Олег Смыслов - Защитники Русского неба. От Нестерова до Гагарина Страница 20

 — Подлец! — с выражением глубочайшего презрения сказал Сталин и опустил руку. — Вон!

Быстрота, с которой удалился Павел Фёдорович, видимо соответствовала его состоянию».

Таким образом, несмотря на непосредственное и достаточно успешное руководство авиасоединениями в Московской битве, несмотря на ту роль, которую сыграли мобильные авиарезервы, созданные по инициативе Жигарева, в апреле 1942 г. его снимают с должности и назначают с понижением — командующим ВВС Дальневосточного фронта, а в мае 1945 го командующим 10-й воздушной армией 2-го Дальневосточного фронта.

В ходе Маньчжурской стратегической наступательной операции его армия вела разведку противника, прикрывала сосредоточение войск 15-й армии. А в дальнейшем наносила бомбовые и штурмовые удары по войскам и кораблям противника, обеспечивала высадку десанта кораблями Амурской военной флотилии в г. Фуюань (Китай) и на Курильских островах, поддерживала наступление войск фронта на цицикарском направлении, в районе острова Сахалин и Камчатском полуострове.

Уже в апреле 1946 года для Жигарева наступает «эра милосердия».

Ровно через четыре года, в апреле 1946 г., его назначают 1-м заместителем командующего ВВС.

Дело в том, что Главнокомандующего ВВС Главного маршала авиации А.А. Новикова арестовали в марте 1946 г. В апреле 1946 г. были арестованы: нарком авиационной промышленности генерал-полковник инженерно-авиационной службы А.И. Шахурин, заместитель главнокомандующего и главный инженер ВВС Советской Армии генерал-полковник инженерно-авиационной службы А.К. Репин, начальник Главного управления заказов технического снабжения ВВС Советской Армии гнерал-лейтенан г инженерно-авиационной службы Н.П. Селезнёв, член Военного совета ВВС Советской Армии генерал-полковник авиации Н.С. Шиманов, а также заведующие авиационными отделами Управления кадров ЦК ВКП(б) А.В. Будников и Г.М. Григорьян.

Как сообщается в книге Н. Смирнова «Вплоть до высшей меры», «Военная коллегия признала, что в системе Наркомата авиационной промышленности и Военно-Воздушных Сил Советской Армии существовала антигосударственная практика, приводившая к тому, что на протяжении войны и в послевоенный период народным комиссариатом авиационной промышленности выпускались бракованные самолёты и авиамоторы, которые затем "преступным путём протаскивались на вооружение авиационных частей".

Основными виновниками такого положения признаны названные семь человек. По их вине, утверждалось в приговоре, на вооружение ВВС Советской Армии поступали крупными партиями заведомо бракованные самолёты и моторы, что приводило к большому числу аварий и катастроф в строевых частях ВВС, гибели лётчиков, а на аэродромах в ожидании ремонта скапливалось большое количество самолётов. По данным Управления технической эксплуатации ВВС, с ноября 1942 года по февраль 1946 года в частях и учебных заведениях ВВС по причинам конструктивно-производственных недоделок самолётов и моторов имели место более 45 000 невыходов самолётов на боевые задания, 766 аварий и 305 катастроф».

Словом, «дело авиаторов» стало для Жигарева как бы извинением вождя!

Правда, в этом деле до сих пор остаётся много вопросов.

В 1948 г. Жигарева назначают командующим Дальней авиации и заместителем Главнокомандующего ВВС. В сентябре 1949 г. Сталин утверждает его в должности Главнокомандующего.

С апреля 1953-го он — заместитель (с марта 1955 г. 1-й заместитель) министра обороны СССР.

А 3 июня 1956 г. случилось то, что предопределило его второе, но уже окончательное падение с вершин власти. Именно в этот день послом Афганистана в СССР был устроен приём по случаю завершения работы афганской военной делегации, а также в связи с отъездом на родину пяти её членов.

На приёме с нашей стороны присутствовали Жигарев и ещё семь человек (в том числе 5 генералов).

Из докладной генерал-полковника Гусева министру обороны маршалу Советского Союза Г.К. Жукову: «Вначале приём проходил в тёплой, непринуждённой обстановке. После полутора-двух часов — 5 — 6 тостов, произнесённых послом и гостями с обеих сторон, главный маршал авиации Жигарев опьянел и нарушил нормы поведения и дипломатический этикет. <…>

Т. Жигарев произнёс тост за авиацию Афганской армии и, выйдя из-за стола, чокнулся рюмками с бригадиром Мирата и начал его целовать, сказав: "Дали вам хорошую материальную часть, смотрите — не подведите, а то голову отверну"».

