— Да, Мадлен — девочка–милашка — согласилась тетя. — Хотелось бы на ее жениха посмотреть.

— А я бы с большим удовольствием смотрел на Мадлен!

— У нее неплохой вкус, — сказала тетя. — Мне понравилось ее платье.

— Гм, хотел бы я увидеть ее без платья.

Тетушка Офелия оторвалась от вязания и строго посмотрела на герцога.

— Она замуж выходит.

— Но не вышла же.

— А ты, кажется, собираешься жениться!

— Но пока я не женат.

— Боже мой, когда же ты перевоспитаешься! — всплеснула руками тетушка. — Этот Версаль действует на тебя тлетворно! У тебя одно на уме! Сколько молоденьких дамочек на тебя жалуются. Ты их обесчестил и бросил! Бесстыдник, ни на одной не женился.

— Тетушка, дорогая, мы не в Турции и не в Берберии, где можно гарем иметь. У нас, увы, женятся лишь раз. Кстати, у меня с вдовой Сен — Роман ничего не было. Она мне так и сказала: «до свадьбы ни–ни!», она дорожит своим именем и дворянской честью. Как глупо! Я ей говорил такие слова любви, но мне лишь удалось уговорить ее выйти за меня замуж.

— Ты ее любишь? — спросила тетя.

— Я женюсь на ней и этого достаточно.

— Ты мог бы ее полюбить, она красива.

— Это я давно заметил. Кстати, наша горничная Луиза тоже милашка, я бы с ней…

— Как тебе не стыдно! — возмутилась тетя. — Только пальцем тронь это бедное дитя, я тебя отшлепаю!

Племянник расхохотался.

— Тетушка Офелия, прошли те времена, я вырос.

— Да, быстро летит время. Совсем недавно ты был маленьким мальчиком, который таскал конфеты из буфета и обещал с Нового года стать хорошим ребенком.

— Тетя, с этого Нового года я стану другим!

— Ох, ты говоришь это каждый год!

В гостиную вошел Робер и, поклонившись хозяйке, торжественно объявил.

— Мадам, к вам клошары пришли!

— Как тебе не стыдно, — одернула его тетя. — Это странники божьи, накорми их.

— Объедки закончились.

— Какие объедки! — возмутилась тетя.

— С завтрака, мадам.

— Нет, объедки собачкам, а эти гости пусть едят то же, что и мы.

— Хорошо, мадам.

— Да, и обеспечь их всем необходимым.

В гостиную вошел священник.

— Здравствуйте, мадам, — поприветствовал он хозяйку.

— О, как я рада вас видеть, кстати, я решила пожертвовать вашему храму сто ливров.

Племянничек, отпивший глоток вина, подавился.

— Спасибо, — сказал священник. — Вы просто ангел, мадам.

— Что вы, я просто делаю добро и хочу приучить к этому моего племянника! Увы, он не слушает меня. Когда же он перевоспитается!?

— Вы не правы, тетя! — хохотнул герцог. — Я слушаю вас всегда и обещаю, что с нового года я перевоспитаюсь!

— Ты обещаешь это каждый год, — вздохнула тетушка. — Видно, мне не дожить до этого дня.

— Не говорите так, тетя, в этом году все будет по–другому. Клянусь!

— Мадам, — обратился Робер. — А какой костюм им отдать: синий или зеленый?

— Какой костюм? — не поняла тетя.

— Вы же сказали, снабдить их всем необходимым.

— А-а! Какая я рассеянная! Это возраст! Ах, казалось, совсем недавно выходила замуж за брата вашего отца.

— Моего? — удивился лакей.

— Нет, герцога! Ах, вы еще более рассеянный, чем я!

— А что с костюмами делать? — спросил Робер.

— Гм, отдай им оба.

— Но, тетя, это же мои костюмы! — возмутился герцог.

— Вот, а кто обещал измениться? До сих пор понять не можешь, что такие люди за себя постоять не могут и им помогать надо!

— Тетя, а Новый год еще не начался, и… эти костюмы мне не жалко, пусть забирают.

— Дорогой мой племянничек, — улыбнулась тетя. — Я тебя очень люблю и все свою наследство оставлю тебе, родной.

— Мадам, а красное кресло им отдать? — спросил лакей.

— Да, да, и пусть пару стульчиков прихватят, — велела тетя.

— Если от наследства что–то останется, — пробурчал племянник, глядя, как тетушка любезно отсчитала деньги священнику.

Священник, поклонившись, взял деньги и, сославшись на важную проповедь, удалился, напевая псалом.

