Дезертирство в Красной армии в годы Гражданской войны (по материалам Северо-Запада России) - Константин Викторович Левшин Страница 15

армии». Наказания выносились именем РСФСР, право контроля судебной деятельности ГКД принадлежало вышестоящим комдезертир (ОКД и ЦКД) и губернскому военному комиссариату[252]. Особо суровое наказание надлежало выносить для беглецов из частей, находящихся в боевой обстановке. Деятельность УКД на данном этапе ограничивалась регистрацией и другой бумажно-учетной работой, направлением в отдельные точки облавных команд[253]. «Руководство по борьбе с дезертирством» было первой обстоятельной инструкцией, разосланной из Москвы, и, хотя в нее постоянно вносились изменения, она стала тем ориентиром, на который равнялись местные комиссии. В «Руководстве…», в частности, особо указывалось, что задержанных по подозрению в дезертирстве никто не вправе освободить, кроме комдезертир[254].

Все дезертиры исследуемого региона, за исключением злостных, передавались в распоряжение Строевого управления ОВК в Петроград. В запасных частях по просьбе Строевого управления дезертиры делились исходя из степени тяжести их преступления. Соответственно и степень контроля, строгость учета была различной. Именно это управление первоначально концентрировало данные о ведении антидезертирской работы в округе, которые систематизировались, обрабатывались и еженедельно представлялись в ЦКД. Впоследствии эта функция перешла к ОКД. По приказу военного комиссара Петроградского военного округа Б. П. Позерна от 10 апреля 1919 г. дезертиры, назначенные в запасные части, должны были направляться «исключительно» в Учетно-пересыльный отдел (наб. реки Фонтанки, д. 90)[255]. Особое внимание при транспортировке пойманных и сдавшихся дезертиров надлежало обращать на надежность конвоя и его численность.

С немалой затратой сил и практически безрезультатно реализовывалось в исследуемых губерниях постановление ЦКД от 28 февраля 1919 г. № 192, по которому УВК, по согласованию с исполкомами, должны были передать на месячный срок в распоряжение УКД сводные отряды по 12–15 красноармейцев и милиционеров (коммунистов и «по возможности конных») для проведения облав. Создание подобных отрядов для, в прямом смысле, «лихого кавалерийского наскока» на дезертиров столкнулось с естественной трудностью – дефицитом лошадей. Только для Петроградской губернии на эти цели требовалось выделить 110–165 лошадей, для Новгородской – до 105, Псковской – до 120[256]. Комдезертир было обещано самое широкое содействие в их приобретении со стороны закупочных комиссий. Сложившаяся ситуация наглядно описана в донесении Псковского ГВК в ОВК от 17 мая 1919 г.: «Чтобы не быть конкурентом, закупка лошадей для уездкомдезертир [была] поручена губернской закупочной комиссии. Ввиду отсутствия кредита закупка лошадей не осуществлена, рассчитывать на скорое удовлетворение лошадьми уездкомдезертир не приходится. На местах кавалеристов не имеется, организация задерживается»[257]. Закупка лошадей даже для фронтовых нужд шла очень медленно, а требование о выделении таковых еще и для УКД (пусть и на небольшой срок) было чрезмерным. К тому же для отрядов по борьбе с дезертирством нельзя было «доставать» любых лошадей – закупаемые должны были удовлетворять «всем требованиям военного ведомства»[258]. Последнее делало проблему почти нерешаемой, тем более что извлечь из уездов всех дезертиров в месячный срок было невозможно.

