Амалия Дэс - Вера остается жить (СИ) Страница 19

Вера разрыдалась, обняв ничего не понимающего Илью, что я теперь скажу Славе?

– Ну, что ты так переживаешь! – подошел к ней Стефан и протянул стакан воды – зачем обращать внимание на желтую прессу? Это бессмысленно! Дождись лучше сегодняшних новостей. Уверяю тебя – все будет в порядке! Вера, ты стала знаменитостью, а звезды стойко выдерживают нападки прессы! Это неизбежно, но это факт! Не принимай все близко к сердцу, иди домой и ни о чем не беспокойся. А муж твой разумный и достойный мужчина, он все поймет, вот увидишь, все будет хорошо!

Но Стефан ошибся. Муж Веры оказался не таким разумным и спокойным, как предвещал галантный француз. Уложив Илюшу в постель, Вера услышала, что Слава вернулся с работы.

– Папа – сказал, засыпая сын

– Папа – подтвердила Вера и застыла в ожидании мужа. Обычно он сразу заходит к ним в комнату и приветствует своих любимых, но не в этот раз.

Дождавшись пока сын уснет Вера вышла из комнаты и увидела, что в кабинете горит свет. Как мотылек в огонь она запорхнула в комнату где был муж, заранее зная, что дело недоброе. Слава сидел за письменным столом, сложив на него свои ноги. В его руках была полупустая бутылка коньяка. Он посмотрел на свою жену и швырнул ей какой-то конверт. Принимая вызов Вера подошла к столу и взяв плотный конверт достала его содержимое. Но это невозможно!!! В конверте находились фотографии. На них Вера и Стефан целуются и обнимаются в страсти. Кто??? Кто и как мог их заметить? В той комнате кроме них двоих не было ни единой души!!! Фотографий было много, с разных ракурсов они показывали эту мимолетную агонию. Вера отложила их на край стола и закрыла лицо руками. Смертельная тишина нависала над ними и давила, давила своей неизвестностью. Вере стало жутко и страшно. Ей захотелось, чтобы этого всего не было! Забиться под теплое крыло Вячеслава и уснуть крепким сном. И чтобы он перестал смотреть на нее своим стеклянным взглядом, словно сквозь ее тело. Не молчи! Только не молчи – молила она. Но он молчал, смотрел на нее и молчал. Наконец, она не выдержала и прошептала:

– Прости меня.

Он медленно опустил ноги на пол и встал. Шатающейся походкой подошел к двери и остановившись сказал:

– Один вопрос: ты с ним спала?

Вера посмотрела на него и поняла, что это конец. Конец их отношениям. Даже если она скажет, что ничего между ней и Гаспаром не было, он все равно не поверит. Он уже никогда ей не поверит!

– Нет – ответила она.

Не проронив больше ни слова, он вышел, закрыв за собой дверь. Вера осталась одна в пустой комнате. Слезы катились по ее щекам, она опустилась на стул и зарыдала. Зачем! Зачем это случилось! Зачем она позволила этому случиться?! Она взяла фотографии в руки. Вдруг, ей стало так противно, словно в руках ее оказалась склизкая пупырчатая жаба.

– Ненавижу! Ненавижу всех! – крикнула она, швырнув фотографии в сторону. Толстая пачка ударилась о стену и глянцевые бумажки разлетелись по комнате. Закрыв руками лицо, она долго плакала, пока сквозь слезы не услышала чьи-то крики. На улице стояла отличная погода для сентябрьского вечера и поэтому окно в кабинете было открыто. Крики доносились с улицы, но выглянув в окно Вера ничего не увидела. Выскользнув из комнаты, она прошла на балкон. Перегнувшись через перила, в стороне она увидела Славку, стоявшего возле машины. Он с кем-то громко спорил. Не дожидаясь развязки Вера выбежала во двор, но, когда она добежала до места автомобиль Славы показывал свой хвост.

– Слава! – крикнула Вера в след удаляющей машины, но ответом была тишина. Славка никогда не сядет пьяным за руль автомобиля – это Вера знала точно! Значит за рулем сидел кто-то другой. Но кто? Кому ее муж может доверить свою машину? Совершенно случайно взглянув себе под ноги Вера увидела пустую бутылку коньяка. Подняв ее с земли, она заметила, что на дне еще немного оставалось горючей жидкости. Понюхав бутыль, она с брезгливостью отбросила его подальше. Дойдя до калитки Вера почувствовала, что пахнет тлеющей сигаретой. Славка никогда не курил, значит тут кто-то другой. Сердце девушки забилось в бешенном темпе:

– Кто здесь? – испуганно произнесла она в темноту. Рядом никого не оказалось, а запах стоял терпкий. Оглядываясь Вера зашла во двор и на крыльце обнаружила тлеющий окурок. Подняв его, она прочитала марку сигареты. Вера не ошиблась, Слава был не один, он был с тем, кто курит эти сигареты, с ним же он и уехал.

Вернувшись в дом Вера направилась в комнату к сыну. Там она и заснула.

Рано утром, вернее поздно ночью, в половине шестого Веру разбудила Клавдия Васильевна.

