Лиза Скоттолайн - Желанное дитя Страница 40

– Ты уже знаешь, как будешь его спрашивать? Как ты собираешься к этому подойти? – спросила Лорен, нахмурившись. Она уже вся вспотела, лицо у нее блестело от пота. Она тоже принимала с утра душ, но переодеться ей было не во что – потому что у нее времени не было собраться, ведь ей надо было собрать на бейсбольные выходные троих мужчин, их спортивную форму, двух собак, а еще не забыть про успокоительное для собак.

– Думаю, я попытаюсь его увлечь. Как обычно делаю со своими учениками.

– Вот как? И как же это?

– Ну ты же знаешь мою теорию: я разрешаю им читать то, что они хотят – и они поэтому начинают читать. Я стараюсь не давить, не оценивать. Выстраиваю с ними доверительные и уважительные отношения, создаю благоприятную атмосферу – и вот мы уже можем общаться, а они могут читать. – Кристина думала об этом вчера вечером. – Ну вот, и с ним я собираюсь действовать примерно так же. Я начну говорить с ним о том, что он действительно любит, он расслабится, будет чувствовать себя комфортно – и тогда я подведу разговор к нужной мне теме.

– Звучит неплохо, – улыбнулась Лорен, но довольно неуверенно, – а порепетировать не хочешь?

– Нет, спасибо, – Кристина понимала, что репетиция только усложнит все, заставит ее нервничать еще сильнее, особенно потому, что она знала – это ее последний шанс, она увидит его сейчас в последний раз. Не то чтобы она хотела видеть его снова – но ей не нравилась мысль, что больше она его не сможет увидеть, а ее эмоции постоянно менялись, причем их спектр был довольно широк – от сочувствия и симпатии до отвращения. Ночью она вертелась и крутилась с боку на бок, пытаясь представить себе, как пройдет эта их последняя встреча. И ничего не могла с собой поделать – все время думала о том, что он может быть невиновен, особенно когда вспоминала о словах Линды Кент – что он был отнюдь не единственным мужчиной, с которым у покойной Гейл были чисто сексуальные отношения.

– Слушай, ты заметно нервничаешь, – Лорен закусила нижнюю губу, – почему бы тебе не спросить его напрямую? Рассказать ему правду. Рассказать ему, что никакие мы не репортеры, что мы приехали сюда только для того, чтобы выяснить, не донор ли он.

– Нет, мне это не нравится.

– Но почему? Будет же гораздо проще, чем пытаться вытянуть из него это силой. А если он поймет, что ты обманываешь? Ты ведь никогда больше не увидишься с ним.

Кристине не нравилось это «ты с ним никогда больше не увидишься».

– Но то, что мы использовали донора – секрет. Об этом знаешь только ты и мои родители! Даже родители Маркуса не в курсе. И я не хочу никому об этом говорить.

– Ох, ладно.

– Маркус даже не знает, что я сказала своим родителям. Он хотел подождать, сказать об этом остальным только тогда, когда ребенок родится. Так что ты единственная, кому он позволил сказать.

– Я такая особенная, – улыбнулась Лорен.

– Именно. – Кристина понимала, что Лорен пытается разрядить обстановку. – И мне дико даже думать о том, что Закари узнает об этом раньше моего свекра. Мне бы хотелось, чтобы об этом вообще знало как можно меньше людей.

– Это понятно, – кивнула Лорен, – строжайшая секретность, прямо как в ЦРУ. Но ты еще не устала от семейных тайн? У нас в семье их тоже навалом. Мы с тетей знаем то, чего не знает мама, а мама знает то, чего не знает моя сестра. Иногда довольно трудно не запутаться во всех этих хитросплетениях.

– Иногда они все-таки необходимы, эти тайны.

Кристина увидела, как с другой стороны открылась дверь и за широкой спиной охранника показалась светлая голова Закари, и выпрямилась на своем стуле:

– Он здесь!

– Только не волнуйся. У тебя все получится.

– Скрести пальцы. – Кристина поймала взгляд Закари, и он улыбнулся. Он как будто был по-настоящему рад видеть ее – и она была уверена, что так и есть, что ей это не кажется.

Они с Лорен наблюдали, как охранник снимает его наручники и обыскивает с ног до головы, потом он сел и снова улыбнулся:

– Доброе утро, Кристина. Привет, Лорен. Вы обе чудесно выглядите.

– Благодарю, – Кристина положила перед собой свой блокнот и карандаш, как настоящий репортер, готовый к работе, – у меня для вас отличные новости. Мы нашли вам очень хорошего адвоката.

– Это потрясающе! – Глаза Закари распахнулись и загорелись, на лице выразилось облегчение, и он почти кричал от радости. – Но как вам это удалось?! Так быстро?