В развитие постановления Совета труда и обороны от 2 мая 1919 г., объявившего Петроградскую губернию на осадном положении, Исполком Петросовета огласил, что в создавшихся условиях дезертиры и их пособники будут караться высшей мерой социальной защиты. При организации внутренней обороны Петрограда для недопущения проникновения дезертиров с боевых позиций в центр города район тыла был разделен на три участка. На их начальников и была возложена задача борьбы с дезертирами. По всей прифронтовой полосе для поимки дезертиров были организованы заградительные отряды «из лиц, преданных Советской власти», а также специальные кавалерийские дивизионы. В мае 1919 г. «для задержания того потока дезертиров, который хлынул с фронта», Комитет обороны Детско-сельского уезда мобилизовал членов РКП(б), кандидатов и сочувствующих, которые составили боевой отряд в количестве 78 человек (подавляющее большинство из них представляли самую пролетарскую партийную организацию уезда – Колпинскую). В дальнейшем отрядников направили на фронт, а оставшиеся использовались как «заградительные кордоны для… бегущих с позиции»[259]. Деятельность заградотрядов в годы Гражданской войны, проявившаяся в том числе и в борьбе с дезертирством, подробно рассмотрена в книге В. О. Дайнеса[260].

Смысл организации такого рода формирований был передан Л. Д. Троцким так: «Молодой солдат, пытающийся вырваться из огня, в который попал впервые, должен встретить твердую руку, которая властно возвращает его назад с предупреждением о суровой каре всем нарушителям боевого долга. Удирающий шкурник должен наткнуться на револьвер или напороться на штык»[261]. Критикуя же недостаточно эффективную работу заградотрядов, председатель РВСР пояснял: «По-видимому, во многих случаях заградительные отряды сводят свою работу к задержанию отдельных дезертиров. Между тем во время наступления роль заградительных отрядов должна быть более активной. Они должны размещаться в ближайшем тылу наших цепей и в случае необходимости подталкивать сзади отстающих и колеблющихся. В распоряжении заградительных отрядов должны быть по возможности грузовик с пулеметом, или легковая машина с пулеметом, или, наконец, несколько кавалеристов с пулеметами»[262].

Борьба с дезертирством в 7-й армии с мая 1919 г. была возложена на начальника тыла Нарвского участка, члена РВС Западного фронта и 7-й армии В. С. Шатова[263]. Кроме того, постановлением РВС 7-й армии от 11 июля 1919 г. начальниками участков тыла были назначены члены РВС 7-й армии: Междуозерного участка – Восков, Карельского – Харитонов, Нарвского – Семенов, Лужского – Трубачев, Псковского – Залуцкий (временно). На данном отрезке времени передача начальникам тыла функций антидезертирской работы имела положительное значение[264]. Задачи по борьбе с дезертирством в периоды наступлений белых на Петроград были возложены на Нарвско-Петергофский, Московский и Невский районные штабы внутренней обороны, которые являлись ближайшим тылом армии. Они выставляли полевые заставы, препятствуя бегству с фронта и проникновению дезертиров в мобилизованный к обороне Петроград.

Деятельность, прямо или косвенно касающаяся борьбы с дезертирством, активно велась в военных секциях губернских советов. Так, в Петросовете военно-контрольная комиссия секции ведала бытовыми нуждами красноармейцев, социально-юридическая рассматривала заявления и жалобы красноармейцев и членов их семей. Проведением в жизнь решений по заявлениям, постоянными контактами с военными и трудовыми комдезертир ведало разъездное бюро секции[265]. Важнейшими функциями военной секции Петросовета весной 1920 г. были как конкретное «обсеменение полей красноармейцев», так и абстрактное принятие мер по борьбе с дезертирством[266]. Организованная при Петросовете комиссия по освобождению от призыва только на заседаниях 27 и 30 июля 1919 г. рассмотрела 44 ходатайства различных учреждений, по которым 10 человек были освобождены от военной службы, столько же получили двухнедельную отсрочку на передачу дел, остальные прошения были отклонены[267]. В декабре 1919 г. при военной секции Петросовета было сформировано разъездное бюро, которое работало в тесном контакте с ОКД. Сотрудники бюро занимались контролем и инструктированием местных органов власти по вопросам помощи семьям красноармейцев, борьбой