Владислав Корякин - Война в Арктике. 1941—1945 Страница 12

Казалось, положение стабилизировалось, но это было обманчивое, чисто внешнее впечатление, потому что из Северной Норвегии к подбитому крейсеру из Киркинеса на севере Норвегии устремились «Нарвики». Их артиллерия по калибру практически не уступала главному калибру «Эдинбурга», не считая, разумеется, торпедных аппаратов. 1 мая около 15 часов немецкие эсминцы вышли на конвой QP-11, вступив в бой с эскортом, потопив один транспорт под советским флагом («Циолковский»), экипаж которого был спасен кораблями эскорта. Поняв, что расправиться с транспортами из-за активного сопротивления эскорта не удастся, командир соединения немецких эсминцев капитан 1-го ранга А. Шульце-Хенрикс решил отыграться на подбитом «Эдинбурге», направив к нему все три своих корабля.

В 6 час. 17 мин. следующего дня флагман Шульце-Хенрикса эсминец «Герман Шеманн» в тумане наткнулся на охранявший «Эдинбург» тральщик «Харриер» и завязал с ним перестрелку, тем самым предупредив Фолкнера и Бонхэм-Картера. На «Эдинбурге» вести огонь могла только вторая носовая башня, которая вторым залпом добилась попадания в «Шеманна» и вывела его из строя. Два оставшихся немецких эсминца бросились в торпедную атаку на противника, поразив его еще одной из семи выпущенных торпед. Теперь участь «Эдинбурга» была решена, хотя экипажи двух немецких эсминцев были заняты спасением тех, кто остался в живых на «Шеманне». Два немецких эсминца подобрали 224 человека, оставив на плотах и в шлюпках еще 56 человек, которые позднее были спасены своими подводными лодками. В 9 ч. 30 м 2 мая «Шеманн» затонул, а спустя 20 минут за ним последовал и «Эдинбург», предварительно передав оставшихся в живых на свои тральщики. Всего на британском крейсере погибло 57 моряков, помимо 23 раненых, переданных на корабли эскорта.

По Кеннеди, когда крен на крейсере превысил 17°, «контр-адмирал Бонем-Картер приказал Фолкнеру снимать экипаж. 440 человек перешли на "Госсхаммер", остальные 350 на "Харриер". Последними крейсер покинули командир и контр-адмирал. 800-тонные тральщики оказались настолько перегруженными, что все личные вещи и ценное оборудование пришлось оставить на борту обреченного крейсера — с собой офицеры взяли только бинокли, вахтенный журнал и списки личного состава…

Когда я вышел на палубу, эвакуация шла полным ходом. Крейсер настолько погрузился, что его палуба находилась почти на одном уровне с палубами тральщиков. Первыми грузили раненых… Паники не было. Все организованно выстроились вдоль лееров, и как только освобождалось место, по очереди прыгали на палубу тральщика. Их команды помогали переправе… Потом мы все спустились вниз, приняли по рюмке крепкого рома, и, к счастью, не атакуемые ни подводными лодками, ни самолетами, со скоростью девять узлов направились в Кольский залив» (по Шигину, с 309—311). Когда корабли пришли в Полярный, Бонем-Картер первым делом, посетив «Рубин», выразил его командиру капитану 3-го ранга А.В. Жукову благодарность. Ни один из британских моряков демонстративно не пожелал общаться с экипажами «Гремящего» и «Сокрушительного». Причина, по которой они не вернулись к обреченному «Эдинбургу», за прошедшие десятилетия так и не получила объяснения. О золоте в погребах боезапаса одной из башен главного калибра «Эдинбурга» забыли на десятилетия. Удивительно, но описанная история спустя две недели повторилась с другим английским крейсером.

Залатав в Кольском заливе пробоину, полученную от собственной торпеды в бою 29 марта, легкий крейсер «Тринидад» 13 мая покинул Кольский залив в сопровождении солидного эскорта из британских эсминцев. Командование Северного флота выделило для прикрытия с воздуха шестерку «харрикейнов», которых позднее должны были сменить дальние истребители Пс-3, но не сменили — по каким-то причинам они оказались у побережья Северной Норвегии. Разумеется, противник воспользовался этим обстоятельством, и с утра 14 мая над англичанами зависли немецкие разведчики. К исходу суток экран радиолокатора на «Тринидаде» буквально не вмещал скопления немецких пикировщиков Ю-88 и торпедоносцев Хе-111, применивших новую тактику под названием «золотые клещи». В то время как «юнкерсы» отвлекали внимание зенитчиков, пикируя с высоты, «хейнкели» выходили на свои жертвы почти на бреющем, сбрасывая торпеды в упор, — это было так называемое топмачтовое бомбометание. За сорок минут немецкие самолеты предприняли, по подсчетам участников боя, больше двадцати налетов. Пока зенитчики на палубах и надстройках английских кораблей отбивали атаки торпедоносцев, вывалившийся из-за облаков одинокий пикировщик сбросил на «Тринидад» четыре бомбы, из которых две попали в цель, вызвав на корабле пожар и большие разрушения. Спустя два часа положение стало угрожающим и адмирал Бонем-Картер отдал приказ покинуть корабль, последним перейдя на эсминец «Сомали». Другой эсминец — «Матчлесс» — тремя торпедами добил несчастливый корабль под флагом несчастливого адмирала… Немцы продолжали преследовать английские корабли до вечера 15 мая на удалении в 350 миль от берега, используя наступление полярного дня, что сулило новые трудности в организации конвоев.

