Журнал «Искатель» - Слабые женские руки Страница 2

— Не сразу. В школе у нее была подруга. Изабелла Мартинец. Ужасная девица, надо сказать. Не такая красивая, как Хуанита, но все же мужчины за ней бегали вовсю. Однажды по просьбе отца Изабелла с каким-то поручением поехала в Сан-Франциско. Она оттуда не вернулась. Потом от нее стали приходить письма. Здесь, в Монктон-Сити, Изабелла стала важной дамой. Она высылала деньги своему отцу, много денег.

— И чем же она занималась, зарабатывая много денег?

— Вот этого я не знаю, сеньор! Но Изабелла, она ужасная! Когда эта девушка уехала, моя Хуанита было успокоилась. Я сказал себе: прекрасно, теперь Хуанита станет больше думать о своей семье. Как я ошибался, сеньор!

Он поднял на меня черные глаза, преисполненные глубокой тоски. Истории такого рода я уже слышал сотни раз, но не мог заставить себя равнодушно отнестись к растерянному старику. Участливым тоном постарался приободрить его, заставить продолжать свое повествование.

— Ну и что случилось потом?

— Однажды, как всегда, Хуанита отправилась в школу на занятия. Но в класс она не пришла, а уехала в Сан-Франциско. А потом сюда, в Монктон-Сити. Я бы, конечно, удержал ее, но узнал о бегстве только через десять часов.

— Как давно это произошло?

— Пять месяцев тому назад. Через две недели после отъезда она прислала письмо. Нашла в Монктон-Сити хорошее место. Зарабатывает много денег и высылает мне, своему отцу. Мы были довольны, сеньор. Наша малышка осталась доброй девочкой. Может быть, я ее не понимал А она была права: наша деревня неподходящее место для таких девушек, как Хуанита.

Моралес жестом отказался от сигареты, которую я ему предложил.

— Кстати, что это за хорошее место она заполучила? Ничего вам не писала?

— Си. Она служила горничной у богатой дамы. Миссис Флойд Уайтон ее зовут. Она живет в красивом доме, где много комнат.

— Я знаю миссис Флойд Уайтон. Хорошо. Хуанита работала у нее, и все шло прекрасно. Что же потом произошло?

— Месяц назад Хуанита исчезла. Я перестал получать от нее письма, написал сам. Миссис Уайтон вернула мне письмо и сообщила, что Хуанита у нее больше не служит, уехала. С тех пор от дочери нет вестей.

— Понимаю.

За сто долларов я должен был разыскать Хуаниту в Монктон-Сити. В принципе, чтобы обшарить весь город, потребуется полгода и десяток опытных сыщиков. К тому же, где доказательства, что Хуанита еще в Монктон-Сити? Отсюда до Лос-Анджелеса полчаса на автобусе. А ведь в Калифорнии есть и другие города, не говоря уже о всех Соединенных Штатах. Тяжелая предстоит работа за сто долларов…

— А вы были в этом доме? У миссис У а Итон, я имею в виду. — О нет, сеньор! — ответил Моралес с испуганным видом. — Я бы никогда ничего подобного не сделал, это может навредить моей Хуаните. Что подумала бы миссис Уайтон, увидев, как я одет?!

Выразительным жестом мексиканец показал на свой костюм. Что ж, он был прав, бедняга. Уайтоны спустили бы на него собак, появись он у них в саду, старик не успел бы дойти и до входной двери.

Несправедливость сложившегося положения причиняла мне боль.

Тщательно выговаривая слова, я сказал:

— Мистер Моралес, давайте посмотрим правде в глаза. Пока еще я не знаю, найду ли вашу дочь. Монктон-Сити — большой город, а неподалеку есть город еще больше. Но можно попробовать. Побеседую с людьми, побываю кое-где. Одним словом, постараюсь. Но имейте в виду, никаких гарантий я дать не могу.

Мексиканец энергично закивал головой. Висящие усы придавали ему сходство с карнавальной маской.

Он сел в кресло поудобнее. Судя по всему, мой клиент собирался угнездиться в нем и ждать, пока я не найду заблудившуюся дщерь.

— Для этого потребуется немало времени, — предупредил я. — Где мне вас найти, если потребуется?

— О! — Мексиканец вскочил и подошел к столу. — Я приду сюда.

И быстро направился к двери. Пришлось окликнуть его:

— Не так скоро! Фотография Хуаниты у вас есть? Не могли бы мне ее дать на время?

— Да, есть, конечно.

Моралес запустил руку в карман куртки, достал небольшую фотографию и протянул ее мне. На фото были изображены две черноволосые девушки в белых платьях, которые с принужденным видом смущенно позировали на фоне католической церкви. Они стояли слишком далеко от объектива, черты лица различить было невозможно.

— Великолепно, — сказал я. — Так какая из них Хуанита?

Моралес наклонился и ткнул пальцем в девушку справа.

— Ей тогда исполнилось пятнадцать лет.

— А кто другая?

— Это ужасная Изабелла Марганец.

Я с интересом посмотрел на ужасную Изабеллу. На первый взгляд ничего особенного в ней не было. А там, конечно, кто знает?

— А сколько Хуаните теперь?

— Девятнадцать. На прошлой неделе исполнилось.

