Никита Кузнецов - Слава и трагедия балтийского линкора Страница 12

Провокатор, минер 1-й ст. Сорокин с уч. судна «Двина» показывал, что, присутствуя на тайных собраниях и из разговоров, он узнал, что среди команд учебно-минного отряда, а также линейных кораблей «Слава», «Цесаревич» и «Андрей Первозванный» в конце 1910 г. образовалось преступное сообщество, которое задалось целью перебить офицеров, захватить в свои руки флот, овладеть Кронштадтом и Петербургом и, уничтожив начальствующих лиц и всех буржуев, избрать из своей среды новое правительство. На такого рода показаниях следователями и прокурором строились обвинения. Матросы «Славы» их решительно отвергали, о своей партийной принадлежности молчали и никого других не выдавали. Из числа 19-ти человек, арестованных на «Славе», суд с натяжкой смог вынести приговор только пяти. Решение суда в отношении этих матросов видно из следующей его «Резолюции».

Выписка из резолюции временного В.М. Суда в С.-Петербурге от 22—24 июля 1912 г. в отношении нижних чинов Балтийского флота, команды линейного корабля «Слава»:

«Резолюция

1912 года Июля 22—24 дня временный Военно-морской Суд в С.-Петербурге в следующем составе:

Председатель Генерал-Майор Алабышев

Временные члены: капитаны 1-го ранга Барщ, Балк, Бурхановский и Гросман.

Выслушав дело о 59-ти нижних чинах Балтийского флота команд линейного корабля “Слава”, крейсера “Аврора” и учебного судна “Двина”, признал виновными:…

1) …матроса 1 ст. Сергея Белова и машинного унтер-офицера 2 ст. Николая Алексеева Молодцова — каждого в участии в сообществе, заведомо поставившем целью своей деятельности изменение существующего в России общественного строя, причем (перечисляются смягчающие вину обстоятельства, как то: длительное предварительное заключение и пр.)…

5) …строевого унтер-офицера Степана Никитенко. машиниста 1 ст. Сергея Петрова… в храпении преступных сочинений, статьями 104 и 132 Угол. Улож. указанных, заведомо зная о содержании их, хотя и без цели распространения;

6) комендора Михаила Гущина — в заочном оскорблении царствующего государя императора и наследника престола, по неразумению и невежеству;

7) сверх того Суд признал виновными вышеуказанных нижних чинов: …Сергея Белова в подговоре к неповиновению начальникам.

Но Суд не признал виновными всех вышеназванных нижних чинов, а равно и подсудимых (перечисляются фамилии 31 подсудимого) в предъявленном им обвинении в том, что они вступили в преступное сообщество, образовавшееся на учебном судне “Двина”, линейном корабле “Слава”, положившее в основание своей деятельности программу социалистов-революционеров и стремившееся, согласно этой программе, к насильственному посягательству на изменение в России существующего государственного строя, причем в качестве членов этого сообщества хранили и распространяли преступную литературу и участвовали в тайных собраниях сообщества, где разрешали вопросы партийной деятельности, а также обсуждали вопросы о явном восстании и убийстве начальников-офицеров—по недоказанности сего обвинения.

А потому и на основании ст. ст. (перечисляются законные основания) Военно-Морской Суд приговорил:

…матроса 1 ст. Сергея Белова. 24 лет, из мещан, и машинного унтер-офицера 2 ст. Николая Молодцова. из крестьян, — в каторгу на 4 года… с исключением всех восемнадцати осужденных из службы, лишением воинского звания, прав состояния и с прочими праволишениями в ст.ст. 25, 28—30, 34 и 35 Уголовного Уложения указанными;

…строев, унт.-офиц. Степана Никитенко. 26 лет, машиниста 1 ст. Сергея Петрова. 26 лет… к содержанию в военно-исправительной тюрьме морского ведомства в С.-Петербурге на шесть месяцев каждого, с переводом в разряд штрафованных и потерей некоторых прав и преимуществ по службе в 50 ст. В.М.Уст. о наказаниях, указанными и без освобождения от телесных наказаний во время пребывания в тюрьме.

Комендора Михаила Гущина — к содержанию в военно-исправительной тюрьме морского ведомства в С.-Петербурге на четыре месяца, с переводом в разряд штрафованных и потерей некоторых прав и преимуществ по службе в ст. 50 того же Устава указанных и без освобождения от телесных наказаний на время пребывания в тюрьме.

Всех подсудимых, признанных невиновными по обвинению их по 102 ст. Угол. Улож., а Коломейцева — еще и по обвинению в простой краже, считать, согласно 1 п. 825 ст. В.М.С.У, оправданными по суду, за недоказанностью судом обвинений».

