Бернар Вербер - Шестой сон Страница 22

В 23 часа 40 минут настал черед эфирных масел. Смешав две капли масла лаванды узколистной с цедрой мандарина и эфирным маслом мирта, он втер получившуюся смесь в область солнечного сплетения, ступни и запястья.

В 23 часа 50 минут Жак обратился к рефлексологии, сдавливая кончик большого пальца ноги, чтобы стимулировать работу шишковидной железы.

В 23 часа 55 минут он перешел к жесткому методу – немецкому детективному сериалу. Комиссар полиции, со свирепым видом выслушивающий подозреваемых, бесспорно, производил снотворный эффект – у Жака многообещающе отяжелели веки, но в кульминационный момент, когда главный герой, подняв бровь, пил пиво, а напряжение в фильме достигло накала, сонливость ушла.

В полночь он попробовал посмотреть французский фильм «новой волны» о паре, которая пыталась разобраться в причинах супружеского фиаско. Жак снова многообещающе зевнул, но, как и немецкий сериал, этот фильм его надежды не оправдал.

В час ночи, после просмотра телевизора, Жак перешел к литературе. Он покопался в смартфоне и выбрал самые скучные из произведений французской литературы. Его внимание привлекла книга под названием «Пупок», получившая несколько литературных премий. В книге толщиной в полторы тысячи страниц ее автор доказывал, используя предложения, длина которых подчас превышала стандартную страницу, что его жизнь неповторима. Благодаря таланту писателя после легкого покалывания в глазах Жак познал сладкое мгновение забытья: сомкнув веки на тридцать секунд, он испытал приятное головокружение. Потом вновь открыл глаза и продолжил разглядывать занимавшую его отметину на потолке.

Тогда он вспомнил о способе № 7 – алкоголе, а именно о чистом солодовом виски из Японии, двадцать пять лет выдержки. Он знал, что алкоголь оказывает на него успокоительный эффект, который, правда, может перейти в бодрящий. Где пролегает заветная грань, ему было неведомо, поэтому он просто выпил две порции в качестве лекарства, то есть без всякого удовольствия.

Он ждал.

Он лежал и думал о том, как было бы хорошо, если бы все люди на Земле не покидали своих постелей. Жизнь преобразится: исчезнут транспортные пробки, исчезнут войны, никаких манифестаций, забастовок. Солдаты? – валяются в постели! Скандалисты? Фанатики? Психи? – все, как и он, щелкают кнопками пульта.

Люди меньше бы ели, меньше бы пили алкоголя, стали бы спокойнее, уравновешеннее.

Ему подумалось, что пусть он и не спит, но зато находится по-настоящему в безопасности в этом теплом пространстве два на два. А за пределами его кровати… там начинается опасная зона.

Одобрительно зевнув, USB свернулся клубочком у него в руках и уснул. Жак Кляйн ждал, но сон по-прежнему не появлялся. Ему в голову стали приходить тяжелые мысли. Он вспомнил об отце, Шарлотте, Вилфриде… и о матери, матери, матери…

Мама должна была остаться в постели.

Встав, он отправился искать в настенной аптечке снотворные, которых там, разумеется, не оказалось. Он вспомнил, как мать говорила ему о том, что не следует употреблять такого рода средства. Несмотря на ее предостережения, он надел пальто поверх пижамы, всунул босые ноги в ботинки и направился к ближайшей дежурной аптеке, чтобы купить хоть что-нибудь.

Участливый фармацевт предложил ему на выбор несколько препаратов, но предупредил, что все они содержат бензодиазепины в качестве действующего вещества.

Дома Жак проглотил две розовые таблетки, запил стаканом воды и снова лег. Кот потерся у его ног и замурлыкал, помогая хозяину погрузиться в сон.

Закрыв глаза, Жак ждал.

И чудо произошло: его словно свалил с ног порыв сильного ветра, словно он залпом выпил дурманящий крепкий алкоголь – настолько он почувствовал себя неповоротливым и отяжелевшим. Кровать прогибалась под ним, будто эластичная мембрана. Он провалился в матрас, который превратился в колодец, в глубокую темную яму, в бездонный омут.

Внешний мир исчез, уступая место небытию, которое окружало его со всех сторон.

Это был новый вид сна – тягостный и искусственный, без единого сновидения. Погруженный во тьму зал кинотеатра, гул, раздающийся из звуковых колонок, отвратительно работающие кондиционеры. В темноте этого зала он стал совсем крошечным, из его головы испарились все мысли, и осталась лишь непроглядная мгла.

Но все-таки он уснул.

Он сидел в холодном кинозале, а потом на потолке вспыхнула красная точка, похожая на светодиодную табличку «Запасной выход».

