Александр Музафаров - Забытые битвы империи Страница 10

Теперь становится понятным и рождение знаменитого плана генерала Фуля. Генерал Фуль был военным советником Александра I, преподавал государю основы военной науки и хорошо знал теорию военного дела. Его план предусматривал строительство в районе Дриссы укрепленного лагеря, который после отступления от границы должна была занять 1-я Западная армия. Опираясь на эту позицию, она должна была сковать главные силы противника, в то время как 2-я Западная армия должна была поражать супостата во фланг и тыл. Как мы видим, этот план представлял собой некий компромисс между идеями сторонников отступления и сторонников превентивного удара.

План этот был подвергнут уничтожающей критике еще летом 1812 года, а потом и всеми последующими историками, как совершенно нереалистичный. Однако В.М. Безотосный обратил внимание на одно важное обстоятельство, которое отчасти спасает профессиональную репутацию генерала Фуля, — он составлял свой проект, не имея не только данных об армии противника (добытых русской разведкой), но и сведений о составе и численности русских армий. Иными словами, Фуль прожектировал в условиях информационного вакуума, и при таких условиях его план мог пригодиться только для одного — для дезинформации противника.

Для того чтобы дезинформация была более убедительной, у Дриссы в самом деле начали строительство укрепленного лагеря, о чем многочисленные агенты французов не замедлили донести своему императору.

В качестве дезинформации план Фуля решал сразу несколько задач: во-первых, Наполеон, прекрасно видя его недостатки, мог рассчитывать на окружение 1-й Западной армии в Дрисском лагере и, соответственно, дать ей спокойно отступить от границы; во-вторых, русские генералы относительно спокойно восприняли приказы об отступлении (впрочем, князь Багратион и тут предложил безумно смелый план наступления на Варшаву силами 2-й и 3-й Западных армий). И наконец, в-третьих, он приковывал внимание французской разведки к Дрисскому лагерю, отвлекая его от других военных приготовлений русских, в том числе и от строящегося Бобруйска.

План оборонительной войны Барклая де Толли, предусматривавший отступление в глубину русской территории, и объясняет выбор места для строительства Бобруйской крепости. По этому плану 1-я Западная армия должна была отступать по главной дороге, а на 2-ю Западную возлагалась сложнейшая задача отвлечения на себя крупных неприятельских сил и действия во фланг главным силам агрессора в помощь 1-й армии. Задача сложнейшая, которую мог выполнить только лучший тактик русской армии генерал от инфантерии князь Петр Иванович Багратион.

А усилить позицию его армии, дать ей тыловую оперативную базу, возможность беспрепятственно переправиться через полноводную Березину и должна была Бобруйская крепость, план строительства которой утвердил государь император 20 июня 1810 года.

РОЖДЕНИЕ ТВЕРДЫНИ

 Автором проекта крепости был талантливый инженер Карл Иванович Опперман. По его плану укрепления состояли из трех бастионных фронтов (западный, северный и южный), каждый из которых состоял из двух полигонов и седьмого, приречного полигона. Напротив крепости, на правом берегу Березины, должен был располагаться тет-де-пон (предмостное укрепление) в виде редюита. Руины старого замка по проекту сносились окончательно, здания бывшего иезуитского монастыря перестраивались в арсенал и цейхгауз, жители города выселялись за пределы крепостных сооружений в новые кварталы, получившие название Минского и Слуцкого форштадтов.

В отдельных краеведческих статьях можно встретить упоминание, что земляные работы в Бобруйске начались еще в 1807 году, а в 1810-м государь лишь утвердил то, что было сделано. Скорее всего, земляные работы в городе действительно велись, но связаны они были не со строительством крепости, а реализацией плана уездного города Бобруйска от 1800 года. После принятия решения о строительстве крепости эти работы были свернуты.

Выселяемым на новые места жителям предоставлялась компенсация за покинутые дома и оказывалось содействие в постройке новых. Впрочем, появление многочисленного русского гарнизона загрузило работой местных ремесленников и купцов, так что жаловаться им не приходилось.

Начальником строительства был назначен опытный инженер генерал-майор Ефим фон Фелькерзарм[2], командующим войсками при строительстве — генерал-майор Гавриил Алексеевич Игнатьев.