В это время два лохматых бородатых человека один в синем, другой в зеленом шелковом костюме важно прошагали через гостиную. Они вежливо поклонившись тетушке, которая с улыбкой доброй покровительницы помахала им рукой. Один тип нес красивое обитое алым бархатом кресло, другой под мышками тащил два резных стула из красного дерева.

— Э-э, это же из моего кабинета, — попытался возразить племянник, но, видя укоризненный взгляд тети, сказал — эх, пусть забирают, чего не сделаешь ради любимой тети! Но новую мебель покупать придется мне!

Тут выскочил еще один маленький клошарик, который тащил огромные часы. Вошедшие в гостиную, Макс и Мадлен при виде такого зрелища замерли.

— А это еще зачем? — спросил племянник тетю.

— Не знаю? — пожала та плечами.

— Это я им отдал, — сказал лакей. — Они сказали, что у них времени нету.

— Молодец, — похвалила тетя.

— Часы в стиле барокко, семнадцатый век! — простонал герцог. — Тоже клошары утащили!

— Не понимаю, — сказала Мадлен. — Зачем расстраиваться из–за такого старья!

— Вот, правильно, дорогая! — сказала тетя.

— М-да, — пробормотал Макс. — Чувствую, скоро этот замок по кирпичикам разберут.

— Через мой труп! — воскликнула тетушка. — В этом замке я провела свое детство!

— Гм, не думала, что этот замок такой древний! — тихо хихикнула Мадлен.

— Да, — подтвердила тетушка. — Этот замок очень древний.

«Ну и слух у нее», — хотел было сказать студент, но промолчал.

В комнату вошла экономка.

— Не могли бы вы взглянуть на меню, — сказала она. — Меню для нищих и для вас. Как вы изволили велеть, нищие будут есть то же что и вы.

— Лишь бы мы не ели то, что они, — сказал герцог. — Что у нас на ужин?

— Итак, меню на ужин: «Лосось с черной икрой», «Маринованное филе окуня», «Гусиная печень с изюмом», «Королевские креветки с морковным соусом», «Хлебцы с начинкой из мякоти авокадо и мелко нерезаного прожаренного куриного мяса», на десерт «Пирог с яблоками».

— М-да, — пробормотал Макс. — Может, мне тоже в клошары податься. Неплохо их тут кормят!

— Хорошее меню, — сказала тетушка Офелия. — Приготовьте, и пусть эти бедные люди сядут с нами за стол.

Герцог опять подавился вином.

— Как интересно! — Мадлен захлопала в ладоши. — Я еще никогда за столом с живим клошаром не сидела!

— Не думаю, что вам это понравиться, — сказал Макс.

— Тетушка, дорогая, — вкрадчиво сказал племянник. — У нас гости, еще приедет моя невеста! Неужели вы оборванцев и пьяниц, которые годами не моются, к нам за стол посадите?

— Они тоже люди! — твердо сказала тетя. — А ваши придворные господа, дорогой племянник, тоже мыться не любят, я сама слышала. Так что они ни чуть не лучше любого нищего.

Герцог вздохнул.

— Думаю, этим людям будет неловко сидеть с нами за одним столом, — сказал Макс. — Они будут стесняться, не смогут расслабиться и получить от ужина удовольствие. Им будет гораздо веселее в своей компании.

— Вы уверены? — спросила тетя.

— Да, — ответил студент. — Бедные люди всегда неловко себя чувствуют в обществе состоятельных персон, как бы те хорошо к ним не относились.

— Вы правы, — согласилась она. — Пусть они поужинают на кухне.

— Да, — шепнул герцог Максу. — Вы хоть и уродец, но соображаете.

— Что есть, тем и пользуюсь. Просто мне стало жаль нищих, которым пришлось бы сидеть за одним столом с вами и выслушивать новости Версаля.

— Вы о себе говорите?

— Может быть, — спокойно ответил тот, — хотите, я поужинаю с клошарами.

— Нет, — вмешалась тетя. — Вы будете ужинать с нами, как близкий друг моей племянницы.

— Правильно, — согласилась Мадлен. — Не смущайте бедных нищих своими умными разговорами.

Глава 5. Невеста Герцога Д’Омона

Ужин начали в шесть. Когда Макс с Мадлен спустились, гости уже расселись по местам.

— А вот и наши друзья! — весело сказала тетя, когда они подошли к столу. — Моя племянница Мадлен де Таверне и ее друг Максимильен… простите ради бога, я забыла вашу фамилию.