Роскошная перспектива! Попробуйте разыскать девятнадцатилетнюю девушку, имея на руках всего-навсего одно фото четырехлетней давности, снятое к тому же фотографом-любителем с большого расстояния!

— А Изабелла, мистер Моралес? Не знаете ли вы, где она проживает?

Мексиканец покачал головой и пожал плечами.

— Ее отец мне не говорил, а я не спрашивал. Этому Мартинецу, мне кажется, наплевать на Изабеллу. Ему лишь бы вино было да курево.

— Понятно. Скажите, пожалуйста, а вы обращались в полицию?

Моралес широко открыл глаза.

— В полицию? Сеньор, это наше семейное дело, я не думаю, что полиция в состоянии нам помочь. И Хуаните тоже она не может помочь. Видите ли, у нас нет документов.

— Если у вас нет документов, то как вы пересекли границу? В поездах ведь полно инспекторов.

— А я, сеньор, поездом не ехал. Чтобы купить билет, надо выложить кучу американских долларов. А у меня нет других долларов, сеньор, кроме тех, которые я вам передал, чтобы вы нашли Хуаниту.

— Как же вы сюда добрались?

— Пешком, — просто сказал он. — Иногда добрые люди подвозили меня в грузовике. Однажды даже на легковушке. Но большей частью я шел пешком.

Если меня накроют за содействие подпольной эмиграции, придется распроститься с лицензией детектива и отсидеть несколько месяцев в кутузке. Но уж коли этот тип прошагал четыреста километров только ради свидания со мной, он заслужил право на то, чтобы из-за него лезть вон из кожи. Я постарался втолковать Моралесу, что, если его станут допрашивать в полиции, он не должен упоминать мое имя, и в конце концов у меня сложилось впечатление, что он все понял. Потом я вспомнил о Бобе Клайне. Если мне удастся убедить его укрыть Моралеса на день-два от глаз людских, то, может быть, все обойдется благополучно и не придется рисковать лицензией. Оставив Моралеса у себя в кабинете, я прошел в комнату мисс Дигби и попросил ее соединить меня с Бобом. Несколько месяцев тому назад мне довелось выручить этого парня из затруднительного положения: гангстеры вымогали у него деньги. Тогда он заверил меня, что могу обращаться к нему с любой просьбой и в любое время. Что ж, час настал. Я рассказал Бобу по телефону в общих чертах про свои трудности. он обещал подъехать и забрать моего мексиканца. Потом вернулся в кабинет.

— Мой приятель заедет за вами, — объяснил я Моралесу. — Поживете некоторое время у него.

— Но, сеньор, я не в состоянии платить за это! Ведь это будет стоить много долларов, а у меня нет ни цента…

Я жестом остановил его.

— Вы уже оплатили, — сказал ему, показывая на пакет с деньгами в оберточной бумаге. — Это все входит в счет. Пока я буду заниматься вашим делом, поживите у приятеля, он вас прокормит. Это обычно так делается. Таков порядок.

Мои слова убедили его. Люди по ту сторону границы слишком горды, чтобы принимать милостыню. Но коли им говорят, что таков порядок, это меняет дело.

— Си. Таков порядок, — сказал мексиканец, удовлетворенно качая головой.

В ожидании Боба Клайна я попробовал выведать у Моралеса подробное описание Хуаниты, но он нарисовал столь восхитительный портрет, что им бы не воспользовался даже рекламный агент Голливуда.

Спустя четверть часа появился Боб и увел от меня клиента.

Глава II

По дороге к дому Уайтонов я постарался припомнить все, что знал об этой семье.

Флойд Уайтон-старший появился в Монктон-Сити в 1894 году. Как утверждает, в кармане у него было ровно два доллара тридцать семь центов. Это был рослый двадцатитрехлетний парень, преисполненный радужных надежд. В Монктон-Сити в ту эпоху царила золотая лихорадка, и чтобы суметь постоять за себя, требовалось быть молодым и сильным. Так случилось, что вечером того же дня Флойд Уайтон нарвался на банду хулиганов, которая избивала старика по имени Чарли Бонанза. Флойд разогнал подонков и на последние центы накормил старика ужином. Чарли хорошо знали в городе. Если верить его словам, он один открыл половину всех золотых россыпей в Соединенных Штатах. Будучи человеком еще неискушенным, можно сказать, наивным, Уайтон согласился сопровождать старика в очередную экспедицию. Они потратили три месяца на поиски богатой рудной жилы, о которой Чарли Бонанза прожужжал своему молодому спутнику все уши. Затем вернулись в Монктон-Сити и расстались. Но однажды Уайтону сообщили, что старик при смерти и хочет его видеть. Умирающий передал Флойду пергаментный свиток. На нем, по словам старика, была начертана дарственная на участок земли, который Чарли подарил некто Фуго Курсье, великий вождь местного индейского племени течапи. Бонанзе довелось спасти брата индейского вождя от виселицы; в порядке благодарности вождь преподнес бледнолицему в дар охотничьи угодья площадью тридцать километров на пятнадцать. Не позабыв про ужин на последние центы, Чарли Бонанза решил вознаградить великодушие Уайтона и в завещании, должным образом оформленном, оставлял ему все свое движимое и недвижимое имущество, в том числе и земельные владения. В ту же ночь старик скончался. Уайтон сунул в карман пергамент с завещанием и позабыл о нем.