– Мы постарались. Он из Вест-Честера, очень опытный адвокат по уголовным делам. Его зовут Фрэнсис Гриффит, но лучше называть его Гриф. Он знает о вашем деле и хочет за него взяться. Он дал мне свою визитную карточку, но мне не разрешили ее вам передать, поэтому о встрече с ним вы будете договариваться через меня, не возражаете?

– Конечно нет, отлично. Вы говорите о нем так, будто хорошо его знаете.

– Нет, но мы с ним встречались, и он нам понравился. Мы говорили о вашем деле…

– Вы сказали ему, что я не виновен? – торопливо и взволнованно перебил Закари. – Потому что я не хочу иметь дело с таким адвокатом, которому все равно, кого защищать – преступника или честного человека. Я не виновен.

Кристина снова подумала о том, что сказала Линда Кент, и быстренько постаралась перевести разговор в другое русло.

– Закари, могу я вас спросить – как хорошо вы знали Гейл Робинбрайт?

– Да честно говоря, я же вам уже объяснял, я ее вообще не знал!

– То есть вы познакомились с ней в тот день, когда ее убили? – Кристина понимала, что вступает на запретную территорию, она помнила предупреждение Грифа, но остановиться не могла.

– Да.

– Но у вас хотя бы есть какие-то письма от нее или, может быть, смски?

– Нет. Я познакомился с ней в кафетерии, мы поболтали, и она сказала, что свободна этой ночью, так что мы можем провести ее вместе. У меня даже номера телефона ее нет.

– Но откуда же вы узнали, где она живет? – Кристина видела, как Лорен пытается остановить ее взглядом.

– Она сама сказала мне адрес.

– А вы не знаете, может быть, у нее был бойфренд? Или, может быть, она встречалась с кем-нибудь еще?

– Понятия не имею. Я знаю только, что она не была замужем, вот и все. А что?

– Просто любопытно, – ответила Кристина, избегая сердитого взгляда Лорен. – Итак, вернемся к адвокату. Я рассказала ему все то, что вы рассказали нам, и он все правильно понял. Теперь, я думаю, он придет вас навестить или вы как-то с ним свяжетесь, он, наверное, знает, как это сделать.

– Он – наверное. А я нет. То есть я знаю, что получаю какую-то почту – но своего адреса до сих пор не знаю. Все письма, которые приходят мне, просматриваются. И они делают скрины, прежде чем показать их мне.

– О, но вряд ли это касается адвоката? Он говорит, ваши с ним беседы защищены.

– Не знаю. Они говорят мне, что большинство писем приходит от чокнутых телезрителей и от женщин, которым все равно кому писать – лишь бы он был в камере смертников. – Закари закатил глаза, как глупый подросток.

– Еще одна вещь. Гриф сказал, что вы должны заплатить ему задаток – пять тысяч долларов.

– О нет, – лицо Закари вытянулось.

– Надеюсь, это не проблема. Я ему сказала, что у вас есть деньги, чтобы заплатить ему.

– Но пять кусков?! Я не думал, что будет так дорого. Не знаю, где я сейчас раздобуду такую кучу денег. У меня есть около двух триста. Было бы больше – но я же плачу по кредиту на образование. А вы не можете найти кого-нибудь подешевле?

– Насколько я знаю – нет, тем более что сейчас выходные. А потом он сказал, что это и так мало, и я ему верю.

– А может быть, он снизит цену? – брови Закари взлетели на лоб, в глазах загорелась надежда. – Ведь он же может взять деньги потом, как те юристы по телевизору. Которые говорят – «заплатишь потом, если нужно будет платить».

– Это другое дело, там речь идет о гражданских делах и имущественных вопросах, – ответила Кристина, тронутая его наивностью.

– А вы не можете одолжить мне денег? Я вложу свои две триста, а вы, может быть, остальное добавите?

– Ну… не знаю… – промямлила, растерявшись, Кристина.

– Я вам потом верну. Когда вы закончите книгу и продадите ее – тогда можно просто вычесть эти деньги из того, что мне причитается. Ведь вы же собирались сколько-то мне выдать, ну как консультанту, что ли?

– Мне… надо подумать.

Закари повернулся к Лорен.

– А вы можете добавить немного? Я вам потом отдам, когда книга выйдет, клянусь! Просто сейчас я ничего не могу сделать, у меня нет возможности достать деньги и заплатить за свою защиту.

– Э… не думаю, что могу помочь вам, Закари, – Лорен заерзала на своем стуле.

Кристина почувствовала себя виноватой в том, что подруге приходится оправдываться.

– Закари, Лорен мне только помогает как ассистент, она ничего с этого не получает. Если кто-то и сможет заплатить – то это я.

– И вы заплатите?

– Как я уже сказала, мне нужно подумать. Я подумаю об этом, когда буду дома.