Герберт Бест - Ластоногие пловцы Страница 19

Изобретатель воздушного дыхательного аппарата Жак-Ив Кусто дал своему детищу название «акваланг». Название это укоренилось и часто применяется для обозначения прочих дыхательных аппаратов, в которых используется сжатый воздух, подобно тому как название «кодак» в свое время применялось, без всяких на то оснований, к любой портативной фотокамере. Такой дыхательный аппарат нашел самое широкое применение среди спортсменов-подводников и курсантов, обучающихся специальности боевого пловца. Он состоит из одного — трех баллонов, прикрепляемых к спине пловца. В них содержится воздух, которым дышит пловец. Качество этих баллонов стало гораздо выше, чем было некогда, воздух в них может находиться под значительно большим давлением, а значит, и запас его увеличивается.

Воздух ничего не стоит, достать его можно где угодно. Для зарядки баллонов нужен только компрессор. Такие портативные компрессоры могут приводиться в действие с помощью бензиновых или электрических моторов и по размерам своим лишь немного превышают переносные пульверизаторы, используемые для окраски. У приемного отверстия насоса компрессора устанавливается фильтр, задерживающий пыль, однако следует принять все меры, чтобы вместе с воздухом внутрь не попали выхлопные газы, в которых содержатся углекислота и (еще более опасная) окись углерода. Токсичность их резко возрастает с глубиной. Ныряльщику, вдыхающему эти газы, сначала отказывает чувство ориентации, затем он теряет сознание и в конце концов может погибнуть. На кораблях и военно-морских базах имеются более мощные компрессоры с лучшими фильтрами и большими резервуарами сжатого воздуха. С помощью таких компрессоров можно заряжать одновременно несколько баллонов.

Принцип действия акваланга заключается в следующем. Воздух поочередно из каждого баллона поступает через стопорные краны в металлический патрубок, соединенный с редукционным клапаном. К патрубку прикрепляется армированная резиновая трубка с манометром, находящимся на груди у пловца. Протянув руку назад и повернув стопорные краны, пловец может определить по манометру, сколько у него осталось воздуха. Манометр для пловца является тем же, чем является указатель уровня бензина для водителя автомобиля: он позволяет пловцу судить, сколько времени может он находиться под водой.

А это очень важно. После пребывания под водой ныряльщик должен подниматься на поверхность не поспешно, а постепенно. Иначе с ним может произойти масса неприятных вещей.

Редукционный клапан служит для уменьшения давления сжатого воздуха, поступающего из баллонов, до величины, необходимой для дыхания. Редукционный клапан сблокирован с дыхательным клапаном. Последний обеспечивает при вдохе подачу воздуха пловцу под давлением, равным давлению воды, окружающей его.

Воздух по резиновой, обтянутой нейлоном трубке поступает в мундштучную коробку, а оттуда — в зажатый у пловца во рту загубник. Трубка эта имеет большой диаметр для уменьшения сопротивления и гофрирована для того, чтобы она была достаточно гибкой и не переламывалась. Вторая трубка, присоединенная к мундштучной коробке, идет к затылку пловца. Створчатый клапан, расположенный в месте соединения двух гофрированных трубок, при вдохе перекрывает трубку выдоха, а при выдохе — трубку вдоха. Этим предотвращается потеря свежего воздуха и вдыхание использованного.

В первых моделях акваланга трубка выдоха отсутствовала, пока Кусто не обнаружил, что аппарат, прекрасно работавший, когда пловец находился лицом вниз, начинал отказывать, когда водолаз переворачивался на спину. Это объяснялось тем, что давление воздуха в дыхательном клапане и в выпускном отверстии возле рта пловца было неодинаковым. Выход был найден: выпускное отверстие было передвинуто к затылку аквалангиста.

Ни один акваланг не является абсолютно надежным. Но ведь люди гибнут и в автомобилях, ломают ноги на лестничных клетках и тонут даже в ваннах. Акваланг опасен тем, что в воздухе, заключенном в баллонах, содержится азот, этот инертный газ, который мы безболезненно вдыхаем постоянно. Между тем аквалангист, находящийся в добром здравии и умственно полноценный, пытаясь побить собственный рекорд глубины погружения, может нырнуть и не вынырнуть назад. На глубине от 30 до 100 метров — цифра эта может быть различной для разных пловцов — он сходит с ума и захлебывается; в сущности, он совершает самоубийство в состоянии невменяемости.

