Элиезер Юдковский - Гарри Поттер и методы рационального мышления Страница 33

Мысли Гарри вернулись к, возможно, худшему моменту в его жизни – к тем долгим секундам леденящего кровь ужаса под Шляпой, когда он думал, что потерпел полный провал. Тогда он пожелал вернуться назад во времени хотя бы на пару минут и изменить что-то, пока не было слишком поздно…

И затем получилось так, что слишком поздно уже не было.

Желание исполнено.

Нельзя изменить прошлое. Но можно изначально поступить правильно, уже с первого раза.

Весь этот поиск слизеринских секретов… страшно смахивал на историю, вспоминая о которой годами позже, оглядываешься назад и говоришь: «Вот тогда-то всё и пошло наперекосяк». И отчаянно желаешь вернуться в прошлое и всё изменить…

Желание исполнено. И что теперь?

Гарри медленно улыбнулся.

Мысль не совсем очевидная, но…

Но ведь нигде не сказано, что в отношении этого шёпота он вообще должен что-либо предпринимать, верно? Пусть всё идёт так, как будто ничего не произошло. Через двадцать лет он захочет, чтобы двадцать лет назад он поступил именно так, а двадцать лет назад для двадцати лет спустя – это сейчас. Исправлять давно минувшее очень легко, надо просто вовремя подумать о будущем.

Или, что ещё менее очевидно, он расскажет об этом, ох, ну хотя бы профессору МакГонагалл вместо Драко или Гермионы. Она соберёт несколько умелых людей, и они снимут лишнее заклинание со Шляпы.

Ну да. Это оказалось чрезвычайно хорошей идеей, стоило о ней только чуть-чуть подумать.

Сейчас это было яснее ясного, но почему-то раньше варианты 3В и 3Г не приходили ему в голову.

Гарри присудил себе +1 балл по профилактической программе «Как не стать Тёмным Лордом».

Шутка у Шляпы получилась жестокой. Но результат был налицо. Гарри теперь намного лучше понимал точку зрения жертвы.

Пункт 4. Извиниться перед Невиллом Лонгботтомом.

Ладно, похоже, начало положено, теперь главное не сбиться с пути. С каждым днём я во всех отношениях становлюсь Светлее и Светлее…[1]

К этому времени практически все соседи Гарри уже закончили трапезу, а грязные тарелки и пустые подносы начали исчезать.

Когда на столах ничего не осталось, Дамблдор снова встал.

Гарри ничего не мог с собой поделать: ему снова захотелось выпить Прыского чая.

Да ты издеваешься, — подумал Гарри, обращаясь к этой части своего сознания.

Но ведь эксперимент не считается, если результаты невозможно повторить, правда? А хуже всё равно уже некуда. Разве не интересно, что случится теперь? Разве не любопытно? А вдруг результат изменится?

Спорим, что это ты – та часть моего разума, которая подбила меня разыграть Невилла Лонгботтома?

Ну, возможно.

Разве не предельно ясно, что, поступив так, как хочешь ты, я уже через секунду начну сожалеть о содеянном?

Э-э…

Да. Так что НЕТ.

– Кхм, – прокашлялся с трибуны Дамблдор, поглаживая длинную седую бороду. – Теперь, когда все напились и наелись, ещё несколько объявлений. Первокурсники должны запомнить, что посещение леса на территории школы запрещено для всех учеников. Именно поэтому он называется Запретный Лес. Если бы проход в него был разрешён, он бы назывался Разрешённый Лес.

Логично. Заметка на будущее: Запретный Лес – запретный.

– Наш завхоз мистер Филч попросил меня также напомнить, что на переменах ученикам нельзя колдовать в коридорах. Увы, все мы знаем, что то, как должно быть, и то, как всё обстоит на самом деле, – две разные вещи. Спасибо, что не забываете об этом.

Э-э…

– Набор в команды по квиддичу будет проводиться во вторую неделю семестра. Всем, кто хочет играть за команду своего факультета, следует связаться с мадам Хуч. Тем же, кто хочет в принципе переиначить все правила игры в квиддич, следует связаться с Гарри Поттером.

Гарри поперхнулся слюной и зашёлся в приступе кашля, и все в зале разом на него посмотрели. Какого чёрта! Он ни разу не встречался взглядом с Дамблдором… вроде бы. И уж точно не размышлял о квиддиче! Он не обсуждал игру ни с кем, кроме Рона Уизли, и вряд ли Рон кому-то сказал… или Рон побежал к профессорам жаловаться? ОТКУДА…

– Кроме того, должен предупредить, что правый коридор третьего этажа под запретом для всех, кто не хочет умереть очень мучительной смертью. Он защищён системой смертельно опасных ловушек, которые вы не сможете преодолеть, особенно на первом курсе.

