Не дыши! - Найяд Диана Страница 18

Я была своего рода светской новостью, и моя жизнь заиграла яркими красками. К тому же мне встретился человек, с кем я могла разделить ее. Нам было по 25 лет, и это была любовь с первого взгляда.

В журнале WomenSports, главным редактором которого была Билли-Джин Кинг, написали статью обо мне. После этого меня пригласили на теннисный матч между Крисом Эверт и Ивонн Гулагонг в Мэдисон-сквер-гарден. Был вечер пятницы, весна, и я смотрела на сотни счастливых людей, спускающихся в метро и заходящих в автобусы. Я стояла на противоположной стороне улицы от главного офиса журнала, когда мое сердце замерло. На светофоре стояла молодая Элизабет Тейлор. Меня оглушило. Я протиснулась сквозь толпу, подошла, представилась и пригласила ее на матч.

Наша любовь оказалась очень незрелой, подростковой и даже какой-то щенячьей. Поэтому она была исключительно особенной для нас. Нью-Йорк превратился в огромную площадку для наших развлечений и приключений.

Мы играли в волейбол в Центральном парке в сияющий на солнце летний день, когда увидели погоню. Один парень преследовал другого, грозился, звал на помощь. Тот, за кем он гнался, обокрал его.

Я сказала Кэндис: «Бежим!»

И мы неслись за ним до Западного Центрального парка.

Пострадавший выбился из сил, и я одна продолжала погоню. Я крикнула Кэндис, чтобы она вызвала полицию.

Преступник продолжал озадаченно оглядываться на меня. Я его нагоняла и уже начинала задаваться вопросом, что я буду делать, когда доберусь до него. Он бросил что-то блестящее в стену парковой ограды. Я отметила про себя, где это произошло. Через три или четыре минуты я услышала звуки сирен. Полицейская машина с визгом притормозила прямо перед преступником. Двое полицейских вместе с Кэндис выскочили из машины и толкнули этого парня прямо на стену. Я с ними. Мы кричали вместе с полицейскими: «Ноги на ширине плеч! Руки на стену!»

И никак не умолкали: «Да! Ноги шире! Шевелись!»

Выяснилось, что этот человек грабил отдыхающих целый день по всей территории Центрального парка. Мы с Кэндис появились на шестой странице в The New York Post под заголовком: «Шерлок и Ватсон поймали грабителя!» В Нью-Йорке никогда не знаешь, что произойдет завтра.

Однажды я засветилась в Saturday Night Live. Нас с Кэндис пригласили на Рождественскую вечеринку. Разговоры были очень светскими: мы всю ночь болтали с Гилдой Раднер, Чеви Чейзом, Джоном Белуши. Фрэнк Заппа был музыкальным гостем. Он приблизился, смерил меня оценивающим взглядом и сказал: «Сиськи и мышцы. Просто блестящая комбинация! Уникально!» Кэндис решила, что я ему врежу. Но вместо этого мы нашли укромный уголок и там до четырех утра обсуждали религию и философию.

Манхэттенский заплыв кардинально изменил мою жизнь. Люди просто подходили ко мне, чтобы сказать: они не пошли на работу в этот день с целью прийти и подбодрить меня. Эта дата – 6 октября 1975 года – полностью изменила мою жизнь. Я помню каждого, кто был там. Помню ослепительный пейзаж реки Хадсон. Я держу в памяти каждый миг того заплыва, делавшего меня частью истории Большого Яблока. Мои эмоции зашкаливали.

Я задумывалась о карьере на телевидении. Как раз в тот момент меня пригласили в программу Wide World of Sports[22] на канале ABC. Мое поколение выросло на этой передаче, и я мечтала поведать в эфире о «трепете победы и агонии поражения». Я решила, что повешу купальник на гвоздь в 35 лет. Это станет вторым финалом моей спортивной карьеры. А пока я подумывала совершить то, чего никому в мире не удавалось даже частично. Я не представляла, где и как я сделаю это, почти невозможное, но я поставила перед собой цель – проплыть в открытой воде, не останавливаясь, 100 миль. Моя физическая форма позволяла мне попытаться осуществить задуманное.

