Амалия Дэс - Вера остается жить (СИ) Страница 24

Вера смотрела на нее жестким взглядом.

– Да, я совсем забыла, что скоро обо мне снова заговорит пресса, ведь скоро появится мой ребенок, и все будут решать самый главный вопрос: чей это ребенок? Так? А может быть это ребенок Стефана Гаспара?

Вера замолчала. Неудобная пауза нависла над собеседниками. Директор галереи опустила глаза и не знала, что ответить, потому что она так и думала, как сказала Вера. В конце концов девушка вздохнула и сказала сквозь зубы:

– Вы хотите сенсаций, вы хотите денег. Вы не понимаете, что сейчас творится у меня в душе. Вы меня вообще не знаете… Что ж… Вы хотите нового шедевра? Вы его получите. Я дам вам насладиться моим горем.

Вера тяжело встала и вышла из кабинета.

То, что она испытывала внутри себя не было негодованием, она холодно начала понимать, что никому нет дела до ее горя, всем равнозначно есть ли у нее душевная боль или нет. Она поняла, что добрыми люди ей только казались, на самом деле люди заботятся лишь о своем благе, ровно так, как и она заботилась о своем. Она хотела сочувствия и переживания от окружающего мира, но именно сейчас она знала, что этого не найдет. Ей нужно смириться, принять жизнь такую, какой она ей дана, отпустить свое горе и встать с колен.

Когда Вера уложила своего сына в постель, Клавдия Васильевна уже спала. Вере тоже нужно было отдыхать, но она пошла в свою мастерскую.

Сев за мольберт, она взяла в руки кисть. В голове зазвучала невообразимая печальная музыка. Она опустила кисть в палитру и стала писать. В своем шедевре она хотела выразить всю боль и горечь, всю неистовую агонию, которая была у нее в сердце. Она хотела прокричать миру о своей беде, так как когда-то прокричала о своем счастье в картине с желтыми одуванчиками. Так рождаются настоящие шедевры, через боль и страдания, через чувства и безумство. В этой картине она уже знала, как расставить приоритеты, о которых ей когда-то говорил учитель. Теперь она сможет показать миру, какое животное чувство испытывает человек, которого душит печаль.

Картину Вера рисовала, когда выдавалась свободная минутка, воспитание сына оставалось для нее первостепенной задачей, по ночам она не могла работать, слишком противоречивые чувства одолевали ее. Поэтому за работу Вера садилась лишь в те дни, когда ее мама забирала Илью к себе погостить. Однажды Анастасия Ильинична заглянула к ней в мастерскую.

– Дай взглянуть над чем работаешь? – попросила мать свою дочку, стоя у порога ее студии.

– Мам, думаю ты не будешь в восторге. – холодно ответила Вера

– А что там? – любопытство взяло вверх, и Анастасия Ильинична прошла в комнату. Взглянув на картину, мама обомлела.

– Вера, что это?

– Мама, это тот шедевр, который от меня ждут! – ответила Вера, отходя от мольберта и смотря со стороны.

На картине была изображена волчица, плачущая над телом своего убитого волка. Дождь и туман наводил жуткую тоску. А сзади трагической сцены виднелась удаляющаяся фигура охотника. Мрачная готическая картина вызывала протест в сознании смотрящей мамы Веры. Она совсем не привыкла видеть такие работы в мастерской дочери. Конечно, она понимала, что трагедия в жизни Веры вызвало желание писать в таком стиле, но картина словно выворачивала душу на изнанку. Смотря на эту работу, Анастасия Ильинична словно смотрела внутрь своей любимой девочки.

– Вера! – выдохнула она – доченька моя! – она кинулась на шею девушке и зарыдала.

Вера молчала. Ее не трогали слезы матери, она поняла, что в своей работе она добилась желаемого результата.

Глава 22 «Нападение Орлова»

Странно прошло уже четыре месяца со дня смерти Вячеслава, а Стас Орлов до сих пор не нанес своего визита в дом, где жила Вера. Неужели ему стало жаль несчастную вдову с ребенком на руках, и он решил забыть о двухэтажном коттедже и солидном счете в банке. Нет! Тут что-то другое! Скорее всего он выжидает время, пытается найти подходящий момент для своего появления. Но Вера не боялась его! Теперь у нее есть законные основания выгнать его из этого дома, или просто не пустить на порог! Этот огромный дом ему больше не принадлежит!

Канун нового года выдался суетливым. Вера пригласила своих родных и близких друзей к себе в гости на праздник. Но если честно, ей не очень хотелось этого веселья. Ее живот рос с каждым днем, иногда ей казалось, что она скоро лопнет. И поэтому Вера, ощущала себя неуклюжей тяжелой машиной, которой все время хотелось заехать в гараж и отдохнуть.