Складывающаяся военная и политическая обстановка требовала от Черчилля их продолжения и наращивания северных конвоев, несмотря на то, что руководство Адмиралтейства считало их гирей на шее, пользуясь каждым поводом, чтобы под любым предлогом избавиться от них, тем более что операции в Атлантике и на Средиземноморье более отвечали его интересам.

Все отмеченное во многом определило в ближайшем будущем самое неблагоприятное развитие событий для союзников на севере Атлантики и в арктических морях, где проходили северные конвои в Россию. На фоне непрерывного нарастания потока транспортов в северных конвоях — 19 в феврале, 43 в марте, и 74 в апреле, в целом с допустимыми потерями, неожиданной оказалась судьба 17-го конвоя, на котором в Россию направлялись 297 самолетов, 594 танка, 4246 грузовиков и 156 тыс. т других грузов.

Разгром этого конвоя нередко вспоминают как пример просчета разведки в деятельности британского Объединенного разведывательного центра (ОРЦ) морской разведки Великобритании, готовившего необходимую информацию для командования Королевского флота. Однако ОРЦ тут же довел до сведения первого лорда Адмиралтейства адмирала Паунда подготовленный немцами «План атаки очередного конвоя.

1) Воздушной разведке произвести обнаружение следующего на восток каравана, когда он достигнет острова Ян-Майен. Затем будут произведены бомбовые удары.

2) Карманные линкоры и шесть эсминцев направляются к Альтен-фиорду, а "Тирпиц" и "Хиппер" — в район Нарвика. Ожидается, что оба соединения могут приступить к выполнению операции, когда караван подойдет к шестому градусу восточной долготы. Совместная атака двумя группами надводных кораблей при поддержке подводных лодок и самолетов будет осуществлена, когда караван подойдет к меридиану острова Медвежий. Оценка информации A3». Последнее означало абсолютную надежность источника, одновременно при неполноте сведений, прежде всего времени начала операции.

Этот план операции «Ход конем» командующий адмирал Шниивинд составил на борту «Тирпица» 14 июня на основе данных своей разведки, в момент формирования конвоя в Хваль-фиорде (Исландии). Читателю предстоит убедиться как в надежности информации, так и в допущенных промахах обеих сторон при ее использовании, когда разведданные подгонялись под заранее принятое решение на более высоком уровне, но об этом ниже. А пока остановимся на хронологии этой операции в целом.

Конвой в составе 36 транспортов (коммодор Дж Даудинг держал свой флаг на транспорте «Ривер Афтон») покинул Хваль-фиорд на западе Исландии 27 июня в сопровождении шести тральщиков временного охранения. 30 июня к ним присоединились силы непосредственного охранения (шесть эсминцев, четыре корвета и две подводных лодки) под командой коммендера (капитана 3-го ранга) Дж Брума Ближнее прикрытие до острова Медвежий обеспечивалось крейсерской эскадрой (четыре единицы, включая «Тускалузу» и «Уичиту» под звездно-полосатым флагом) контр-адмирала Гамильтона, а дальним до острова Ян-Майен (линкоры «Дьюк оф Йорк» и американский «Вашингтон», а также авианосец «Викториес») командовал адмирал Тови. Для предотвращения выхода сил кригсмарине на просторы Баренцева моря из норвежских баз у Нордкапа была развернута завеса из подводных лодок в составе восьми английских, одной французской (силы Свободной Франции) и четырех советских.

Этой, казалось бы, всесокрушающей союзной армаде, нацеленной на советские порты, на берегах Баренцева моря противостояли силы немцев 5-го Воздушного флота (командующий генерал-полковник Шмундт) из 103 бомбардировщиков Ю-88, 7 торпедоносцев «хейнкель», 30 пикировщиков Ю-87, не считая 30 воздушных разведчиков, включая дальние четырехмоторные ФВ-200. Из кораблей кригсмарине навстречу PQ-17 приказом от 1 июля были брошены 11 подводных лодок, а 3 июля «Тирпиц» и «Лютцов» с пятью эсминцами начали выдвижение на север. При этом «Лютцов» и некоторые эсминцы получили повреждении корпуса при касании скального грунта, и далее в операции не участвовали, причем «карманный линкор» «Лютцов» с его шестью 280-мм орудиями главного калибра позднее заменили тяжелым крейсером «Хиппер» (восемь 203-мм пушек). Поскольку эскадренный бой надводных кораблей так и не состоялся, эта замена никак не отразилась на последующих событиях.