Женщины в шпионских войнах. От Александра I до наших дней - Игорь Григорьевич Атаманенко Страница 14

В ходе общения, продолжавшегося более часа, Сталин поставил задачу будущему резиденту не только отслеживать внутриполитические события, но и своевременно сообщать о попытках правящих кругов США сговориться с Гитлером и закончить войну заключением сепаратного мира. Разведчикам также вменялось в обязанность добыть сведения относительно реальных сроков открытия второго фронта в Европе.

ВНИМАНИЕ: «МАНХЭТТЕНСКИЙ ПРОЕКТ»!

В Нью-Йорк Зарубины добрались через Дальний Восток лишь в январе 1942 года. В США разведчикам пришлось реформировать резидентуру: восстановить связь с законсервированной агентурой, навербовать новых источников информации, приобрести конспиративные квартиры и т. д.

Опять пригодились таланты Елизаветы Юльевны: блестящее владение английским языком, знание психологии и умение убеждать кандидатов на вербовку. Уже через полгода у «Вардо» на связи были (!) 22 агента, с которыми приходилось встречаться не только в Нью-Йорке, но и в Сан-Франциско, в Вашингтоне, в других городах Америки.

Часто в Америке разведчица вспоминала слова Артура Христиановича Артузова: «Рискованный труд вербовщика: сказал не то, повернулся не так — за все немедленная расплата. Собачья жизнь: вечером не знаешь, долежишь ли до утра, а утром не ведаешь, дотянешь ли до своего лежбища!»

На Лубянке высоко ценили оперативную хватку и особый дар «Вардо» достигать полного доверия в общении с любым человеком, независимо от его пола, возраста и социального положения.

Профессионалы знают, что это качество присуще только самым изощренным охотникам за головами — вербовщикам. Они в мире разведки — высшая каста оперативных сотрудников. «Вардо» была, как никто другой из ее коллег-разведчиц, охотником за головами самой высокой — четыре девятки — пробы.

Отличительной чертой «Вардо», ее почерком в работе с агентами, была гуманность. Она никогда не относилась к тем, кого вербовала, лишь как к источникам информации, которых нужно склонить к сотрудничеству.

Прежде всего, она стремилась понять, что движет объектом ее заинтересованности — кандидатом на вербовку, — каковы его проблемы. Поэтому не случайно многие завербованные ею агенты работали в пользу СССР исключительно «за идею», что в условиях ограниченности валютных средств в советских зарубежных резидентурах было особенно важно.

…Через ценнейшего источника резидентуры, выходца из России, Якова Голоса (кодовое имя «Звук») Елизавета Юльевна вышла на «отца атомной бомбы» Роберта Оппенгеймера и выдающегося физика-ядерщика Лео Силарда, работавшего в той же области.

Здесь необходимо пояснение. То, что разведчица сделала в США, еще нельзя назвать «атомной разведкой» в чистом виде, однако она первой вышла на близкие подступы к ней. Основную работу по «Манхэттенскому проекту» — так американцы закодировали работу по созданию атомной бомбы — проделали другие наши разведчики.

Однако заслуга «Вардо» заключается в том, что она первой из разведчиков сумела привлечь внимание руководства СССР к атомной проблеме. Не случайно за проявленную инициативу «Вардо» была поощрена орденом Красной Звезды.

Повышенная активность советских разведчиков не могла не привлечь внимания американской контрразведки. ФБР внедрило подслушивающую аппаратуру в служебные помещения наших учреждений и получило доказательства, что Зарубин является резидентом советской внешней разведки в США. В конце 1944 года супруги были объявлены персонами non grata и вынужденно покинули США.

ДЛЯ ДОСТОЙНОГО НЕТ ДОСТОЙНЫХ НАГРАД…

После войны подполковник Зарубина Елизавета Юльевна работала в центральном аппарате разведки в должности начальника отделения. С 1946 года и до своей отставки возглавляла американское направление Информационной службы разведки.

Она — кавалер ордена Красной Звезды, десяти медалей, а также высшей ведомственной награды — знака «Почетный сотрудник госбезопасности».

Да, отраженный свет славы «Брайтенбаха», «Винтерфельда», «Ханум, «Вальтера» и десятков других агентов, которых завербовала и которыми руководила Елизавета Юльевна, придал блеск ее разведывательной карьере, принес ей лавры аса агентурной работы, непревзойденного охотника за головами.

И всё-таки, на наш взгляд, не все ее усилия оценены по достоинству руководством разведки.

…Выйдя в отставку, Елизавета Юльевна еще долгие годы передавала молодым разведчикам свой богатый опыт, прививала им вкус к нелегальной работе во враждебной среде, обучала их, как уходить от «наружки», как обращать в свою веру кандидата на вербовку, как…

Да мало ли, какими еще секретами могла делиться с молодой порослью разведчиков Человек с большой буквы, Чекист, Наставник — Елизавета Юльевна Зарубина! Таких людей, как она, Господь создает штучно и редко, а всё потому, чтобы не девальвировать результат благого дела своего.

Елизавета Юльевна прожила яркую насыщенную жизнь, добившись блестящих побед в разведке. Судьба была к ней благосклонна, и жизнь ее не оборвалась ни в застенках гестапо, ни в фэбээровской тюрьме. Тем обиднее сознавать, что 11 мая 1987 года она нелепо погибла в родных пенатах, в Москве, угодив под рейсовый автобус.

Глава пятая

Герои Российской Федерации родом из Соединенных Штатов Америки

В галерее разведывательной славы Российской Федерации, ставшей для граждан Соединенных Штатов Морриса и Леонтины Коэн второй родиной, им принадлежит видное место. Они внесли значительный вклад в установление ядерного паритета и делали всё возможное, чтобы холодная война не переросла в горячую.

КАК ПРИХОДЯТ В РАЗВЕДКУ

Рассказывает Моррис Коэн:

«Я родился 2 июля 1910 года в Нью-Йорке в семье выходцев из России: мой отец родом из-под Киева, а мама из Вильно. В нашем доме на Ист-Сайде часто собирались эмигранты из России и Украины, слушали привезенные с собой грампластинки, пели народные песни, а по праздникам танцевали польку и гопак.

Но самое большое впечатление на меня произвели их рассказы о загадочной стране России. И всякий раз, слушая их воспоминания, я все более хотел хоть одним глазом увидеть родину моих предков. С возрастом желание это только укреплялось.

В колледже я был капитаном команды регби, и спортивной стипендии хватило, чтобы оплатить мою учебу в Колумбийском университете. Окончив его в 1935 году, я стал преподавать историю в средней школе Иллинойса.

В 1936 году я вернулся домой, вступил в компартию США и начал работать в ее нью-йоркском отделении. Из-за жуткой безработицы в городе с моим дипломом трудоустроиться было невозможно, и почти год я перебивался случайными заработками: был наборщиком в типографии, слесарем на заводе, портье в отеле. Всё это время я вел агитационную работу, распространял газету компартии.

В мае 1937 года на антифашистском митинге я познакомился с красивой девушкой Лоной Петке. Двумя месяцами позже я в составе интернациональной бригады уехал воевать в Испанию. Там был тяжело ранен, но и после госпиталя продолжил сражаться на стороне республиканцев…»

Справка