Причиной тому — азотный наркоз, который Кусто — один из первых, кто наблюдал это явление, и один из немногих, испытавших его на себе, но оставшихся в живых, — назвал «глубинным опьянением». Вначале ныряльщик чувствует себя на седьмом небе, он счастлив, как никогда в жизни. Он беззаботен и беспечален. Он сверхчеловек, властелин над самим собой и над всем, что его окружает. Акваланг ему больше не нужен. Он может, смеясь, протянуть загубник проплывающей мимо рыбе. И затем умереть, опустившись на дно.

Это явление объясняется нарушением работы мозговых центров в результате вдыхания азота под большим давлением.

Азотный наркоз послужил причиной смерти ряда известных глубоководных ныряльщиков и в будущем может унести жизни многих беспечных спортсменов-любителей. Надежду на то, что на такой глубине к вам придет помощь, вряд ли следует питать. Пострадавший ничего не может сделать для своего спасения, потому что вообще ничего не хочет делать. Единственное, что можно посоветовать, — это избегать больших глубин.

Но даже на умеренных глубинах пользоваться воздушным аппаратом следует с осторожностью. Как аквалангистов, так и водолазов и рабочих, производящих, работы в кессонах, наполненных сжатым воздухом, подстерегает одинаковая опасность — опасность проникновения азота в кровь и распространения его по различным органам.

Несколько лет назад произошел забавный случай. На церемонии, состоявшейся в Нью-Йорке по случаю открытия туннеля, проложенного под рекой, присутствовали важные государственные деятели. Шампанское, которое они пили на банкете, устроенном в секции, где было высокое давление, показалось им пресным, как столовое вино. Когда же гости поднялись наверх и оказались в атмосфере с нормальным давлением, шампанское начало действовать, выделяя содержащийся в нем углекислый газ. Таких надутых политиканов, которые то и дело булькали и рыгали, вряд ли можно было сыскать еще где-нибудь.

Но с водолазами может произойти и кое-что посерьезнев. Водолаз вряд ли будет злоупотреблять шампанским; перед спуском под воду он не станет принимать пищу, образующую газы. Но когда он какое-то время работает под водой, в кровь его под давлением начинает проникать азот. Если уменьшение давления происходит чересчур резко, водолаз начинает ощущать нечто вроде щекотки. Иных предупредительных сигналов он не чувствует. Причиной внезапной смерти или паралича является газовая эмболия — закупорка артерии пузырьками азота. Чаще же растворившийся в тканях азот начинает выделяться в суставах, мышцах и различных органах человеческого тела, заставляя человека испытывать адские мучения. Если его тотчас же не поместить в декомпрессионную камеру, он может стать калекой или погибнуть.

Случаи столь таинственной смерти заинтересовали английского ученого Джона Холдена, который нашел способ спасения от этой болезни. Способ этот стал применяться в ВМФ США с 1912 года. Заключается он в том, что пострадавшего поднимают на поверхность постепенно, выдерживая его на каждой остановке в течение определенного отрезка времени с тем, чтобы азот успевал удалиться из организма водолаза, попав сначала в кровь, а затем в легкие.

Естественно, в холденовской таблице безопасного подъема, предусматривающей такие декомпрессионные остановки, учитывается время нахождения пловца под давлением и величина давления. При спусках на большую глубину на подъем уйдет больше времени, чем на работу. Усталость и холод или же срочность задания иногда вынуждают пловцов сократить декомпрессионный период. А это может привести к непоправимым последствиям.

Хорошо подготовленные, дисциплинированные боевые пловцы строго соблюдают декомпрессионный режим. Они стремятся свести риск до минимума. Но ловцы губок по-прежнему становятся калеками вследствие кессонной болезни и по-прежнему от нее, насколько известно, ежегодно гибнут беспечные аквалангисты-спортсмены.

Кроме кессонной болезни, ныряльщика, поднимающегося на поверхность слишком быстро, поджидает еще одна опасность. В случае неожиданного повреждения акваланга пловец при срочном подъеме может инстинктивно задержать дыхание. Тогда находящийся у него в легких воздух по мере уменьшения давления воды станет расширяться и повредит легкие. Когда он поднимется на поверхность, у него могут начаться конвульсивные движения и обильное кровотечение изо рта и носа. Ныряльщик, не пользующийся аквалангом, не страдает от баротравмы легких, поскольку воздух, который он вдохнул перед погружением, находился под обычным атмосферным давлением. Однако опасность баротравмы легких следует учитывать при спасении экипажей с затонувших подводных лодок.