Тренировки в океане были главными в моей спортивной программе. Живя в Нью-Йорке, мы делали следующее: в начале выходных Кэндис и я садились в случайный поезд и выходили на любой остановке в Куинсе. Оказавшись, например, в Фар-Рокавее, мы самонадеянно выбирали прибрежный особняк из красноватого песчаника и, не стесняясь, звонили в дверь. Нахально я произносила: «Добрый день! Меня зовут Диана Найяд. Я – единственная, кто смог проплыть вокруг Манхэттена. Сейчас я готовлюсь к следующему марафону. Не будете ли вы так добры, чтобы приютить меня и моего тренера Кэндис в своем доме на выходные?» Это всегда срабатывало. Милые люди, словно по щелчку пальцев, с радостью открывали двери своего дома. Невероятно легкое время.

Но настала пора становиться серьезнее. В нашей квартире в Верхнем Ист-Сайде я и Кэндис прямо на полу составляли схемы всех океанов Земли. Целый год мы жили среди коробок и всякого хлама. Настоящим сюрпризом стало то, что однажды рядом с кухней мы обнаружили еще одну туалетную комнату, о которой даже не подозревали. Что касается заплыва, то мы отсеяли неподходящие варианты вроде Северного полярного круга. Для заплыва протяженностью один или два дня требовались теплые воды. Мы исследовали экваториальные воды. В наших океанах было множество вариантов для заплыва на 100 миль. Но в то время нам требовался участок, начало и конец которого располагались непосредственно на суше. Сейчас подобные условия не обязательны. Современная навигация, GPS-спутники отныне позволяют пловцу преодолевать любые расстояния, не касаясь и сантиметра земли. Несмотря на это, я по-прежнему верна старой школе плавания на открытой воде. Классическое путешествие, начиная еще с древних греков, всегда предполагало движение от одного берега к другому.

Я помню, будто это случилось вчера. Мои глаза впились в карту. Я увидела ее. Куба. Земля моих детских фантазий, о которой грезили миллионы людей во всем мире. Мы, американцы, уже давно очарованы этим крошечным бедным островом: колониальной архитектурой старой Гаваны; красочными американскими ретроавтомобилями; опьяняющими, на грани гипноза ритмами Buena Vista Social Club[23], передовой медициной, бесплатным образованием, непобедимыми атлетами – чемпионами во множестве видов спорта. Мои родители часто танцевали сальсу в фешенебельном отеле Nacional, оазисе увеселений для Кеннеди и Джеки, Синатры и Авы Гарднер, Хемингуэя и его виски..

Мы пережили залив Свиней, Карибский кризис, почти 20 лет эмбарго. В американских учебниках Фиделя описывают как героя, который захватил власть, чтобы избавить кубинский народ от тирании коррумпированной элиты, разделившей население на очень богатых и отчаянно бедных. Также Фидель представлял собой настоящую угрозу безопасности США, являясь хорошим другом Советов.

По многим причинам (одной из которых было эпическое путешествие от одной страны к другой – той, которая являлась моей родиной) я была одержима Кубинским марафоном. Он значил для меня гораздо больше, чем просто спортивный рекорд. Данный заплыв покажет, насколько я вынослива, на что я способна. Это стало частью меня. Мое достижение могло бы стать важным эпизодом в мировой истории спорта. Я была воодушевлена и предприняла свою первую попытку летом 1978 года.

Глава 8

Первая экспедиция

Кубинский марафон, в отличие от всех остальных заплывов, – это совершенно другой жизненный опыт. Я уважаю всех, кто отважился вплавь обогнуть остров Манхэттен или остров Каталина или пересечь Ла-Манш, но я нутром чувствовала, что заплыв Куба – Флорида – совершенно иная, еще не покоренная вершина для всего мирового открытого плавания. Я говорю именно вершина, будто бы речь идет о восхождении в горы. Куба – Флорида – это Эверест океанского плавания.

С 1950 года, кажется, уже совершались попытки покорить его. Бесстрашные спортсмены находятся и до сих пор. Масштаб данного предприятия ошеломляющий. Проплыть от одной нации к другой, а особенно между двумя странами, танцующими друг с другом свой причудливый танец дружбы и отчуждения. Тысячи людей совершали заплывы на длительные расстояния год за годом. Но только несколько самовлюбленных, нахальных смельчаков решились проплыть этот противоречивый марафон. И дело не только в титанических усилиях, необходимых для того, чтобы коснуться другого берега. Природа в той местности опасна и не изучена. Эта сотня миль – самая агрессивная на планете. Как будто сама Мать-природа сидит здесь на стероидах. Насколько опасно подобное испытание, я обнаружила лишь спустя годы, в свои 60. А тогда, в 1978 году, когда мне стукнуло 28 лет, Кубинский марафон казался мне не более чем очень-очень долгим путем.