Удивляться дальше уже не было сил.

– И последнее: хочу выразить огромную благодарность Квиринусу Квирреллу за то, что он отважно согласился стать преподавателем защиты от Тёмных Искусств в Хогвартсе, – проницательный взгляд Дамблдора пробежался по ученикам. – Надеюсь, вы проявите по отношению к профессору Квирреллу всё возможное гостеприимство и терпимость, пока он оказывает эту невероятную услугу вам и школе, и не будете надоедать нам пустяковыми жалобами на его счёт, если только вы сами не хотите попробовать занять его место.

А это вообще о чём?

– Я передаю слово новому члену преподавательского состава, профессору Квирреллу, который изъявил желание выступить с речью.

Худощавый и нервный молодой человек, которого Гарри встретил в «Дырявом Котле», медленно прошёл к трибуне, со страхом озираясь по сторонам. Гарри успел рассмотреть его затылок. Было похоже, что, несмотря на молодость, профессор Квиррелл уже начинал лысеть.

– Интересно, а с этим что не так? – прошептал старшекурсник, сидевший рядом с Гарри. Подобными тихими комментариями обменивался весь стол Когтеврана.

Профессор Квиррелл встал за трибуну и замер, моргая.

– А-а… – выдавил он. И снова: – А-а.

Затем храбрость, по-видимому, совсем оставила его, и он замолчал, лишь изредка подёргиваясь.

– Отлично, – прошептал старшекурсник, – кажется, нам предстоит ещё один весёленький курс Защиты…

– Приветствую, мои юные ученики, – отчеканил профессор Квиррелл сухим, уверенным тоном. – Все мы знаем, что Хогвартсу катастрофически не везёт при выборе кадров на эту должность, и я не сомневаюсь, что многие из вас уже задаются вопросом, какая беда поразит в этом году меня. Уверяю вас, что этой бедой точно не станет моя некомпетентность, – он слегка улыбнулся. – Верите или нет, я давно мечтал попытать себя в роли профессора защиты от Тёмных Искусств в Школе чародейства и волшебства Хогвартс. Первым этот предмет преподавал сам Салазар Слизерин, и уже в четырнадцатом веке появилась традиция: величайшие волшебники любых убеждений пробовали себя в этой профессии. Среди прошлых профессоров Защиты числится не только легендарный странствующий герой Гарольд Ши, но также знаменитая бессмертная Баба-Яга – да, я вижу, некоторые из вас до сих пор содрогаются, услышав её имя, невзирая на то, что она вот уже шесть сотен лет как мертва. Наверно, интересное было времечко для обучения в Хогвартсе, а?

Гарри тяжело сглотнул, пытаясь подавить внезапную волну эмоций, накрывшую его, когда профессор Квиррелл начал говорить. Педантичный голос напомнил ему одного лектора из Оксфорда, и он внезапно осознал, что не увидит дом, маму и папу до самого Рождества.

– Вы привыкли, что профессора Защиты часто оказываются недоумками, негодяями или неудачниками. Но те, кто знаком с историей, знают, что у этой должности совершенно иная репутация. Не каждый, кто преподавал здесь, был лучшим, но лучшие всегда преподавали в Хогвартсе. В столь досточтимой компании я, предвкушая этот день, посчитал зазорным поставить себе планку ниже совершенства. И я намереваюсь преподавать так, чтобы этот год запомнился каждому из вас лучшим курсом Защиты за всю учёбу. Всё, чему вы у меня научитесь, послужит вам надёжной основой в искусстве Защиты, вне зависимости от того, какие учителя у вас были раньше и будут после.

Лицо профессора Квиррелла стало серьёзным.

– Нам нужно очень много наверстать, а времени у нас мало. Поэтому я намереваюсь отступить от некоторых традиций хогвартского обучения, а также организовать кое-какие внеклассные мероприятия, – он на миг замолк. – Если же этого окажется недостаточно, возможно, я найду для вас новый стимул. Вы – мои долгожданные ученики, и уж поверьте, вы будете выкладываться по полной программе на моих долгожданных уроках Защиты. Я мог бы добавить какую-нибудь зловещую угрозу, вроде: «Или вас ожидают страшные муки», но это было бы слишком банально, не находите? А я горжусь своей изобретательностью. Благодарю.

После этого энергия и уверенность, видимо, покинули профессора – он стоял с отвисшей челюстью, словно только сейчас обнаружил, что выступил перед всей школой. Затем Квиррелл резко развернулся и зашаркал к столу, сгорбившись так, будто его изнутри грозила засосать чёрная дыра.

– Он слегка не в себе, – прошептал Гарри.

– Ха. Могло быть и хуже, – со знанием дела заметил старшекурсник.

Дамблдор вернулся за трибуну.