– Что случилось? – спросонок шепотом спросила Вера

– Тс–с! – прошипела экономка, указывая на Илью, который крепко спал, посапывая носом. Она поманила Веру за собой. Девушка встала, накинула халат и спустившись за Клавдией Васильевной на кухню, произнесла:

– Клавдия Васильевна, вы сума сошли! Половина шестого! Почему вы здесь?

На ее вопросы женщина поставила перед Верой рюмку водки.

– Что это? – изумилась девушка, понюхав жидкость – водка? Я не пью водку, тем более по утрам! Что, чёрт возьми, здесь происходит?! – не понимала Вера. На что интеллигентная женщина, служившая верой и правдой этому дому более семи лет, никогда не знавшая проколов, повела себя очень странно. Она взяла эту рюмку водки и залпом отправила ее в свой желудок. Потом вытерла передником свой взмокший лоб и стальным голосом сказала:

– Твой муж умер.

Вера посмотрела на нее невидящим взглядом и опустившись на стул, застыла ледяной фигурой. Клавдия Васильевна стала объяснять ей какие-то подробности, но Вера ее не слышала. Эти слова нависли над ней, словно грозовая туча и намертво впились в мозг. Умер – это значит все! Умер – это значит его нет! Это значит она его никогда больше не увидит! Никогда больше не почувствует и не поцелует! Умер – это значит конец! Конец его жизни, конец нашей жизни! Это значит – она теперь без мужа, а сын без отца! Нет больше с ними его, того кто их любил, того кого они любили! В один миг, вдруг, нарушилось то целое, то единое, что они вместе составляли годами! Теперь нет Славы, а значит нет и Веры!

Когда-то давно в Вериной семье уже происходила трагедия, которую Вера до сих пор не могла принять. Когда-то у нее был дедушка, которого она очень сильно любила. Он для нее был большим другом. Когда Вера приезжала к нему в деревню, это были самые счастливые дни в ее жизни. С дедом Ильей она ходила в лес по грибы и ягоды, с дедом рубила дрова и кормила коров, вместе они чинили трактор и жгли костры, запекая картофель в золе. Он был ее наставником и другом, он говорил ей умные вещи, всегда чему-то поучал и всюду таскал ее с собой. Она до сих пор помнит его большие, словно разбитые лапти, шершавые руки, которые складывали дрова в поленницу, она до сих пор помнит его седые волосы и гладковыбритое лицо. Она до сих пор помнит, как пахнет его рубаха табаком вперемешку с машинным маслом. И она до сих пор не может забыть его желтые мудрые и немного хитрые глаза. Дед Илья был жизнерадостным человеком, любил петь частушки и курил махорку, закрученную в газету. Это он научил Веру езде на велосипеде. Это он вытаскивал у нее занозы из ноги и вытирал слезы, когда та слетела с седла норовистой лошади. Дед Илья учил внучку стойкости, учил «не распускать нюни», когда больно. Учил вставать, когда упала и снова преодолевать трудности. Он воспитывал в ней жесткость и вырабатывал по истине стальной стержень внутри. Это он научил ее прятать свое железо под тонкой бархатной натурой, потому что сам видел жизнь красивой, но жесткой. Он так и говорил своей внучке:

– Жизнь очень жесткая по отношению к нам. Никогда не знаешь, где и когда она преподаст нам урок. Когда тебе придется, глотая слезы прятать их за свой железный стержень. Но нельзя забывать о той красоте и прекрасном, что дает нам жизнь. И ни в коем случае не путать жесткость с жестокостью. Жесткость – это когда ты молча без эмоций на живую зашиваешь рану человеку укушенного собакой, а жестокость — это когда ты сам спускаешь собаку с цепи.

Дед Илья ушел внезапно, у него был инфаркт. И когда это случилось Веры рядом не оказалось. Ее вообще старались оградить от этой новости, Вера о смерти своего любимого деда узнала самой последней. Ей было очень печально, что так и не смогла попрощаться с ним и сказать, как сильно она его любила. Но она смогла себя убедить в том, что он итак все сам знал. Деда Илью она вспоминала редко, потому что хранила свои воспоминания в отдельной хрустальной вазе, будто уже давно усохший, но очень памятный цветок.

Но относясь очень трепетно к памяти своего деда, она не могла одинаково принять факт смерти своего мужа. Отрицание и паника овладели ею. Вера совсем не помнила, как проходили похороны. Она вообще ничего не понимала, что происходило последующие три дня. После того как она узнала о смерти мужа ее сознание накрылось пеленой. Боже, как ей хотелось, чтобы это был просто сон! Проснуться и ощутить его горячее дыхание. Посмотреть в его огромные глаза и сказать что-нибудь смешное, он рассмеется и прижав ее к груди одарит нежным поцелуем! Как хотелось ей наблюдать за тем как он возится с Ильей играя с ним в игрушки. Радоваться вместе с ним, когда сын называет его папой. Смеяться, когда ему смешно и плакать, когда ему грустно. Но теперь ничего этого нет! Все кончилось!