Александр Музафаров - Забытые битвы империи Страница 20

«На марше быть бодру и веселу, уныние свойственно старым бабам. По прибытие на Кумлинген — чарка водки, кашица с мясом, щи и ложе из ельника. Покойная ночь».

Шведские войска готовились к обороне главного острова архипелага — Большого Аланда. Неизвестно, сумел бы генерал Дебельн оказать достойное сопротивление князю Багратиону, так как он неожиданно получил известие из Стокгольма о произошедшем там государственном перевороте. Шведские офицеры во главе с командующим финляндской армией генералом Клингспором и генерал-адъютантом Адлеркрейцем отстранили от власти короля Густава IV Адольфа. Причиной переворота было упорное нежелание короля вступить в мирные переговоры с Россией, а также общее недовольство его правлением. Вскоре в Швеции собрался парламент — риксдаг, который отстранил от власти не только короля, но и всех его прямых потомков и изгнал монарха из шведских пределов.

К власти пришел дядя короля герцог Карл Зюдерманландский (будущий король Карл XIII), которые приказал генералу Дебельну немедленно вступить в переговоры с русскими о перемирии.

Князь Багратион, не имея полномочий на ведение переговоров, отправил генерала Дебельна к главнокомандующему финляндской армией генералу Богдану Федоровичу Кноррингу. Пока продолжались переговоры, русские войска продолжали идти вперед.

Русские колонны обходили Большой Аланд с нескольких сторон, создавая для шведского гарнизона угрозу окружения.

Шведы, не видевшие смысла в упорной обороне, лишенные командующего (бывшего на переговорах в Або), 5 марта подожгли вмерзшие в лед суда флотилии, склады и начали отступление, быстро перешедшее в бегство.

Авангард русской армии под командой неутомимого Кульнева преследовал их на протяжении 15 верст. На одном островков русские гусары окружили один из лучших полков шведской гвардии — Зюдерманландский, который после недолгого сопротивления сложил оружие.

Шведское правительство хотело перемирия — оно затягивало время до весны, когда в освободившийся ото льда Ботнический залив мог войти британский флот и прикрыть Стокгольм от русских атак, что серьезно усиливало позиции шведов на переговорах с русскими и могло сказаться на условиях заключенного мира. Это прекрасно понимало и русское командование, поэтому уже 7 марта полки генерала Кульнева двинулись по замерзшему морю с Аландских островов в сторону Швеции. Генерал, как обычно, подбодрил своих подчиненных очередным лихим приказом:

«Бог с нами, я перед вами, а князь Багратион за нами. В полночь собраться у мельницы. Поход до Шведских берегов венчает все труды наши. Сии волны — истинная награда, честь и слава бессмертия! Иметь при себе по две чарки водки на человека, по куску мяса и хлеба. Лошадям — по два гарнца овса. Море нестрашно. Отдыхайте, мои товарищи!»

Русская кавалерия перешла по льду Ботнический залив и около города Гриссельгама вступила в бой со шведскими войсками, защищавшими берег. Кульнев спешил казаков, и под прикрытием их меткого огня его гусары вырвались на берег.

Впервые со времен Петра Великого русские солдаты пришли в Швецию. Понимая незначительность своих сил, лихой генерал прибегнул к блефу — он потребовал от шведов очистить берег и город Гриссельгам, уверяя, что за ним идет весь корпус князя Багратиона.

Шведы, подумав, согласились, тем более что через день, 9 марта, на шведский берег около города Умео вышла колонна под командованием Барклая де Толли.

За этот зимний поход император Александр I произвел князя Багратиона и Барклая де Толли в генералы от инфантерии. Повышением в чинах дело не ограничилось — Барклай был назначен вместо Кнорринга главнокомандующим финляндской армией, Багратион — главнокомандующим молдавской армией, воевавшей против турок. Пути двух полководцев на время разошлись, чтобы снова сойтись через два года и навечно соединиться на страницах истории России.

Наступила весна 1809 года, шведское аристократическое правительство, управлявшее страной от имени короля Карла XIII, не спешило с заключением мира — в Ботническом заливе появился британский флот, отдохнувшие шведские войска готовились к наступлению в Финляндию с расчетом на поддержку местного населения, но этим расчетам не суждено было оправдаться.

