Эрика Легранж - Перемены неизбежны Страница 15

– Ты мне обещал помочь…ты же знаешь мое положение… и я получу все сполна.

– Да, я обещал твоей матери… а тебе не кажется, что это очень жестоко?

– Нет, этот господин настоящий скупец, но он все готов отдать, чтобы только…

– Жесток этот господин…

– Все,  я надеюсь на тебя…

Через пять минут, после этого разговора, в приемную вошел доктор Кроссел, у которого отныне будет работать Пенелопа.  Его возраст составлял около пятидесяти, он был среднего роста, хорошего телосложения. Располагал не самой красивой внешностью –  темные вьющиеся волосы, небрежно уложенные набок, черные глаза, взирающие из-под насупленных бровей, широкий нос, узкий лоб, немного угловатые черты лица. И он весь был очень угрюм.

Одежда доктора отличалась крайней простотой: его коричневый шерстяной костюм, грубого покроя, хорошо скрывал фигуру. Он недоверчиво смерил взглядом Пенелопу, впрочем, и она оделась довольно скромно для этого путешествия, не сверкала ни нарядами, ни украшениями, а потому ей нечего было стыдиться. Перед своим путешествием ей пришлось заказать наряды, которые она сможет одевать без посторонней помощи.

– Вы – Пенелопа Эсмондхэйл, – молвил он, держа в руке записку от миссис Нейли.

– Да, это я, – вежливо поклонилась девушка, создавая приятное впечатление.

– И вас отправила ваша матушка ко мне в помощницы?

– Да.

– И что же вы умеете делать?

– Ну, сейчас мне трудно дать четкий ответ на ваш вопрос. Но я постараюсь делать все, что вы мне велите.

– Вы нанимаетесь ко мне на работу и ничего не умеете делать? – грозно молвил он, в упор смотря в глаза девушки.

– Я же не сказала, что ничего не умею делать, – возразила Пенелопа.

– Но и не ответили прямо на поставленный вопрос.

“Интересно, что ж он хочет от меня добиться?” – про себя подумала Пенелопа. – “Да, я ничего не смыслю в медицине, но разве и так непонятно”.

Рассерженный доктор минуты две внимательно всматривался в лицо Пенни, а потом промолвил:

– Такая красотка, скорее всего, вообще не привыкла работать, а я не собираюсь брать к себе в помощь белоручку и ленивицу, постоянно подталкивать и заставлять ее трудиться.

– Меня не нужно подталкивать и заставлять, я могу спокойно выполнять то, что мне велено и не возражать.

Доктор поправил очки и бросил на девушку свой недоверчивый взгляд.

– Зачем мне женщина ничего не умеющая, я просил юношу, который смыслит в медицине.

Пенелопа несколько удивилась, но потом решила – если она ему не нужна, то скорей всего ей пора возвращаться домой.

– Значит, вы меня не берете?

– А у меня есть выбор? Мне прислали не того, кого я просил, но мне все равно нужен помощник, а коли вы единственный претендент, то мне не с кого выбирать, значит, я вас нанимаю. Но, учтите, это – настоящая работа, не развлечение, здесь нужно тратить все силы. Поначалу я буду платить вам 15 фунтов в год.

– Так мало? – про себя прошептала девушка и видимо ее услышали.

– Моя клиника, – молвил он, указывая рукой в пространство, – не приносит большого дохода, поэтому я не могу разбрасываться большими деньгами. Обязанности у вас будут самые разные: ухаживать за больными, порой быть сиделкой, готовить микстуру, вести учет по платежам. Как видите, я уже не могу справляться со всем, а моя служанка Милен старовата и практически ничего не видит, так что, барышня, вы будете много трудиться.

– Я готова, – кивнула Пенелопа, –  а где моя комната?

– Ваша комната? – удивился мистер Кроссел. – У меня нет лишних комнат.

– Но, а где же я буду жить?

– Я предлагаю вам снять комнату где-нибудь неподалеку.

Пенелопа была немного шокирована, она впервые оказалась вне дома и уж ничего не смыслила в найме квартиры. Но во взгляде доктора девушка прочла, что отдельного места на втором этаже ей нет.

– Подойдите к Милен, пусть даст вам старенький передник и платок, они вам понадобятся. Завтра ровно в восемь жду вас на этом самом месте, учтите, опозданий я не потерплю.

Пенелопа подошла к Милен в очень плохом настроении. Дело в том, что уже ночь на дворе, а у нее нет жилья, да и денег не так уж и много. А ее тяжелый чемодан стоит у дверей и сама она его с трудом дотянет куда-нибудь.

Старушка Милен, хоть и простовата на вид, но более добродушна и сговорчива, сразу подметила в девушке унылое настроение и участливо поинтересовалась, в чем состоит беда.

– У меня нет жилья, – развела руками Пенелопа.