Словом, вечер начался в 20.00, а уже с 22.00 Павел Фёдорович начал «развлекать» публику. Он целовался после каждой выпитой рюмки, мешал говорить выступающим, предлагал для афганской делегации доставку на родину реактивным самолётом. Отталкивал своих коллег и не желал покидать гостеприимных афганцев.

В заключение генерал Гусев сообщал: «Мы пытались увести т. Жигарева, но он сопротивлялся, и увести его не удалось. В гостиную вошёл глава афганской военной делегации генерал-майор Абдул Резак, тов. Жигарев попросил его за стол. Генерал Абдул Резак подошёл, и т. Жигарев взял генерала Абдул Резака за нос, потянул его к себе и начал целовать его, повторив это несколько раз…

Мы пытались вывести т. Жигарева, говоря, что он нарушает всякие нормы поведения, экстерриториальность Афганского посольства. Он оттолкнул нас и обругал нецензурными словами… Около часа ночи тт. Соколову и Сидоровичу удалось уговорить и увести т. Жигарева домой».

В январе 1957 г. Жигарева переводят начальником Главного управления ГВФ. Но и там он продолжал делать то же самое. И тогда Главного маршала авиации (1955 г.) назначают во главе Военной командной академии ПВО в Калинине, подальше от столицы. Это и была его последняя должность в армии.

Сергей Александрович Худяков (Ханферянц Арменак Артёмович) в начале Великой Отечественной — начальник штаба ВВС Западного фронта. В феврале 1942 г. его назначают командующим ВВС этого фронта, а в мае — начальником штаба ВВС Красной Армии. Однако в этой должности ему работать долго не пришлось. Уже в июле 1942 г. по просьбе военного совета Западного фронта его назначают командующим 1-й воздушной армией.

Вот что вспоминает о Худякове в своей книге Л.А. Дубровин: «Задачу комдиву и мне лично ставил командующий 1-й воздушной армией генерал С.А. Худяков, прибывший в этот день в соединение. О нём я был наслышан как о талантливом военачальнике. Среднего роста, черноволосый, смуглый, с чёрными проницательными глазами, Сергей Александрович производил впечатление человека решительного, самостоятельного в суждениях. В то же время ему не чужда была шутка, способность подзадорить человека, просто рассмешить. Уточнив все детали предстоящего вылета, он заметил:

 — Знаю ваших соколов как смелых и дружных ребят, умеющих постоять друг за друга в бою. Это очень ценное и очень нужное качество пилотов — крепкая, как сталь, боевая мужская дружба. — Генерал задумался, словно что-то вспомнив, потом продолжил со своим кавказским акцентом: — Бытует у восточных народов такая притча. Спросил однажды внук у седобородого старца: "Есть ли что на свете дороже золота?" — "Есть, — слышит в ответ. — Дружба". — "А бывает ли что крепче железа?" — снова спрашивает внук. — "Дружба". — "Ну а что сильнее самой смерти?" — "Дружба…"

Потом генерал Худяков обратился ко мне:

 — Согласны вы с мудрым старцем, товарищ Дубровин?

 — Согласен, товарищ генерал, и с вашего разрешения беру притчу на вооружение, — в тон командующему армией ответил я».

«Тов. Худяков оперативно грамотный, смелый, энергичный, инициативный и требовательный командующий, — говорилось в боевой характеристике на молодого военачальника. — Умело и организованно провёл все наступательные операции фронта, правильно организовал взаимодействие ВВС с наземными войсками. При проведении армейских и фронтовых операций находился на главном направлении, откуда и руководил боевой деятельностью ВВС».

С мая 1943 г. Сергей Александрович — снова начальник штаба и заместитель командующего ВВС Красной Армии.

О том, почему он трижды возглавлял штаб ВВС, вспоминал Главный маршал авиации Новиков: «Первый его уход из штаба ВВС состоялся до моего назначения командующим. Второй раз срочно потребовался, как выразился Верховный, "толковый и настоящий командарм" на 1-ю воздушную армию. Пришлось отрядить Худякова. Ну а в третий раз, перед началом войны с Японией, он сам попросил настоящего дела и был назначен командующим 12-й воздушной армией».

В 1944-м Худяков координировал боевые действия авиации Воронежского и Степного фронтов в Курской битве, битве за Днепр. Именно тогда, Сталин выразил недовольство действиями начальника штаба ВВС.

Главный маршал авиации А.А. Новиков:

«13 февраля 1944 года меня среди ночи вызвали в Кремль. В кабинете у Сталина находился командующий бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии генерал-полковник Яков Николаевич Федоренко. Верховный, сидя на диване, о чём-то беседовал с ним. Увидев меня, Сталин в знак приветствия приподнял правую руку, встал, прошёлся вдоль стола, обернулся и, глядя мне в глаза, спросил: