Эбби Клементс - Домашний очаг Амелии Грей Страница 2

– Ну здравствуй, незнакомка, – обратилась она ко мне с широкой улыбкой. На ее запястьях звякнули серебряные браслеты.

– Привет, – ответила я и, приблизившись, обняла ее.

Она вскипятила чайник, достала из буфета мою кружку и автоматически налила мне кофе, добавив молока из холодильника. Нам никогда не нужно было спрашивать, сколько ложек кофе положить. Поскольку мы вместе занимались допоздна, готовясь к экзаменам, а теперь несколько лет вместе преподавали, то прекрасно знали, сколько кофеина требуется другому. Долгие дни в аудитории, затем вечера на съемных квартирах то у нее, то у меня, подготовка к занятиям и болтовня за кофе с тостами. Получив диплом, мы обе подали заявление в школу Святой Екатерины и затаили дыхание: мы знали, что вряд ли нас возьмут куда-нибудь вместе. Но это произошло, что закрепило нашу дружбу навеки.

– Слышала о том, что случилось с тобой вчера, Амелия. Это досадно.

– Немного. К тому же второй раз за эту четверть. Но, как говорится, на море, в шторм, случаются вещи и похуже, а сегодня уже новый день… Ладно, а как ты? – Я понизила голос до шепота, хотя в преподавательской было всего двое других учителей, никогда не знаешь, кто тебя слушает. – Как прошел уик-энд? Видела Алекса?

– Было изумительно. Мы встретились, чтобы выпить кофе, и провели день, гуляя у канала. Просто болтали, выгуливали собаку, ели мороженое.

– Ничего не произошло?

– Нет. – Карли рассмеялась. – Ничего. И это чудесно. Пока что мы еще узнаем друг друга. Не стоит торопить события.

– А он собирается сказать что-нибудь Жюлю?

– Да. По крайней мере, хочет. Вопрос только в том, чтобы выбрать подходящий момент. Пока что рано, нужно подождать еще несколько недель.

– Значит, после экзаменов?

– Думаю, да. Когда Жюль официально закончит школу.

Я вспомнила, как выглядела Карли после того, как познакомилась с Алексом – это было месяц назад. Когда она вошла в преподавательскую, на ее оливковых щеках горел румянец. Такого я не наблюдала с тех пор, как она порвала с Итаном. Увидев Алекса собственными глазами, я поняла Карли. Он был обалденный: высокий, с волосами цвета перца с солью, певучим ирландским акцентом и отличным чувством юмора.

Единственная проблема заключалась вот в чем: они с Карли познакомились на родительском собрании, поскольку Жюль Гаррехи, сын Алекса, учился в классе Карли. Это означало, что пока им придется быть только друзьями.

– Наверно, эта ситуация сводит тебя с ума, – предположила я.

– Да, слегка. – У Карли было озорное выражение лица. – Он совсем близко – вот так, – она соединила два пальца, так что они почти соприкасались, – и в то же время недоступен. Это мучительно. Но я все равно счастлива.

– Хорошо. Я имею в виду, хорошо, что ты счастлива. Как, по-твоему, будет реагировать Жюль?

– Кто его знает? – ответила Карли, покачав головой. – Я никогда не умела предсказывать, как поведут себя мальчики-тинейджеры. Но Алекс и мама Жюля расстались несколько лет назад, и у нее теперь другой мужчина…

– Это плюс. – Я отхлебнула кофе. – Правда, одно дело, когда твои мама или папа заводят себе кого-то, и совсем другое, если это твоя учительница.

– Верно, – согласилась Карли, покусывая губу.

– В любом случае ты правильно делаешь, что не торопишь события. А вот мне не терпится. Я просто думаю о том, как хорошо вам, ребята, будет вместе.

– Спасибо. – Широко расставленные голубые глаза Карли засияли. – Я тоже об этом думаю. Надеюсь, у нас будет шанс. Но сейчас мне, наверно, просто нужно наслаждаться временем, оставшимся до моего тридцатилетия, я молода и свободна.

– Не сыпь мне соль на раны, – засмеялась я. – Месяц – вот все, что у меня осталось! А затем я стану практически дамой средних лет.

– Разве мы не составили вместе «список последних дел», еще когда проходили курс преподавания?

– О боже, ты права. – Я улыбнулась, вспомнив, как мы гуляли с Карли в парке. Тогда казалось, что нам никогда не будет тридцать лет. – Вероятно, он где-то есть. Пожалуй, сейчас у меня последний шанс.

– Значит, несколько недель загула: боулинг, дискотека, текила и все такое?

Я засмеялась.

– Может быть, я еще поцелую полисмена на карнавале в Ноттинг-Хилле. Этот пункт есть в списке.

Чего я ожидала добиться к тридцати годам? Выйти замуж за Джека. Ставим галочку. Жить в квартире, где будет достаточно места, чтобы Декстер мог порезвиться…

– Это всего лишь цифра, – сказала Карли. – А еще предлог для вечеринки. Ты же устроишь вечеринку, не так ли?

