Владимир Некляев - Возвращение Веры Страница 6

Нашли дураков…

Старых питерских заодно с московскими прессовали, несмотря на то, что земляки. Мой член партии тоже на этой сходке был. Им сказали, они послушали, головами покивали: мол, согласны. Только никто, ясное дело, ни копейки не отдал. Наоборот, так уже грести стали, как будто своего недобрали. Тогда–то самой большой очередью в Питере и стала очередь на кладбище. Как и в Москве.

За питерский порт было несколько войн, и когда началась новая, член партии сказал мне, что нужно не только защищаться, но и нападать. Зубы показывать, чтобы не думали, что они у него повыпадали. Короче, чтобы я набрал людей. Группу ликвидации.

Я подобрал в группу семерых. Вместе со мной — восьмерка, на две машины. Четверых своих спецназовских взял, троих сельхозпоселочных… На работе не передохнуть было, не успевал руки вытирать.

Члена партии снова зауважали, отступаться от него, казалось, начали — и вдруг чуть не прикончили. Еще и при своих.

Жена его бордель держала, салоном его называя. Несколько проституток хозяина обслуживали, у него на посылках были. Такие — не подступиться. Гордость показывали. Свою проститутскую, но гордость. «Мы не в борделе, мы в салоне». Я попробовал с одной, с Лялей, худощавой такой… Она мне: «Ты на себя посмотри, кабан!..»

Сучка.

Как раз в нанятой для нее квартире на Васильевском в члена партии и пальнули. Из дома напротив, Ляля в спальне окно не зашторила. Пуля задела цепочку, на которой шторная ручка висела, отрикошетила. Так что член партии случайно

спасся — и поручил мне разобраться.

А что тут разбираться?.. Сучка. Перекупили, работала на кого–то. Нужно было остальным показать, что за это бывает.

Я сказал хозяйке, чтобы в той же квартире на Васильевском созвала проститутское собрание. Весь их блядский спецназ собрала, как они сами себя называли. Поставил Лялю перед всеми и, если уж они спецназ, — чик по шее! Шея у нее, как у курицы была, и Ляля, наверно, даже сообразить не успела, как у нее голова отлетела, и побежала за ней, за головой, без головы, всю квартиру кровью заляпав…

Эффектно вышло. В обморок не упали только хозяйка и Наташа, которую я тогда и заметил. Она не стала, как Ляля, ломаться. Да и все они как шелковые стали.

Что–то в Наташе меня привлекало. Она была проституткой — и в то же время нет. Я понимаю, что такого не бывает, но в ней вот такое было..

Не знаю, что это и как объяснить… Электричество… Я хотел даже предложить ей жить со мной. Как раз перед тем, как хозяин подкинул нам работу на двоих. После которой было уже не до электричества.

Мы узнали, кто из конкурентов заказал члена партии, но его, бывшего гебиста, завалить не получалось. Чуть ли не армия у него была, крепко стоял. Тогда член партии и придумал, как разобраться с ним через его сына. Подробный план написал для меня и Наташи, которая должна была так мальчика подбить, чтобы он или сам отца прикончил, или меня в дом провел.

План мне не понравился, кино какое–то. А мальчик понравился. Даже жаль было, когда повесился…

Забавный он был. Я пистолет ему даю, чтобы он, как мужик, за себя постоял, и он как будто согласен отца пришить, чтобы с Наташей быть, и вдруг говорит: «Вы пистолет мне подыщите, чтобы ненастоящим выглядел, на игрушечный был похож. Чтобы я думал, что это игра…»

Я принес ему небольшой, итальянский, на зажигалку похожий, он и его не взял… Так пистолетик тот у меня и остался. Ношу его с собой, никто не догадывается, что настоящий.

А мальчик веревкой обошелся…

У отца его в охране мой однокашник армейский, бывший спецназовец, служил, который меня предупредил, что хозяин, как только сына похоронил, сразу же в Москву поехал. Чтобы сообщить там, что член партии давно уже всем мешает. И сообщил, с ним согласились. Так что жди, сказал однокашник, гостей. Или соскакивай, чтобы мы друг друга не постреляли.

Я не стал ждать. Перед тем, как соскочить, обчистил члена партии. Взял, можно сказать, партийную кассу. Из–за этого меня и стали доставать за границей: верни чужое.

Хрен вам. Почему оно не мое, а ваше? Вы что: королями родились?..

Дома жить нельзя было. Разве что недолго.

В Стокгольм я подался, потому что там у меня свой человек был. А у него — свой адвокат, который помог офис купить, фирму открыть. Посоветовал хотя бы одного шведа на некоторое время на работу взять. Я взял безработного, адвокат журналиста нашел, который написал, что я создаю в Швеции новые рабочие места. Не за их счет живу, за свой, и им еще от меня перепадает. На таких людей не так, как на обыкновенных иммигрантов и беженцев, которых кормить надо, смотрят.

К тем, кто с деньгами, везде отношение как к людям, которые с деньгами. К другим — другое. Оно было так, есть и будет.

А швед мой, зарплату отрабатывая, наркоту из Копенгагена возил. Ему дадут — он повез. Не зная, что везет. В прошлый раз его в Мальме чуть не повязали, и я поехал туда, чтобы прощупать, что там и как.

Наркотой в Скандинавии издавна африканцы с азиатами занимаются. Большей частью они. Еще цыгане. Но все больше и больше товара стало идти в Европу из Средней Азии через Россию — и серьезно подключились наши. Мой человек в Стокгольме был как раз одним из них.

Он сказал мне, чтобы швед исчез. Потому что, если уж на него вышли, то все равно повяжут. А в какой он фирме работает, кто помог фирму открыть?.. Как только это выяснится — нам сидеть.

Я и сам не сомневался, что, если его возьмут, швед всех сдаст. Наш бы еще юлил, придумывал что–нибудь: не знаю, не мое. Около аптеки нашел, думал, что витамины. А швед расскажет все, как на исповеди. И не только швед — хоть финн, хоть немец, хоть норвежец. Законопослушные.

Адвокат мой однажды завел меня в суд. На практические, можно сказать, занятия. Чтобы лучше я шурупил, в каком мире теперь живу. Он на суде деда защищал, который отравил кота. Мозги у кота съехали: по ночам мяукал, царапался, спать не давал. Дед терпел–терпел — не вытерпел. А свидетели, соседи, подчистую его сдавали. Рассказывали, как кота он мучил. «На поводке, — одна соседка показывала, — гулять ведет, и поводок дергает, дергает…»

Все смотрели на этого деда как на садиста конченого.

Потом это в газеты попало, на телевидение… У нас людей каждый день

кончают — и ничего. А тут кота отравил — на всю Швецию скандал.

Хоть и у них, бывает, стреляют… Премьера какого–то когда–то убили. При мне бабу, которая министром была, завалили. Подошел мужик в магазине — и завалил. Без причины, и даже не судили. Признали ненормальным, если без причины.

А причина была. Не ходи, если ты министр, по магазинам. У нас ни одного министра в магазине не кончили.

В Мальме в отеле «Хилтон» я на последнем этаже, на самом верху, поселился. Откуда, как портье сказал, чуть ли не вся Европа видна. Ну или вся Дания. Во всяком случае, Копенгаген. Откуда швед наркоту возил…

Глядя утром на Европу, которую из–за тумана не было видно, я прикидывал, как мне половчей со шведом обойтись. Чтобы исчез, как туман.

Ничего дельного не приходило. Спустившись в ресторан позавтракать, я позвонил Наташе. Она сказала про посланца из Питера, который едет в Мальме. С которым она договорилась встретиться завтра в шесть вечера около отеля «Хилтон».

Ты думаешь, как сделать так, чтобы кто–то исчез. А кто–то думает, как сделать так, чтобы исчез ты. Жизнь идет, все нормально.

За соседний стол, притащив две полные тарелки рыбы и мяса, парень худощавый присел, к нему официант подошел и стал спрашивать, в каких тот апартаментах живет? Не потому, думаю, спрашивать стал, что парень гору еды набрал, а потому, что не выглядел здешним постояльцем. Не похоже было, что он спустился из своих апартаментов на завтрак в ресторане отеля «Хилтон». Даже куртку заношенную, очевидно из секонд–хенда, не снял. Бродяга.

Он назвал официанту номер комнаты — одной из самых дорогих в отеле. Из которой чуть ли не вся Европа видна. Официант не поверил и пошел уточнять… Поглядывая по сторонам, парень выбирал момент, чтобы убежать.

Не назвал бы он номер — пускай бы бежал. Но он назвал, и номер этот был написан на моей гостевой визитке. На той, которую вчера выдал мне портье.

Меня настораживают любые, а тем более такие совпадения. У каждого свой опыт — и у меня свой. С такой работой, как у меня, я убедился: если хочешь живым быть, не допускай мысли, что случайное происходит случайно. Чем–то оно вызвано. Ищи чем. И как можно скорее ищи, потому что можешь не успеть.

Парень встал, я бросил через стол: «Сиди!..» Он перепугался от неожиданности, хоть и не очень. Снова сел и, что меня удивило, стал есть.

Когда официант вернулся с молодчиком из службы безопасности, я подозвал их и сказал, что живу в названном номере, а за соседним столом завтракает мой гость, за которого я плачу. И показал официанту визитку…

Никто у меня не спросил: почему мой гость завтракает за соседним столом? Если платят, то пусть завтракает за соседним. Может, так принято у нас — по отдельности завтракать, чтобы с самого утра друг друга не раздражать.