Военное искусство греков, римлян, македонцев - Фрэнк Эзра Эдкок Страница 13

Последним крупным регионом, привлекавшим деятельное внимание республики, была Галлия, страна с весьма неоднородными географическими условиями. Впрочем, передвижение армий в Галлии не создавало таких трудностей, как, например, в той же Испании. Тут имелись дороги и судоходные реки, облегчавшие подвоз снабжения для армии. Страна была обширна и густо населена. Во время Галльской войны Цезарю потребовались все его лучшие качества как полководца – такие, как умение верно оценивать стратегическую обстановку, быстро реагировать на ее изменения и превосходить противника во всех, пусть даже самых незначительных, мелочах [50] . Завоевание Галлии описано самим Цезарем в его Gallia est omnis divisa (начало первой строки сочинения Цезаря «Записки о галльской войне». – Пер. ). Скорость и полнота завоевания Римом Галлии заслуживают самого искреннего восхищения. Но даже и в этом случае проявилось их нежелание воевать в горах – перевалы Альп, представлявшие собой самый короткий путь из Италии в Центральную Галлию, были покорены лишь при Августе [51] . В то время как Цезарь завоевывал Галлию, Красс предпринял попытку вторжения в Парфию и потерпел страшное поражение при Каррах. Этот поход в полной мере продемонстрировал слабость легионов при столкновении с конными лучниками парфян и все трудности перехода по безводной пустыне. С другой стороны, Парфянское царство само по себе было достаточно рыхлым и, по сути, даже не пыталось воспользоваться плодами своей победы, что позволило римлянам сохранить Сирию за собой. Поражение Красса не дало ничего для выработки Римом правильной стратегии в отношении Парфии, и нам трудно доподлинно судить о том, что именно намеревался предпринять в этом отношении Цезарь десятью годами позже. Нам неизвестно даже, как далеко на восток собирался он зайти. Антоний также не смог решить парфянский вопрос, хотя неудача его похода во многом и объясняется потерей обоза с осадным снаряжением.

В последние десятилетия своего существования республика, хотя зачастую и вынужденно, проявляла во внешней политике большую активность. На долю сменившей ее империи осталось сделать не так уж и много. Киренаика была присоединена после неторопливого обсуждения в сенате в 74 году до н. э., после битвы при Акции в состав римского государства вошел Египет, замкнув таким образом кольцо римских владений на берегах Средиземного моря. Августу оставалось установить полный контроль над Испанией, присоединить территории современных Тироля и Швейцарии, горные районы Альп и Баварию. Не менее важным было образование, ставшее возможным с присоединением Паннонии, сплошной линии сообщения между Аквилеей, Эмоной, Сирмием, Сингидунумом, Сердикой и Византием – линией, чей маршрут почти полностью совпадает с маршрутом современного Восточного экспресса. Фракия сохраняла статус зависимого государства, и сфера римского влияния постепенно распространилась вплоть до Мёзии и Дуная [52] . В этом была главная заслуга ранней империи. Перед Акцием Октавиан провел военную кампанию в Иллирии, но больше с целью обезопасить Италию, чем расширить римские владения до Дуная [53] . Республиканский Рим поначалу вел войны ограниченного, сугубо италийского масштаба, затем постепенно перешел на уровень всего Средиземноморья, а в наследство империи оставил проблемы уже континентального, общеевропейского, а не только средиземноморского масштаба.

Остаются еще два вопроса, которые попадают в категорию сухопутных операций Рима. Первый – преодоление естественных препятствий, второй – собственно перемещения армии. Италия сама по себе богата всякого рода естественными преградами, задерживающими продвижение противника. Долины ее рек тесны, а сами реки, как правило, мелки и несудоходны, их непросто форсировать. Крепости всегда играли важную роль в военном деле Италии, и римляне не раз при выборе союзников или места для новой колонии демонстрировали свое умение верно оценить стратегическую значимость той или иной позиции. Искусство фортификации долгое время опережало в своем развитии осадное дело. Римляне сами были признанными мастерами в инженерном деле, однако в области фортификации они многое заимствовали у греков. Есть свидетельства в пользу того, что в V–IV веках до н. э. строители из Великой Греции или Сицилии принимали участие в сооружении крепостей в Италии. Во время Второй Пунической войны укрепления большинства италийских городов оказались не по зубам Ганнибалу, он не мог взять их, не понеся при этом таких потерь, которые никак не мог себе позволить. Римские армии укрывались за этими укреплениями, в то время как Ганнибал хозяйничал на равнинах Италии. Сугубо римской чертой была тщательность выбора места для строительства крепости, особенно это касалось выбора позиций для защиты жизненно важных путей сообщения.

Создается впечатление, что долгое спокойствие, которым наслаждался Рим на протяжении II века до н. э., вызвало снижение оценки важности в военном деле крепостей. Это впечатление усиливается сохранившимися свидетельствами, как во времена Суллы восстанавливались и чинились многие укрепления. Хотя прямых свидетельств сохранилось мало, Союзническая война, по-видимому, выявила ряд слабостей римской армии. Речь идет как о собственно укреплениях и их обороне, так и об осадном искусстве. В последнем Рим многое заимствовал у греков, хотя легионеры с их подготовкой и дисциплиной заметно превосходили греков в упорстве и скорости возведения осадных сооружений. В последние десятилетия республики римляне, по-видимому, достигли в осадном деле больших высот, и их потери при штурмах и при затяжных осадах городов и крепостей были довольно невелики. Эти навыки римляне продемонстрировали, в частности, в Малой Азии, где вся страна была покрыта замками и небольшими крепостями. Насколько мы можем судить, в промежуток времени между серединой II века до н. э. и завоеваниями Цезаря был достигнут значительный прогресс в технике форсирования рек и в строительстве переправ и мостов. Знаменитый мост через Рейн не был исключительным в своем роде явлением. С другой стороны, я не думаю, что римляне смогли достичь сравнимого по уровню прогресса при проведении операций в горах. Во всяком случае, именно такой вывод следует из их обычного образа действий – римляне, как правило, старались оборонять равнинные местности, одновременно устанавливая блокаду горных проходов, заключая возвышенные районы в некое подобие осады, вместо того чтобы атаковать неприятеля, укрепившегося в горах.

Следующий вопрос – перемещение армий. Римские армии, невзирая на каждодневные траты времени на постройку лагеря, были достаточно мобильны по меркам своего времени. Во времена поздней республики скорость передвижения армий даже ощутимо возросла, во многом благодаря тому, что солдаты теперь двигались