– Да. – На самом деле я об этом еще не думала. – Я тебя извещу.

– Слушай, мне пора бежать. – Карли торопливо обняла меня на прощание и схватила со стола пенал, полный фломастеров. – Нужно переставить парты для дискуссии, которая будет у детей на первом уроке.

– Да? А какая сегодня тема? – поинтересовалась я.

На своих занятиях по социологии Карли не всегда строго придерживается программы, как хотелось бы директору, но ученики ее обожают.

– «Современным женщинам живется легче, чем их матерям». Обсуждайте.

– Да уж, – со смехом согласилась я. – Тогда были несколько отсталые взгляды.

Я подумала о своей маме Рози. В моем возрасте она была стюардессой с белокурыми волосами, уложенными волнами, всегда загорелая. Она путешествовала по всему миру. Когда мама уезжала, я жила в доме дедушки и бабушки Ники в Стритеме, и они присматривали за мной – своей темноволосой внучкой с замашками мальчишки-сорванца. Мы думали, мама еще на Бали, а она – оп! – уже в Тель-Авиве. Она звонила мне и рассказывала о своих приключениях. Иногда она брала меня с собой в длительные поездки. Работа мамы казалась легкой и гламурной. Если не считать редких визитов папы, она практически была матерью-одиночкой – выручали бабушка с дедушкой. И в любом случае, насколько я понимаю, жить одной был ее выбор.

– Это класс 9F. Гарантирую, уж у этих ребят найдутся интересные ответы.

– Удачи тебе. Расскажешь потом, что они сказали.

После ланча я заменяла Изабель Хамфриз, как делала это уже три месяца, с тех пор как она начала проходить химиотерапию. Я раздала образец экзаменационной работы, которую выбрала в то утро, чтобы ребята попрактиковались. Ученики, которые были спокойнее и тише моих, писали в молчании. Пока они работали, я проверяла накопившиеся контрольные.

Когда зазвенел звонок, возвещая об окончании школьных занятий, ученики потянулись к моему столу, чтобы сдать работы.

– Мисс Грей, – обратилась ко мне Элоиза, высокая девочка с волосами, завязанными в «лошадиный хвост»; оттенок пудры был чуть темнее ее кожи. Она понизила голос и спросила шепотом: – Мисс, это правда, что миссис Хамфриз умирает?

Вокруг моего стола собралась толпа, ожидавшая ответа.

– Она не очень хорошо себя чувствует, но сейчас проходит курс самого лучшего лечения. Давайте все скрестим пальцы, чтобы у нее все было хорошо.

– Значит, она умирает, – заключил Роб, подтолкнув Элоизу в бок, и потупился. – Она не вернется, не так ли? Но она же нам обещала, мисс. Она сказала, что поможет нам подготовиться к экзаменам.

Я вспомнила, как в последний раз видела Изабеллу Хамфриз, возглавлявшую группу преподавателей английского. Она обучала меня, когда я пришла в школу с новеньким дипломом. Месяц назад она зашла в преподавательскую, чтобы встретиться со мной и проверить, как идут дела у ее классов. Изабелла похудела, белокурые волосы поредели, и она выглядела старше своих пятидесяти двух лет. Но голос по-прежнему был поставленным, а воля – железной, и она вела себя так, будто ничего не случилось. Изабелла удостоверилась, что я неукоснительно следую ее учебным планам и в достаточной степени тренирую ее классы к экзаменам, которые предстояло сдавать в будущем году. Поднявшись, чтобы уходить, она задержалась.

– Вы позаботитесь о них за меня, не правда ли? – спросила она, и голос ее звучал необычно мягко.

– Конечно, позабочусь, – заверила я.

– Хорошо. Потому что я вам доверяю, Амелия.

Тогда она мне не сказала, что побочные эффекты химиотерапии настолько серьезны, что она решила не возвращаться на работу. Однако Льюис Гэррет дал нам понять, что подыскивает нового руководителя группы преподавателей английского.

– Самое лучшее, что вы можете сделать для миссис Хамфриз, – сказала я, окидывая взглядом маленькую группу учеников семнадцати и восемнадцати лет, столпившихся у моего стола, – это упорно работать и добиться результатов, которых вы заслуживаете. Если миссис Хамфриз не сможет вернуться, тогда я помогу вам это сделать.

– Хорошо, – меланхоличным тоном произнесла Элоиза. – Вы классная, мисс Грей. – Она повернулась к остальным ученикам: – Пошли.

Присмиревшие тинейджеры вышли из класса. Я сложила их работы в сумку, чтобы проверить вечером дома.

Карли заглянула в мою опустевшую классную комнату.

– Не хочешь чего-нибудь выпить, Амелия? На улице сказочный жаркий вечер. Кое-кто из наших направляется в «Королевский герб».