Наполеоновские войны: что, если?.. - Джонатан Норт Страница 2

входили столь выдающиеся исследователи, как Филип Гведалла («Мавританская Испания»), Дж. К. Честертон («Мария, королева шотландцев»), Гарольд Николсон («Независимость Греции»), Уинстон Черчилль (который написал блестящую альтернативную историю битвы при Геттисберге). Среди тех, кто в своих работах охватил период наполеоновских войн, были Андре Моруа («Франция без революции»), Илэр Белло («Попытка Людовика XVI покинуть Францию в 1793 году») и Ж. М. Тревельян («Победа Наполеона при Ватерлоо»).

В последние годы вновь появился интерес к альтернативной истории, и эта книга в некоторой степени продолжает традиции, заложенные такими произведениями, как «Выбор Гитлера» (1995)[1], «Геттисберг: альтернативная история» (1997), «Из-за нехватки гвоздя» (1973 и 1997) и «Что, если? Исследования в области социальной фантастики» (1982)[2].

Как и в этих последних работах, в «Альтернативах Наполеона» нашей целью было разработать исторические сценарии, весьма жестко связанные с исторической реальностью, создавая не вымысел, а моделируемую реальность. Мы не задаем вопроса: «Что, если бы было по-другому?» Мы подвергаем этот вопрос испытанию, реализуя ту или иную возможность и отстраненно наблюдая результаты.

«Альтернативы Наполеона» состоит из глав, в каждой из которых используется один из многих способов моделирования альтернативных вариантов развития событий: шторм на море, своевременная атака кавалерии, скорость корабля, идущего в кильватерной колонне, энергичный начальник гарнизона, внезапная смерть главного военачальника. Как и в реальной истории, шанс, неудача и случайное стечение обстоятельств играют столь же значительную роль в создании альтернативных вариантов событий, как и принятие ошибочных стратегических решений, дача неверных команд и бездарное руководство на высшем командном уровне. В большинстве глав присутствует Наполеон, хотя не всегда его действиями управляет автор. Тем не менее мы включили в книгу эпизоды, в которых главную роль играют его подчиненные или, как в главе об Ирландии, его соперники. Эти события столь же значимы и интересны для историков, как главные кампании самого императора.

Мы выбрали как годы расцвета наполеоновской империи, так и – особенно – тот период, когда события повернулись против величайшей личности той эпохи – ведь именно этот отрезок времени предоставляет наибольшее количество возможных альтернатив. Рассматривая период, который предшествовал установлению полного господства Наполеона, Пэдди Гриффит изучает результаты масштабного вторжения Франции в Ирландию, опасность которого была весьма реальной в конце восемнадцатого столетия; а Чарльз Грант рассматривает последствия успешной оккупации французами Египта и то, как это могло отразиться на положении британцев в Индии. От периода восхождения Бонапарта мы переносимся к периоду упадка империи: Филипп Хейторнтвейт альтернативно описывает битву при Вимейро, которая была поворотным событием раннего этапа войны на Пиренейском полуострове; Джон Г. Джилл моделирует последствия преждевременного австрийского наступления в 1809 году; Дигби Смит рассматривает возможное развитие событий битвы при Бородино и ее катастрофическое воздействие на наполеоновский миропорядок; редактор книги исследует возможности французов остановить свой отход от Москвы и рассматривает возможные результаты поражения России; а Джон Галлахер анализирует варианты того, каким образом кампания 1813 года в Германии могла сложиться иначе, если бы после Дрездена Наполеон достиг успеха.

Безусловно, Ватерлоо является одним из ярких примеров военной кампании, которую едва удалось выиграть, и поэтому именно по отношению к ней часто задают вопрос: «Что, если бы?..» Битва при Ватерлоо, независимо от ее результатов, представляет собой обширное поле исследований для энтузиастов альтернативной истории. Поэтому я не приношу извинений за включение в книгу целых трех, весьма отличных одна от другой глав, посвященных «Ста дням»: одна из них рассматривает начало драмы, вторая – середину, и третья – финал. Петер Хофшроер исследует последствия грубой ошибки, допущенной союзниками в самом начале кампании; Эндрю Аффинделл рассматривает возможность того, что битва была бы еще более кровопролитной; а Джон Элтинг отвечает на вопрос, что могло бы случиться, если бы французы возобновили боевые действия после Ватерлоо.

Конечно, наполеоновские войны, как и революционные войны, которые непосредственно предшествовали им и были отодвинуты на второй план, являются благодатным материалом для альтернативной истории, но, к сожалению, объем нашей книги ограничен. В связи с этим в книгу не вошли главы Хорнбловереска о войне на море. То же касается и глав, в которых рассматриваются последствия казни Наполеона как якобинца – в Антибе в 1794 году, его гибели от австрийской пули у моста Аркола, или переноса визита в оперу ночью 24 декабря 1800 года. Мы не рассмотрели и последствия возможного бегства Наполеона в Америку, которое вполне могло произойти в 1815 году, или спасения императора с острова Св. Елены южноамериканскими мятежниками, непреклонными бонапартистами или американскими каперами. Одним словом, существует бесконечное множество возможных вариантов.

Эта книга отражает историю эпохи Наполеона с точки зрения военной истории. Она содержит лишь намек на предположения. Но ведь и сама история в сущности является лишь собранием предположений.

Джонатан Норт, 2000

Пэдди Гриффит

ЭТА САМАЯ УЯЗВИМАЯ И В ТО ЖЕ ВРЕМЯ САМАЯ УЖАСНАЯ СТРАНА[3]

Доктор Пэдди Гриффит преподавал историю войн в Королевской Военной академии в Сэндхерсте, а затем в 1989 году стал независимым автором и издателем. Специалист по Веллингтону и тактике революционных и наполеоновских войн. Кроме того, изучает военное искусство периода Гражданской войны в США и британской армии периода 1916–1918 гг., а также увлекается прогнозированием военных действий, возможных в «ближайшем будущем», и изучением фактически неизвестных войн эпохи викингов. Его хобби – военные игры.

Лиссабон

16 декабря 1796 года. В Лиссабоне офицеры недавно прибывшей Средиземноморской эскадры Великобритании хоронят своего командира, адмирала сэра Джона Джервиса, хрупкое здоровье которого не выдержало тягот и невзгод суровой службы. Событие торжественное, но не такое уж и печальное, поскольку многие из капитанов эскадры имели все основания испытывать недовольство в отношении дисциплинарных мер адмирала – грубых и зачастую необоснованных. Некоторые офицеры даже подумывали о том, чтобы вызвать его на дуэль. Теперь они шли плотной колонной вдоль узких улочек мимо собора Сан-Висенти, двигаясь в направлении английского кладбища. Моряки эскадры искренне надеялись на то, что преемник Джервиса, кем бы он ни был, создаст более терпимые условия службы. Они знали, что на флоте планируется проведение серьезных реформ. В особенности эти реформы должны были улучшить положение рядовых матросов, что было просто необходимо для предотвращения возможных мятежей. Джервис не потерпел бы никаких реформ, и некоторые из его наиболее образованных офицеров усматривали особую иронию в том, что место упокоения их раздражительного и придирчивого начальника находится совсем неподалеку от могилы человека совсем другого склада – скандально известного остроумного романиста и драматурга Генри Филдинга, похороненного здесь в 1754 году.

Париж

Тем временем в