– О, доктор и впрямь нехорошо поступил, стемнело уже, а вам и податься некуда. Но я вам немного помогу, у меня есть знакомая, которая сдает меблированные комнаты, думаю, у нее найдется свободная комнатушка.

Милен быстро накинула плащ и надела шляпку и, помогая Пенелопе нести ее тяжелую ношу, быстренько подошла к одному из серых непримечательных домов и постучалась в парадную дверь. Ей открыла молодая женщина и без расспросов, молча, пригласила войти.

– Это – Сара Макдуол, – молвила старушка, повернувшись к Пенелопе, – ее мать не стыдилась называться моей приятельницей, она умерла много лет назад, а ее дочь теперь здесь заправляет всем.

– Дорогая, у тебя есть свободная комната для приезжей барышни, уже ночь, а ей негде остановиться?

– Конечно, – молвила она, взяла свечу со стола и учтиво пригласила Пенелопу следовать наверх.

Дом был небольшой, плохо обставлен, с выбеленными стенами, посеревшими от времени. Один камин, дымящий на кухне, согревал весь дом, остальные два видимо давно не использовались. Первый этаж занимали крохотный холл, кухня, кладовые и еще несколько комнат. Второй – десять жилых комнат, две из  которых предназначались для хозяев, остальные -для квартирантов. Сейчас приезжих было мало, потому пять комнат пустовали. Сара прошлась и осмотрела все имеющиеся в наличии свободные комнаты, затем выбрала самую приличную, как ей показалось, и вручила мисс Эсмондхэйл ключ.

– Вам нравится эта комната, она самая просторная и светлая, надеюсь, вы будете чувствовать себя здесь комфортно?

Те покои, к которым привыкла наша героиня, во много раз превосходили этот крохотный уголок. Одно небольшое окошко с облупленной краской; голые стены и скрипящий пол; кровать, устланная пожелтевшим постельным бельем; старый шкаф с трухлявыми, разболтанными дверцами; комод со стертым лаком и множествами повреждений на крышке; запыленный стол и плохо сколоченный стул. К этой комнате примыкала крохотная каморка, в которой находились все принадлежности для умывания: большой оловянный таз и глиняный кувшин с надбитой ручкой.

Пенелопа осталась в комнате сама, лишь одинокая свеча служила ей источником света. Было довольно холодно и неуютно. Девушка присела на кровать и почувствовала, какая она жесткая, видимо набивка матраса полностью истлела. Барышне захотелось выпить воды и немного перекусить. Сара подала ей немного каши, небольшой кусочек хлеба и чашечку горячего кофе, больше у нее ничего съедобного не было. Хотя миссис Макдуол и считалась квартирной хозяйкой, но управлялась с готовкой еды и уборкой дома практически сама, иногда она нанимала себе одну помощницу, но это либо когда у нее были заняты все комнаты, либо попадались богатые квартиросъемщики, которые с охотой платили за дополнительные удобства. Один раз у них целый месяц под кровом прожила кухарка, нанятая с местного кафе, чтобы угодить одному ворчливому клиенту. Пенелопа с жадностью проглотила свой поздний ужин, который ей так был необходим после многих часов проведенный в пути, но чувство голода все еще осталось. У себя в комнате она разложила все вещи, самые ценные сложила в комод, который хоть и имел непривлекательный вид, но все же хорошо закрывался. В шкаф она сложила свои платья и несколько пар туфель. Спалось девушке плохо, она постоянно вертелась в постели, пытаясь улечься поудобней, но кровать была настолько жестка, что у нее болели все кости. В октябре было уже довольно сыро и прохладно, и ночью в комнате было чуть теплее, нежели снаружи. Пенелопа оделась в теплые вещи, но ее все равно пробирал холод. Когда она, наконец, ощутила, что сон начинает одолевать ее, то услышала за дверью громкий шум и звучный мужской голос, который попросту выкрикивал какие-то непристойные ругательства во имя всего, что попадалось ему на пути. Дверь громко хлопнула, и спустя минут пять наступила тишина.

Утром она рано встала, лишь только начало светать. Может быть, из-за некоторого страха опоздать или поскорее покинуть свое неудобное ложе. Пенелопа спустилась на кухню и обнаружила всех жителей этого дома, которые к немалому ее удивлению, обслуживали себя сами, ведь в их плату за жилье не входило питание. Старуха Скрин, занимавшая одну из наемных комнат, помешивала в кастрюльке съедобное варево. Миссис Кофью с дочерью, проживавшие в двух комнатах, следили за кастрюлей побольше, в которой вот-вот должна была закипеть вода, ранее принесенная из колонки. Сама же миссис Макдуол умывала свою дочурку Дороти. Пятилетняя девочка казалась больной: ее тощее тельце и нездоровый цвет кожи, также невыразительные черты лица были доказательством этому, кроме того, она постоянно тряслась и пугливо прижималась к матери.