Русская армия нанесла шведам ряд чувствительных поражений, а народная война на испанский манер, на которую так рассчитывали в Стокгольме, Лондоне и Париже, не началась,

Осенью 1809 года Швеции ничего не оставалось, как заключить мир и признать Финляндию и Аландские острова частью Российской империи.

ТАНЕЦ ИМПЕРАТОРА, ИЛИ КАК ПОКОРИТЬ СТРАНУ УЛЫБКОЙ

 Примерно в 130 верстах от российской границы находится небольшой городок Порвоо (Борго)[8]. Тихие улочки, застроенные малоэтажными домами, дышат уютом и покоем. Особенно живописна старая часть города — Ванаа Порвоо, где вместо асфальта — мостовая, сохранилось много старинных домов, вдоль реки стоят старинные деревянные амбары. На улицах множество магазинчиков и кафе. Над всем этим возвышается здание большой кирхи, или как часто пишут в русскоязычных путеводителях — кафедрального собора.

 Его не назовешь величественным, не блещет храм и архитектурными изысками, не дышит глубокой стариной, но именно он сыграл огромную роль в истории Финляндии.

Летом 1808 года император Александр I думал над тем, как удержать Финляндию в составе России. Сопротивление финнов сводило на нет военные успехи российской армии, к тому же империя не могла себе позволить держать здесь значительные вооруженные силы. Продолжалась война на Дунае, Тильзитский мир был весьма непрочен, и долговременная война в лесистой стране Суоми была совершенно ни к чему. Необходимо было привлечь финнов на свою сторону. Показать им, что с присоединением к России они не проиграют, а, напротив, выиграют. Как это сделать?

Осенью 1808 года в Петербурге были приняты делегаты от разных слоев финского общества — дворянства, духовенства, горожан и крестьян. Им была предоставлена возможность высказать свои пожелания относительно будущего Финляндии.

Император тщательно обдумал сказанное. В представлении элиты финского общества Россия была страной не то чтобы совсем дикой и варварской, но недостаточно европейской. Финское дворянство и купечество боялось двух вещей — утраты прав и привилегий, которыми они пользовались, пребывая в составе Швеции, и массового заселения финских земель русскими. Императору нужны были в Финляндии, говоря современным языком, военные базы и отсутствие на ее территории чужого влияния — шведского, французского, британского. Мудрость государя позволила ему понять, что эти интересы не противоречат друг другу.

В представленной на высочайшее имя мемории финляндские делегаты посчитали необходимым подчеркнуть, что они не являются представителями всего народа и в силу этого «не могут войти в суждения, принадлежащие земским чинам, созванным в обыкновенном порядке, предписанном конституцией». В связи с этим делегаты высказали пожелание о созыве «общего собрания земских чинов». Императору идея понравилась, и он дал согласие на созыв сейма.

Почти одновременно с походом русских войск «пешком по морю» к берегам Швеции 10 марта 1809 года в городе Борго начал работу первый в истории Финляндии сейм, на который собрались делегаты от всех провинций и сословий страны. Русский император прибыл на сейм почти без охраны, уже этим шагом выражая доверие к новым подданным. Открывая сейм, он подтвердил, что в стране сохраняются законы и общественное устройство, принятое при шведах. Новые законы могут вводиться только с согласия сейма, Финляндия вошла в состав России на правах автономной территории — Великого княжества Финляндского. На сейме царь дал больше, чем отобрали его войска. Финны не просто не потеряли того, что имели в составе Шведского королевства, но впервые в истории приобрели право самим влиять на собственную судьбу. Создавалась правительственная комиссия для решения текущих вопросов, через два года был создан Финский банк, которому Министерство финансов России предоставило беспроцентный двухмиллионный кредит.

Так было положено начало автономному существованию Финляндии в составе Российской империи, и одновременно началось строительство здания национальной финской государственности[9].

Но русский император не ограничился только политикой, он сумел сделать больше. Приняв клятву верности от делегатов сейма, государь с малым конвоем отправился в тогдашнюю столицу Финляндии — Турку (Або). Он проехал более 100 верст по той самой дороге, где еще недавно финские стрелки нападали из засады на русские колонны. Этот жест окончательно покорил финнов. На въезде в Турку императора встречала триумфальная арка с надписью «Александру I, войска которого покорили страну и кротость которого покорила народ».