Олег Смыслов - Окопная правда войны Страница 12

Выполняя указание, генерал Павлов туг же вызвал к аппарату «ВЧ» всех командующих армий, которым приказал явиться на рабочие места вместе с начальниками штабов и оперативных отделов.

Дмитрий Григорьевич Павлов родился в 1897 г. в крестьянской семье деревни Вонюх Костромской губернии. В 1916 г., будучи старшим унтер-офицером, раненым попал в плен. Через три года вступил в Красную Армию и в 1920 г. окончил Костромские пехотные курсы. Командовал взводом, эскадроном, был помощником командира полка. Учился в Омской военной школе и командовал 10-м кавалерийским полком. В Горном Алтае воевал с атаманами, а с 1923 г. в Туркестане с басмачами.

Три года учился в Военной академии имени М.В. Фрунзе. В 1929 г. командовал полком в боях на КВЖД. В 1931 г. учился на Ленинградских курсах технического усовершенствования, а по их завершении назначается командиром 6-го механизированного полка 6-й мехбригады. Следует обратить внимание на то, что командование полками для Павлова затянулось на очень долгий срок. В сущности, до 1936 г., когда он уехал в республиканскую Испанию главным советником танковых войск. Именно там, где война была абсолютно далека от масштабов современной войны, Дмитрий Григорьевич становится знаменитым. Звание Героя, воинское звание ком кора и два высоких ордена вознесли командира полка на должность заместителя начальника Автобронетанкового управления РККА. А через три месяца уже на должность начальника. К слову сказать, боевой опыт в Испании преувеличивали и превозносили. На самом же деле танки в этом конфликте использовались обычно малыми группами или вообще в одиночку. А в сущности, усиливая пехоту, они не могли внести в природу современного боя ничего нового. Как писал Г.С. Иссерсон, «современная танковая атака, поддержанная всеми средствами борьбы, не получила в Испании своего осуществления и не могла ее там получить из-за недостатка в необходимом количестве и качестве машин». Однако тогда в советском военном, да и политическом руководстве так не считали. В финской кампании Павлов командовал Резервной группой всего полтора месяца, а с 8.02 по 29.02 находился в подчинении командующего войсками Северо-Западного фронта. И там его боевой опыт оказался еще более сомнительным. Тем не менее в 1940 г. Сталин присваивает ему звание генерал-полковника и назначает его командующим войсками Белорусского военного округа (с июля 1940 г. Западного особого ВО).

В обычный субботний вечер 21 июня бойцы и командиры частей Западного особого военного округа находились на отдыхе. Одни смотрели кинокартины, другие спектакли и выступления коллективов художественной самодеятельности. А в это время во дворе Брестской крепости под звуки оркестра производился развод караулов. В хорошем настроении командование округом во главе с Павловым слушало в Доме офицеров оперетту «Свадьба в Малиновке», а командование 4-й армии, разделившись на две группы, вместе с семьями слушало в Бресте оперетту «Цыганский барон» и в Кобрине — концерт художественной самодеятельности.

Директиву №1 Западный особый военный округ получил в 22.06 в 1.45.

Командующим 3-й, 4-й, 10-й армиями, то есть в войска, ее отправили 22.06 в 2.35. В момент получения директивы командующий округом принимал доклады. Вот как он сам рассказывал об этом следователю после ареста: «Согласно указанию наркома, я немедленно вызвал к аппарату ВЧ всех командующих армий, приказав им явиться в штаб армии вместе с начальниками штабов и оперативных отделов. Мною также было предложено командующим привести войска в боевое состояние и занять все сооружения боевого типа и даже недоделанные железобетонные.

На это мое распоряжение Кузнецов ответил, что согласно ранее мною данных указаний, патроны войскам он раздал и в настоящее время приступает к занятию сооружений.

Командующий 10-й армией Голубев доложил, что у него штабы корпусов после военной игры оставлены для руководства войсками на том месте, где им положено быть по плану. Я предупредил Голубева, чтобы он войска держал в полной боевой готовности и ждал моих дальнейших распоряжений.

Коробков — командующий 4-й армией — доложил, что у него войска готовы к бою. Боеготовность Брестского гарнизона он обещал проверить. На это я Коробкову указал, что гарнизон должен быть на том месте, где ему положено по плану, и предложил приступить к выполнению моего приказания немедленно». Но можно ли верить словам Павлова, если, по воспоминаниям начальника штаба 4-й армии Л.М. Сандалова, «отовсюду поступали сведения об изготовившихся на западном берегу Буга немецких войсках. Доносили об этом в штаб округа, но оттуда не следовало никаких распоряжений.