Потом он долго карабкался по стенке колодца и таки выбрался на поверхность.

Вначале у него было ощущение тяжелого похмелья, словно он перепил накануне. Лоб сдавило, уши горели, голова онемела, тело зудело. Гипнограмма на смартфоне показала, что он не опустился ниже второй стадии – отсюда чувство усталости. Он поспал, но не восстановил силы и потому был вялым.

Жак подумал, что, если Франция лидирует по потреблению снотворных, значит, в обществе, которое засыпает вот так, искусственным образом, и в самом деле должна присутствовать некая всеобъемлющая тревога. В Интернете он вычитал, что бензодиазепины используются и как успокоительное для людей, переживающих стресс или депрессию, но что самое ужасное – их применяют в скотобойнях, чтобы животные не паниковали в момент смерти.

Употребление мяса ведет к зависимости от снотворных, которыми пичкали коров, чтобы с ними было легче обращаться при убое. Все уже отравлены этими коварными препаратами, и ситуация только ухудшается.

Жак предпочел бы не спать вовсе, нежели просыпаться со столь неприятным ощущением.

Он пил много воды, надеясь таким образом поскорее вывести бензодиазепины из организма, однако ему все равно было плохо.

Странно, но USB, привыкший спать у него в ногах, ни с того ни с сего спрятался от него в углу комнаты и смотрел на Жака так, словно тот превратился в незнакомца.

– Не волнуйся, USB, я попробовал, чтобы узнать, что это такое. Теперь я знаю – это не выход для меня.

Проходили дни, он чувствовал себя все хуже.

Жак Кляйн питался хаотично: мог одним махом проглотить три упаковки чипсов за просмотром художественных или документальных фильмов в постели и останавливался только тогда, когда его начинали царапать скопившиеся на простыне крошки.

Его мучила постоянная усталость.

Решив поискать в Интернете что-нибудь еще о своей проблеме, он наткнулся на Ассоциацию людей, страдающих бессонницей, которая, по-видимому, функционировала на манер Ассоциации анонимных алкоголиков. Это его заинтересовало, но он еще не чувствовал себя готовым записаться в ряды неспящих.

Однажды вечером, задремав в своей комнате, он услышал какой-то шорох над головой. Он высунулся в окно и увидел, как по крыше идет с закрытыми глазами его кот, USB. Животное растолстело и передвигалось с трудом. В общем-то, ничего удивительного. С тех пор как у животного была затронута область мозга, связанная с функционированием двигательной и мышечной системы, у USB случались приступы сомнамбулизма. Поколебавшись, Жак все же не стал окликать его, зная, что в таких случаях будить резко нельзя: кот мог упасть. Он решил сам вылезти на крышу и помочь ему. Но кот, едва удерживавший равновесие на гребне, внезапно кинулся в погоню за воображаемой мышью. Он прыгнул, но приземлился неудачно: когти царапнули по сланцевой кровле. USB открыл глаза, но было уже поздно: избыточная масса тела потащила его вниз, и он полетел вниз.

Жак зажмурился в ожидании звука удара. Но звука не последовало, и это его успокоило.

Все кошки умеют приземляться, даже прыгнув с большой высоты.

Хоть и семь этажей, но надежда еще сохранялась. Пропуская ступеньки, Жак сбежал по лестнице, однако обнаружил на тротуаре лишь неподвижное рыжее тело.

USB был мертв. Он был слишком толст для того, чтобы мягко приземлиться на лапы.

С трудом сдерживая слезы, Жак взял мешок для мусора, лопату и похоронил своего товарища в палисаднике у дома. Глядя на холмик земли, он подумал, что сон в который уже раз явился причиной смерти невинного существа. Ну, нет, завтра же он пойдет в Ассоциацию людей, страдающих от бессонницы.

Собрание проходило в Монруже, к югу от Парижа, в офисном здании, объединявшем под своей крышей несколько ассоциаций. Началось оно в 20 часов 30 минут. Уже на месте Жак выяснил, что мероприятие, на которое он возлагал некоторые надежды, попало в промежуток между собранием игроманов и собранием «сексуальных маньяков», желавших завязать со своими наклонностями. Можно подумать, бессонница приравнивается к зависимости…

Из-за неонового освещения с зеленоватым оттенком у присутствовавших в зале людей – чуть больше десятка – был землистый цвет лица. Мужчины были небриты. Женщины непричесаны. О своих мучениях первой рассказала пожилая дама:

– Меня зовут Гортензия.

– ЗДРАВСТВУЙ, ГОРТЕНЗИЯ, – громко и дружно отозвались собравшиеся.