Илье исполнился год, ведь Вера его родила в ночь с тридцатого на тридцать первое декабря – почти в самый праздник. Он у нее большой молодец! Давно начал ходить, хотя и не ползал вовсе, уже вовсю лепечет! Год прошел с той ужасной ночи, когда Вера схватилась в схватке этой мерзкой гиеной. Вера до сих пор помнит его холодные руки в перчатках на ее шее и его горячее дыхание прямо ей в лицо. Никогда не забудет его злобные глаза, сверкающие, словно глаза голодного зверя. Но эта ночь для нее была и счастливой, в тот момент, когда закончились ее мучения и она родила своего сына. Когда маленький комочек теплого тельца прильнул к ее груди. Нет, Стас! Тебе никогда не сломить Веру, тебе не погубить в ней веру в счастье, веру в жизнь, веру в себя!

Вот он настал тот день, когда все уже было готово к празднику! Тридцать первого декабря горела елка в гостиной, был накрыт огромный стол, ломившийся от всевозможных блюд, горячие закуски бурлили и кипели на плите, и дух праздника витал по этому дому! Зазвонил телефон, и Вера радостным голосом ответила:

– Алло!

– Угадай кто это? – послышался в трубке французский акцент.

Это звонил Стефан. С того разговора в ресторане они больше не виделись. Было похоже, что Гаспар разочаровался в Вере, она ведь все же расторгла с ним договор и выставка в Москве не состоялась. Казалось бы, их непонятным отношениям пришел конец, но Стефан, был сильно влюблен в Веру, чтобы отступать.

– Стефан! Я тебя узнала! – воскликнула Вера – Поздравляю тебя с Наступающим Новым годом!

– Погоди, погоди, еще рано! Я еще не доехал! Вот приеду к тебе в гости, тогда и поздравишь!

– Как? Ты в нашем городе? – удивилась Вера.

– Да, я решил встретить этот новый год в Сибири, со своей любимой Верой! И сейчас мчусь к тебе!

– А как же Элен, а мама? – не унималась Вера.

– Моя дочь взрослая стала, убежала к своим друзьям, а к маме ее подруги по преферансу должны прийти. Так что я получаюсь не удел! Так я не понял? Ты приглашаешь меня в гости или нет? – засмеялся он.

– Конечно, конечно! Мой дом для тебя всегда открыт! – с нескрываемой радостью произнесла Вера.

– Жди я скоро буду! – крикнул в трубку француз и отсоединился.

– Клавдия Васильевна! – позвала Вера.

Старушка в фартуке вышла из кухни, за ней выбежал Илья с шоколадной конфетой в руке.

– К нам Стефан едет – сказала Вера, и осведомилась – нужно еще один прибор поставить.

– Что же нам делать? – всплеснула руками старушка – Вино ведь Гаспар пить не будет!

– Будет пить шампанское! – серьезно ответила Вера, выставляя на стол еще один прибор посуды.

– Не солидно как-то – возразила Клавдия Васильевна – нужно что-то цивильное, виски, например, он ведь француз!

– Ну, где же я вам сейчас виски возьму? – с досадой спросила Вера.

– Надо в город ехать! Время еще день, супермаркеты открыты – снимая фартук решительно произнесла экономка.

– Клавдия Васильевна! Да, перестаньте вы! И так все нормально! А Гаспар и шампанским обойдется!

– Нет, Верочка, надо гостя уважить! Ты вот, давай, следи за плитой и дожидайся гостей, а я поеду в город, посмотрю, что можно придумать. Заодно к соседке заеду, поздравлю ее. Я ведь все равно собиралась, только не знала, как тебя оставить, а сейчас и повод есть и гости уже скоро подъедут. Так, что ты не волнуйся, я скоро!

Клавдия Васильевна наскоро одела свою шубу и выбежала во двор.

– Ну и ладно! – повернулась Вера к сыну – Тогда мы с тобой варить будем!

Илья побежал в кухню, а Вера следом, переваливаясь с ноги на ногу, покатилась за ним. На кухне они занялись своими делами. Вера мыла посуду, а Илья гремел кастрюльками, пытаясь сложить их в один большой котелок. Радио играло рождественскую музыку, и Вера сделала громче приемник.

Вдруг, Вера почувствовала холодный воздух по ногам. Странно, Клавдия Васильевна, уходя, закрывала за собой дверь, не могла же она сама открыться, может экономка вернулась. Вера оглянулась и обомлела. Перед ней, в дверном проеме стоял Стас Орлов, держа одной рукой за горло маленького Илюшу. Сын Веры, словно котенок, тонувший в воде, хватал ртом воздух и дрыгал ногами.

– Что ты делаешь!!! – кинулась Вера к нему, но видя, что огромная рука сильнее сдавила крохотную шейку, остановилась как вкопанная.