Искусство Китая - Ольга Николаевна Солодовникова Страница 9

рельефы или глиняные фигурки погребальных комплексов — во всем в равной мере ощутимы полнокровность мироощущения, огромная жизненная энергия, свойственная духу времени. Статуи Лунмэня, выполненные в VII–VIII веках, гораздо свободнее начали располагаться в пространстве, их движения обрели плавность, трактовка тела стала пластичной и объемной. Мягкая проработка складок одежд, лица божеств постепенно утрачивают застылую отрешенность и отвлеченный мистицизм. Значительно расширился круг божеств, введенных в буддийский пантеон. В залах монастыря Луньмэн значительное место отведено стражам входа с булавами в руках, в лицах и позах которых — необузданная сила и свирепость, а также грациозным небожительницам и фигурам знатных донаторов в пышных многослойных одеждах, на лицах которых — достоинство. Изображения Будды стали более пластичными, объемными и естественными. Идея божественного и сверхчеловеческого выражалась уже не через предельно отрешенную застылость, а через величавость и торжественное спокойствие поз. Такова, например, семнадцатиметровая статуя Будды Локана (на санскрите — Вайрочана) — божества космического света, указывающего людям путь к спасению, высеченная на горной площадке скального монастыря Луньмэн. Его сопровождают юные бодхисатвы, чей лирический облик воплощает идеи милосердия и сострадания к людям.

Особая свобода владения материалом характерна для статуй скального монастыря Цяньфодун. Они выполнены из лессовой глины и ярко раскрашены. Одетые по моде того времени в пышные одежды и сгруппированные в разнообразные композиции, божества выглядели так, словно собрались для светской или философской беседы. В этом же духе повествовательности выполнены стенные росписи, дополняющие и развивающие темы скульптурных композиций и включающие в себя пейзажные и жанровые мотивы.

Интенсивно развивается и погребальная скульптура. Она также проникнута духом повествовательности и интересом ко всем явлениям земной жизни. Аллеи духов, ведущие к погребению, обрамляются монументальными каменными статуями воинов, священных животных, лошадей. Могилы знатных вельмож, как и прежде, украшаются яркими росписями, рельефами и заполняются глиняной пластикой. Покрытая цветной глазурью погребальная пластика передает гамму различных человеческих чувств — радости, горя, веселья или смирения. Статуэтки на редкость реалистичны. Танской мелкой скульптуре и керамике присуща устойчивая цветовая гамма поливных глазурей. Мастера использовали сочетания оттенков песочно-желтого, охристо-коричневого, огненно-рыжего и насыщенного серо-зеленого. Слуги и танцоры, акробаты и музыканты, лошади — все они частички праздничного и многоголосого подземного мира танских гробниц.

Однако скульптура постепенно уступает место живописи, которая в эпохи Тан и Сун занимает ведущее место среди других видов искусств. Именно живопись с ее неограниченными возможностями позволяла передать духовные поиски человека, его индивидуальный взгляд на мир, философские раздумья о смысле бытия и о единении человека с миром. В эпоху Тан установились и приобрели свою завершенность традиционные жанры средневековой китайской живописи: парадный портрет, анималистический жанр «цветы и птицы», бытовой жанр «люди и предметы». Но ведущее место среди них занял пейзаж («горы и потоки»), составляющий неразрывный союз с поэзией и каллиграфией. Живопись эпохи Тан многообразна по темам, она яркая, исполнена торжественной праздничности. Сюжетами ее в равной мере стали и образы буддийских божеств, и сцены из жизни знати, и философские диспуты, и беседы ученых мужей о литературе, и прогулки красавиц, и жизнь богатых и многоликих городов, и, конечно же, образы величественной и яркой природы. В жанре «люди и предметы» прославился художник Чжоу Фан, работавший в 780–810 годы. На его картинах представлено все великолепие придворной жизни. В горизонтальных свитках, представляющих придворных дам за различными занятиями, он подробно выписывает детали быта, нарядные модные одежды, роскошные прически, элементы интерьера. В облике знатных дам, одетых по последней моде, дородных, полнолицых и неторопливых в своих плавных движениях, художник воплотил характерный для того времени идеал красоты, гораздо более земной и полнокровной, чем прежде. В эпоху Тан горизонтальный формат свитка традиционно использовался для бытописательных композиций и был очень удобен для неспешного и внимательного рассматривания, его предпочитали и художники-пейзажисты.

Наиболее выдающимися мастерами пейзажа считались Ли Чжаодао (670–730) и Ван Вэй (699–759). Они занимали чиновничьи посты при дворе и числились на государственной службе. Свитки Ли Чжаодао насыщены по цвету, наполнены изображениями дворцов, фигурами людей. Природа в них — лишь место для прогулок, путешествий и развлечений. Чтобы изобразить мир, полный радости и света, художник использует особую декоративную систему, построенную на сочетании ярких, насыщенных цветов: сине-зеленого, молочно-белого, охристо-коричневого, и дополняет ее золотыми контурами гор и облаков. В этом стиле выполнен его пейзаж «Путешествие императора Минхуана в Шу».

Младший современник Ли Чжаодао, живописец, поэт и теоретик искусства Ван Вэй, был родоначальником нового творческого направления, созданного художниками-монахами, искавшими отдохновения от мирской суеты и отрицавшими внешнюю, парадную сторону буддизма. Проповедуя интуицию как источник познания истины, Ван Вэй смотрел на мир глазами отшельника, созерцателя и поэта. Образ природы — центральный в творчестве мастера. Начиная как талантливый поэт, он стремился и в живописи изобразить то, о чем писал в коротких, однако полных глубокого смысла «пейзажных» стихах. В своих свитках, которых сохранилось очень немного, Ван Вэй полностью отказывается от многоцветной палитры и пишет только черной тушью с размывами. В знаменитом произведении «Просвет после снегопада в горах у реки» заснеженные дали, застывшая туманная гладь, черные деревья и безлюдье создают новый, неведомый прошлому образ природы. В поэтическом и живописном пейзаже художник открывает качественно новые возможности жанра, передавая через него обобщенный образ мира и человека. Творчество этого мастера, намного опередившего свое время, стало образцом для художников эпохи Сун.

Трудно себе представить, что после блестящего расцвета искусств эпохи Тан возможны еще большие высоты, еще большая концентрация творческой энергии. Но искусство империи Сун (960–1279) развивается уже в совершенно других условиях. Само мировосприятие данного времени значительно отличается от мажорного, жизнеутверждающего танского периода. Сами судьбы страны в это время драматичны и изменчивы. Сунское государство тоже было могучим и величественным, но его подтачивали внешние опасности и внутренние волнения, мятежи. Если Тан — это время экспансии, победоносного захвата новых территорий, то Сун — империя, территориально уменьшающаяся. В 1127 году весь север Сунской империи был захвачен кочевыми племенами чжурчжэней, это была дата конца Северо-сунской империи со столицей Кайфын. Двор императора и значительная часть населения бежали на юг, где была основана новая столица — Ханьчжоу. Восприятие жизни стало более драматичным и глубоким. Вновь возник интерес к национальной древности: к легендам, мифам, поучениям мудрецов. Поиск устойчивых, «вечных» ценностей позволил по-новому взглянуть на природу. Теперь она становится символом мудрости, гармонии и вечного обновления. Перемены произошли и в духовной культуре. Буддизм, поддерживающий сильную государственную власть, уже не был столь популярен. Его дополнили даосизм и конфуцианство. На их основе возникло новое религиозно-философское направление — неоконфуцианство, главным положением которого являлось учение о