Оправившись после частичного разгрома, учиненного ей командиром корабля, большевистская организация «Славы» продолжала работу.

К осени 1911 г. она заметно усилилась, и вообще в Балтийском флоте революционная деятельность стала принимать широкие размеры. В налаживании партийной работы в Балтийском флоте большую помощь оказали члены русского отделения при финской социал-демократической партии. Их влияние особенно усилилось с декабря 1911 г., когда партийные организации «Рюрика», «Цесаревича» и «Славы» наладили с ними тесную связь. Партийная организация на «Рюрике» в это время представляла своеобразный руководящий центр социал-демократических организаций в Балтийском флоте. Революционно настроенные группы на линкорах, крейсерах и других кораблях имели по несколько десятков распропагандированных матросов и еще большее число политически недовольных, составлявших мощный резерв большевистских ячеек. В этих условиях 31 декабря 1911г. партийные организации «Славы» и «Рюрика» впервые созвали большую сходку в лесу в 2-х километрах от Гельсингфорса.

В 1912 г. в ряде армейских частей и особенно во флоте стали нарастать мощные революционные выступления. Характерной особенностью нового этапа было то, что революционная борьба, как правило, проходила под лозунгами большевистской партии.

В октябре 1917 г. большевики под гениальным руководством В.И. Ленина создали первое в мире рабоче-крестьянское государство. В этом великом перевороте Балтийский флот сыграл выдающуюся роль.

Прошло много лет. В 1938—1941 гг. я работал в должности помощника Главного аварийного инспектора в Министерстве рыбной промышленности СССР.

Однажды ко мне на службу пришел гражданин в форме командного состава морского торгового флота. Этот товарищ, уволившийся с должности капитана небольшого черноморского порта, просил предоставить ему работу аварийного инспектора при флоте одного из периферийных рыбтрестов. Проситель, назвавшийся Сергеем Беловым, присмотревшись ко мне и узнав мою фамилию, спросил: не был ли я в 1910—1911 гг. офицером на линейном корабле «Слава» в Тулоне. Я отвечал утвердительно. Тогда Белов рассказал, что он был писарем на этом корабле, подвергся аресту и был отправлен на транспорте «Океан» в Кронштадт. Через некоторое время в числе других матросов разных кораблей его судили и приговорили к каторге.

Тут я, конечно, узнал Белова, так как в свое время часто встречался с ним в канцелярии корабля. Его лицо мне было хорошо знакомо, однако с тех пор он очень изменился и постарел.

Мой собеседник сообщил, что на «Славе» действительно существовал заговор и он — Белов — играл в нем руководящую роль. Имелось в виду поднять восстание, ликвидировать враждебных команде офицеров и завладеть кораблем. Меня предполагали избрать командиром корабля.

Команда, должно быть, видела во мне офицера, всегда благожелательно относившегося к простым людям из рабочих и крестьян. Матросы будто угадывали, как я должен был отнестись к грядущей революции. После Великого Октября за рубежом в г. Мюнхене была издана книга под названием: «На “Новике” (Балтийский флот в войну и революцию)». Автор — бежавший за границу бывший командир этого миноносца Г. Граф — писал: «…среда морских офицеров была очень однородна. В общей массе офицерство было монархично и совершенно не сочувствовало перевороту. Но и среди кадровых офицеров встретились такие, которые стали ярыми сторонниками новой власти. Можно привести ряд имен офицеров, запятнавших себя поведением во время революции, например: вице-адмирал Максимов, контр-адмирал Альтфатер, капитаны 1-го ранга Немитц, Ружек, М. Иванов, капитаны 2-го ранга Мякишев, Майдель, Третьяков, старшие лейтенанты Янкович и др.».

Белов говорил, что в порядке следствия большинство матросов были освобождены, а в отношении других, как следователям, так и прокурору, на суде не удалось доказать подготовку восстания. Поэтому подсудимым были вменены в вину менее тяжкие преступления. Я с интересом выслушал этот рассказ, но, к сожалению, ничего не зафиксировал в подробностях, так как в этот день через несколько часов уезжал в командировку. Уже без меня Белов был назначен на должность аварийного инспектора одного из Азово-Черноморских рыбтрестов. Незадолго до Великой Отечественной войны Белов был освобожден от занимаемой должности, и дальнейшая его судьба мне неизвестна. Я неоднократно обращался к мысли уточнить и возможно лучше осветить революционное движение на «Славе». Большой интерес представляли бы воспоминания Сергея Белова. Но где он?! Доступные мне меры поисков ничего не дали.