— Я как командующий армией имею право поднять по боевой тревоге одну дивизию. Хотел было поднять 42-ю, но посоветовался с Павловым, а он не разрешил, — сказал Коробков».

Еще более фантастическим выглядит утверждение Павлова, что явившиеся к нему в штаб округа командующий ВВС округа Копец и его заместитель Таюрский доложили... что авиация приведена в боевую готовность полностью и рассредоточена на аэродромах в соответствии с приказом НКО.

Этот разговор с командующими происходил примерно около двух часов ночи.

Около 3 часов 30 минут Павлову снова позвонил нарком обороны и спросил:

— Доложите, что нового?

— Нового ничего нет, — ответил командующий округом. — Связь с армиями у меня налажена товарищ нарком и соответствующие указания командующим даны. Но есть вопрос.

— Говорите.

— Вопреки запрещению начальником ВВС Жигаревым заправить самолеты бензином «НЗ» и заменить моторы за счет моторов «НЗ», я такое распоряжение отдал Копцу и Таюрскому.

— Хорошо, — сказал Тимошенко и положил трубку.

Почти за час до вторжения в 3 часа 10 минут 22 июня 1941 г., начальник разведывательного отдела штаба Западного округа полковник Блохин послал шифровку в Разведуправление РККА, в которой сообщалось: «1. По имеющимся данным, которые проверяются, основная часть немецкой армии в полосе ЗапОВО заняла исходное положение. На всех направлениях отмечается подтягивание частей и средств усиления к границе».

Уже в 2 часа ночи начала действовать вражеская агентура. В некоторых районах Бреста и на железнодорожной станции погас свет и вышел из строя водопровод. Еще через несколько минут произошла авария на электростанции в Кобрине. А через полчаса прекратилась проволочная связь штаба 4-й армии со штабом округа и со всеми войсками.

Только через час она была восстановлена. В 3 часа 30 минут генерала Коробкова к телеграфу вызвал командующий округом. Как вспоминал начальник штаба армии генерал Л.М. Сандалов, «узел связи штаба армии находился в подвале. Здесь при свете керосиновых ламп собрались почти все ответственные сотрудники штаба. Командующий округом сообщил, что в эту ночь ожидаются провокационные нападения немецко-фашистских войск на нашу территорию. Но категорически предупредил, что на провокацию мы не должны поддаваться. Наша задача — только пленить прорвавшиеся немецкие войска. Государственную границу переходить запрещается.

На вопрос командующего армией, какие конкретные мероприятия разрешается провести, Павлов ответил:

— Все части армии привести в боевую готовность. Немедленно начинайте выдвигать из крепости 42-ю дивизию для занятия подготовленных позиций. Частями Брестского укрепрайона скрытно занимайте доты. Полки авиадивизии перебазируйте на полевые аэродромы. До 4 часов командарм успел лично передать по телефону распоряжение начальнику штаба 42-й дивизии и коменданту укрепрайона. А в 4 часа утра немцы уже открыли артиллерийский огонь по Бресту и крепости». Когда в 4 часа 15 минут начальник штаба 42-й стрелковой дивизии докладывал, что противник начал артиллерийский обстрел Бреста, в эти самые минуты заканчивался прием из штаба округа директивы № 1.

До 4.00 командующий округом генерал армии Павлов все еще принимал доклады от командующих армиями. Так из 10-й доложили, что «все спокойно». Из 4-й: «Всюду и все спокойно, войска выполняют поставленную вами задачу». Из 3-й: «Ничего нового не произошло».

Самым первым поступил доклад по телефону от генерала Кузнецова, который доложил:

— На всем фронте артиллерийская и оружейно-пулеметная перестрелка. Над Гродно до 50-60 самолетов бомбят штаб, я вынужден уйти в подвал.

— Вводите в дело «Гродно-41» и действуйте не стесняясь, заняв со штабом положенное место, — приказал Павлов.

Когда генерал Коробков докладывал Павлову после 4.00 о спокойствии на своем участке, он еще не знал, что немцы бомбят Брест и крепость. Только через несколько минут он передал:

— На Кобрин налетела авиация, на фронте страшенная артиллерийская стрельба.

— Вводите в дело «Кобрин-41», начинайте действовать с полной ответственностью.

Все доклады из армий Павлов тут же доложил наркому обороны.