Александр Корганов - Загадка Скапа-Флоу. Рейд германской подлодки в святая-святых британского флота Страница 16

– Забавно получается, – заключил фон Фарендорф, явно огорченный поворотом событий.

– Кто знает, может быть, он узнал об этом слишком поздно, или возможно, с нами не смогли связаться по какой-либо причине, – вмешался Эндрасс.

Взяв бинокль, Прин еще раз прошелся по тусклой линии – границе между морем и землей, слева направо, потом еще раз в обратном порядке и сосредоточил внимание на дозорном корабле. На его борту все оставалось неподвижным. Казалось, что там вовсе не было команды, что-то явно не так. Он опустил бинокль и посмотрел на дозорный корабль с нескрываемым презрением. Эндрасс это отметил.

– Учитывая, что их задача – охранять, не удивлюсь, что они там дрыхнут сном праведников, – проворчал он. – Но стоит им приоткрыть лишь один глаз, и я не дам за нашу жизнь и ломаного гроша!

– Боже милостивый! Пожалуйста, не дай шуму наших дизелей разбудить их. Ветер дует прямо в их сторону! – простонал фон Фарендорф.

– Но должен же быть кто-то в Скапа-Флоу, кого можно торпедировать? – продолжал он со свойственным ему суховатым юмором.

– Бессмысленно продолжать движение в этом направлении. Вернемся тем же путем, чтобы обследовать северо-восточную часть бухты, в направлении Мейнленда, – громко вслух принял решение Прин. – Лево руля!

К началу циркуляции U-47 находилась на траверзе юго-западной оконечности острова Хунда.

– На румбе? – уточнил Прин, после того, как лодка легла на обратный курс.

– На румбе 70! – доложил Шмидт.

– Так держать! Курс – 70!

И снова тень Мейнленда восстала перед ними. Лодка шла почти точно на мыс Скейлдакой, находившийся приблизительно в четырех милях от прохода Кирк-Саунд, через который они сюда заходили. Прежде чем изменить курс, они прошли полторы мили. Прин смотрел прямо перед собой. Не поворачивая головы, он нарушил тишину:

– Руль лево 10!.. Возьми чуть левее. Держать курс 50!

Он снова поднес к глазам бинокль, направив его на высокие скалы Мейнленда, вглядываясь в фосфоресцирующие гребни волн под берегом.

В дизельном отсеке, обратившись спиной к проему переборочной двери, ведущей в кают-компанию унтер-офицеров, Вессельс проверял трубопровод, смонтированный им на правом дизеле. Он посмотрел на часы, закрепленные на противоположной переборке, отделявшей моторный отсек. Стрелки показывали 00.45. Он удивился, поняв, что с момента их захода в Скапа-Флоу прошло всего 30 минут. Затем взглянул на ручные часы. Нет, никакой ошибки не было. Он снова посмотрел на дизели, сиявшие под тусклым светом светильников. Несмотря на вентиляцию, газы придавали отсечному воздуху синеватый оттенок. Что же там наверху?

В полутора метрах справа от него трюмный унтер-офицер Шольц задавал себе тот же вопрос. Прилипший к его телу комбинезон источал запах масла и соляра: как и все другие механики, в море он никогда не снимал его. Засунув руку в карман, он вынул белую тряпку и вытер капли пота, скопившиеся на лбу. Затем уставился на инженер-механика с выражением озабоченности.

– Вернер, добавь-ка смазки на линии валов, – приказал тот, чтобы хоть чем-то его занять.

Голос офицера, казалось, успокоил трюмного. Он поставил канистру с маслом, которую держал в руке, и в привычно неторопливой манере отправился выполнять полученное приказание.

На другом конце дизельного отсека штабс-обер-машинист[14 Старшина команды мотористов.] Штрунк, сняв фуражку, тщательно протирал кожаную полоску внутри ее ветошью сомнительного вида. Затем он провел пятерней по влажной шевелюре, снова надел фуражку и поправил ее на макушке. Затем пересек отсек и подошел к Вессельсу.

– Сдается мне, наш капитан проводит смотр Британского флота. Катаемся по их базе битых полчаса, и до сих пор не выпустили ни одной «рыбки».

– Сам ничего не понимаю. Так тихо, что можно подумать, что мы разгуливаем по Кильской бухте, – ответил Вессельс.

– Шпар должен знать, – сказал Вальц, слушавший разговор из камбуза по соседству.

– Ты прав. Ничего не остается, как пойти и спросить, что происходит. Сходишь? – предложил Штрунк.

– Хорошо. Я схожу, если это – приказ, – ответил Вальц, с ноткой уважения. Оба механика обернулись и увидели, что тот уверенно направился в ЦП. А несколько мгновений спустя вернулся с ничего не выражающим лицом.

– Ну? – поинтересовался Штрунк.