В качестве рабочей силы при земляных работах использовали крестьян Минской, Черниговской и Могилевской губерний. Сбор крестьян на строительство осуществлялся в рамках несения ими государственных повинностей, причем к работам привлекались как государственные, так и помещичьи крестьяне. Помещику или старосте (если крестьяне были государственные) присылали разнарядку с требующимся числом рабочих, а тот уж но своему усмотрению направлял их к месту работ. Оставшиеся крестьяне должны были снабдить уходивших провиантом и одеждой. Руководители работ, как правило, старались изыскать средства, чтобы улучшить питание и стимулировать хорошую работу крестьян. Поэтому отношение крестьян к таким стройкам очень сильно зависело от личности конкретного руководителя: на иные стройки народ стремился, с иных — разбегался, несмотря на угрозу административного взыскания.

Как было в Бобруйске — сказать сложно. С одной стороны, польские помещики не горели желанием помогать возведению русской твердыни, с другой — высокие темпы работ говорят о том, что руководство строительства сумело найти общий язык с рабочими.

Помимо крестьян крепость строили и солдаты. Первоначально на ее строительство было отряжено 12 батальонов из резервных войск генерала Милорадовича. Самыми квалифицированными кадрами были 3 пионерные роты 2-го пионерного полка[3]. Всего для строительства крепости было привлечено 3600 военнослужащих.

В первую очередь были построены два кирпичных завода, продукция которых использовалась при сооружении крепостных укреплений. В краеведческой литературе отмечается, что на этих заводах изготовлялся кирпич очень высокого качества, особо крепкий. В кирпич, особенно в тот, который шел на военные объекты, по свидетельству старожилов, добавляли толченые речные раковины, яйца и скорлупу от них. При возведении стен бастионов, фортов, казарм, иных сооружений в раствор подмешивали отходы, которые оставались от производства льняного масла. По причине того, что не хватало транспорта, кирпич с завода передавали руками, «живая» цепь тянулась на сотни метров.

Осенью военный министр приказал оставить на зимние работы в крепости лишь резервные батальоны Ярославского мушкетерского и 5-го егерского полков, а также пионеров. При этом, чтобы снизить число заболевших, для всех работающих зимой частей были приобретены полушубки, теплые чулки и коты.

Зимой те, кто оставался в крепости, занимались заготовкой леса и сооружением временных деревянных пороховых складов. Для этих целей была даже создана специальная слесарная команда (около 150 человек), рубили и возили лес еще 400 солдат с подводами.

Условия на строительстве Бобруйской крепости были достаточно тяжелыми, город перестраивался одновременно с укреплениями, поэтому не было возможности разместить солдат на постой в обывательские дома. Летом войска обходились привычными шалашами и лабазами, к зимнему времени отрыли землянки. За первый год строительных работ умерло 68 нижних чинов. В декабре скончался подорвавший свое здоровье на зимних работах инженер-генерал-майор Ефим фон Фелькерзарм. В должности начальника строительства его сменил инженер-полковник Федоров.

Ведение работ в зимнее время было мерой вынужденной, свидетельствующей о спешке, о желании во что бы то ни стало построить крепость как можно скорее. В марте 1811 года к строителям крепости присоединились еще 14 батальонов (10 запасных[4] и 4 действующих).

К лету 1811 года основная ограда крепости была закончена. 14 июля Бобруйск получил статус крепости первого класса, но интенсивные работы продолжались. В августе перед бастионными фронтами начали сооружать передовые укрепления — люнеты. Часть рвов получила каменную одежду, были построены каменный ворота (Слуцкие, Минские и Водяные), пороховой погреб и провиантские магазины (так в терминологии XIX века именовались склады). Гарнизон разместился в деревянных блокгаузах, прикрытых землей.

Из Риги, Нарвы, Ревеля и Санкт-Петербурга доставили 344 орудия. Артиллерия крепости включала в себя 24, 18, 12 и 6-фунтовые чугунные пушки на крепостных лафетах, 12-, 6- и 3-фунтовые бронзовые полевые пушки на полевых лафетах для вылазочных батарей, тяжелые мортиры и 50 единорогов.

 Источники поступления артиллерии показывают, какое значение придавало русское командование приведению Бобруйска в боеготовое состояние. Пушки поступали не с заводов, а из прибалтийских крепостей, причем часть артиллерии забрали из Рижской крепости, которая сама готовилась к боевым действиям. Часть артиллерии передали из упраздненных Шлиссельбургской и Кексгольмской крепостей.