– Ничего, – ответил Вальц, уставившись на носки ботинок, как обычно обернутых ветошью.

– Что значит ничего? – возмутился Вессельс, – шутишь с нами?

– Никак нет, господин инженер-механик!

– Так все-таки, что он тебе сказал? Мы действительно в Скапа-Флоу, или нет?

– Так точно, господин инженер, – кивнул Вальц, все еще не поднимая глаз.

– Тогда говори! Что они там делают? – спросил Штрунк.

– Ищут британский флот.

– Не шути, мерзавец, – воскликнул Штрунк с раздражением, через плечо Вессельса.

– Перестаньте оскорблять меня, а то я не буду отвечать, – ответил Вальц.

Кок явно спекулировал ситуацией и не скрывал этого. Вальц был добрым малым. У него было достаточно самообладания, чтобы разрядить атмосферу в случае, подобном этому. Вессельс одарил его восхищенным взглядом, пытаясь замаскировать его на грубый манер:

– Хорошо, хорошо. Успокойся, парень. Будь серьезным и отвечай, как положено.

– Я совершенно серьезен. Вы же прекрасно знаете, что я никогда не шучу.

– Да что ты говоришь!..

Штрунк с трудом подавил гневный стон, заставивший кока поднять глаза. Вальц нахмурился, подняв левую бровь и уставившись на унтер-офицера.

– И где мы? В Скапа-Флоу? – повторил вопрос Штрунк, пытаясь сохранять спокойствие.

– На главной якорной стоянке их флота пусто, как в опере, когда там выходной.

– Что? Ты хочешь сказать, что там ни одного корабля? Так что, мы – одни в Скапа-Флоу?

– Вот этого я не знаю. В любом случае, мы возвращаемся, дойдя до траверса Хокса-Саунд, так и не увидев ни одной живой души, кроме одного ублюдка – дозорного корабля на входе в пролив.

– И куда мы идем?

– В северо-восточную часть залива. Я попросил Вилли сообщить нам, если они обнаружат цель, – добавил Вальц, гордо проследовав на камбуз.

На мостике Прин с биноклем вглядывался в направлении небольшой гавани в северной части бухты Скапа, служившей южным портом небольшого городка Керкуолл. На суше, примерно в миле к северу от залива, и более чем в четырех милях от нынешнего места лодки возвышался Керкуольский собор. Высокое здание из красного песчаника со шпилем было весьма приметным при дневном свете, но из-за расстояния и темноты Прин ничего не мог разобрать. Он знал, что бухта Скапа используется для якорной стоянки лишь кораблями среднего тоннажа. Скала по имени риф Скапа, в центральной ее части, с глубинами менее двух метров над ней затрудняет вход в бухту. С восточной стороны эта скала очень крута, а с другой стороны связана с прибрежной отмелью, надежно прикрывающей западную часть бухты. Небольшой буй, обозначающий эту опасность, естественно был несветящимся. Если поблизости есть крупные корабли, то они должны находиться к юго-востоку от этого буя. Со стороны моря их будет трудно разглядеть на фоне скал. Чтобы обнаружить их на приличной дистанции нужно максимально приблизиться к берегу, чтобы надстройки кораблей, стоящих на якоре, можно было рассмотреть на светлом фоне неба.

Полярное сияние создавало превосходные условия видимости, даже слишком хорошие, чтобы нравиться Прину. Время от времени наступали периоды полного затемнения, длившиеся неопределенное время, несколько секунд, несколько минут, полчаса, а то и больше, когда действительно можно было что-либо разглядеть не дальше собственного носа.

Эндрасс упорно осматривал горизонт по левому борту, как внезапно потух небесный свет, словно чья-то рука задернула занавес. Он позволил биноклю упасть на грудь и уныло произнес:

– Ничего не видно. Даже буя «Бочонок Масла».[15 Приметный знак в западной части залива.] Паршивый день. Нелепо, однако, возвращаться домой с пустым мешком.

– У нас мало шансов найти что-нибудь у северо-восточного берега Мейнленда, – обронил Прин, скорее для поддержки боевого духа, нежели для убеждения.

– Пока не вижу северного берега, но буду удивлен, если там окажется что-нибудь интересное, – продолжал Эндрасс.

– Чтобы убедиться в этом, долго ждать не придется.

– Разрази меня гром, темно как в смоляной бочке, – вставил фон Фарендорф.

Скалы Мейнленда, несмотря на их близость, оставались невидимыми. Темнота была настолько густой, что Прин больше не мог с уверенностью даже оценить дистанцию до берега. Исходя из последнего определения места – не больше мили. Небо постепенно прояснилось, вернув в поле зрения очертания холмов Мейнленда.

– Я что-то вижу слева по курсу! – воскликнул Дзиаллас с волнением.