Гибель конвоя PQ-17. Величайшая военно-морская катастрофа Второй мировой войны. 1941— 1942 гг. - Дэвид Ирвинг Страница 21

Киль в среднем по одному в час. Тайхерт (U-456) по-прежнему держался за конвоем, сообщая курс, скорость и позицию PQ-17 с максимальной точностью; к 14.30 держал конвой в поле зрения и командир U-457 Бранденбург. Вскоре после 15 часов U-255 выпустила залпом две торпеды по конвою из-за границы охранения, вынудив американское судно «Беллингем» сделать резкий поворот на 45° вправо. Никакого ущерба торпеды не нанесли[36]. Противолодочные корабли начали бросать глубинные бомбы, и их взрывы по периметру конвоя, наводя страх на команды подводных лодок, продолжали звучать весь остаток дня. С линии патрулирования к востоку от конвоя U-88 сообщила, что следует за QP-13, идущим на запад, но была вынуждена погрузиться из-за появления немецкого разведывательного самолета[37], а когда лодка всплыла снова, конвой уже ушел. Шмундт приказал, чтобы U-88 оставила QP-13 в покое, и снова передал на все подводные лодки, чтобы они не трогали QP-13. «Жертвой» – целью – оставался PQ-17. Он должен был быть полностью уничтожен. Но пока не потопили ни одного судна.

В течение большей части дня 2 июля Нордкап был окутан плотным туманом, что не позволяло взлетать большинству немецких самолетов с колесными шасси, и для оперативных целей годился только Киркенес с его эскадрильей I./406 громоздких бомбардировщиков-торпедоносцев – поплавковых гидросамолетов «Хейнкель-115», и между 5-м штабом ВВС в Осло и выдвинутым штабом в Кеми был согласован план нападения на конвой поздно вечером с применением этих самолетов. В 14.38 адмирал Шмундт передал на подводные лодки данные воздушной разведки и сообщил, что ВВС запланировали атаку на конвой с применением семи самолетов «Хейнкель-115», а через полчаса Тайхерту было приказано держаться позади конвоя и передавать для самолетов наводящие сигналы.

В радиорубке контр-адмирала Гамильтона ясно слышали немецкий самолет-разведчик, занимавшийся наведением на конвой, – он давал ряд букв «а», через регулярные интервалы вставляя в него закодированный сигнал, и Гамильтон не удивился, когда из адмиралтейства пришла информация о том, что около 21.00 ожидается нападение бомбардировщиков-торпедоносцев на конвой. Он послал американский корабль «Роуэн» к конвою, чтобы тот предупредил капитана 2-го ранга Брума о скором воздушном нападении, заправился горючим от заправщика «Олдерсдейл» и укрепил собой охранение. Позже днем ему сообщили, что плохая погода снова сорвала разведывательные полеты над германскими военно-морскими базами, хотя теперь полеты над ними совершались беспрерывно. Но германские корабли пока что стояли на якоре. Оба конвоя и крейсеры охранения окутал туман, облака висели над морем на высоте менее 200 футов. Это была идеальная погода для бомбардировщиков-торпедоносцев.

3

Германский флот всегда смотрел с неодобрением на возраставший интерес авиации к торпеде как оружию для атаки на суда противника с воздуха. Когда в самом начале войны было решено создать германские эскадрильи бомбардировщиков-торпедоносцев, для них не стали создавать специальных торпед, и первые испытания были отмечены значительными неудачами. Штаб ВМФ старательно препятствовал доступу ВВС к технической информации о работах с торпедным оружием, а когда авиация попыталась наладить сотрудничество с частными фирмами в деле разработки подходящих торпед, то флот сознательно препятствовал этим усилиям. Только в январе 1942 года Геринг получил право иметь для авиации собственную экспериментальную и учебно-тренировочную базу. К концу апреля, помимо самолетов-торпедоносцев «Хейнкель-115» германского берегового командования, имелось двенадцать подготовленных экипажей для самолетов «Хейнкель-111» для первой эскадрильи KG26, ожидавших и готовых к действию на недавно построенных аэродромах в Банаке и Бардуфоссе в Северной Норвегии. Ко времени прохождения PQ-17 береговое командование собрало пятнадцать поплавковых гидросамолетов-торпедоносцев «Хейнкель-115» и сорок два бомбардировщика-торпедоносца «Хейнкель-111» первой эскадрильи KG26.

В 12.20 2 июля возле конвоя появился самолет-корректировщик «Блом унд Фосс-138», а в пределах одного-двух часов к нему присоединились еще два самолета; через сильные бинокли было видно, что это торпедоносцы, а не разведчики. Три самолета продолжали кружиться вблизи конвоя на почтительном расстоянии более часа. Вскоре Тайхерт (U-456) радировал в Нарвик, что грузовые суда конвоя поднимают в воздух аэростаты ПВО. Орудийные расчеты на кораблях стояли в боевой готовности два часа, напряженно ожидая первых признаков нападения. Брум сообщил с «Кеппела», что его радиорубка принимает сигналы трех кружащихся самолетов, явно наводящих на конвой другие. Атака началась вскоре после половины седьмого, когда два бомбардировщика-торпедоносца внезапно развернулись и пошли на конвой на высоте лишь нескольких футов над волнами. Колокола на кораблях и судах пронзительно забили боевую тревогу.

«18.36. Открыл огонь. Видно, что сброшена одна торпеда.

18.40. Курс 105°.

18.47. С «Кеппела». От неизвестной станции – торпеда приближается к конвою.

18.50. Красный 160°. Два самолета. Курс 100°.

18.51. Красный 90°. Самолет, идущий на нас. Зеленый 140° [38].

18.52. «Кеппел» стреляет по самолету прямо по курсу».

Среди хаоса приказов, распоряжений, комментариев и предупреждений нападение закончилось, не успев начаться: два самолета «исчезли в тумане». Была одна опасность, которую нельзя было упускать из виду: эта долгая подготовка немецкими самолетами к атаке на конвой предназначалась для того, чтобы отвлечь его внимание от подводных лодок, ждавших своего часа за границей охранения. В 18.56, однако, «Лимингтон» уже предупреждал о новой атаке: «Самолет противника заходит в атаку по пеленгу 160°».

На сей раз вахтенные офицеры смогли разглядеть не менее семи торпедоносцев, шедших на конвой справа по корме. Четыре самолета отделились от остальных и пошли на конвой низко над водой, обстреливая суда из пушек. Конвой открыл заградительный огонь. Один самолет, похоже, шел прямо на русский танкер «Азербайджан»; три спасательных корабля в хвосте конвоя – «Рэтлин», «Заафаран» и «Замалек» – встретили их градом огня. «Заафаран» сумел поразить из пушки 4-дюймовым снарядом один из самолетов, попав ему в носовую часть, но огнем с подбитого бомбардировщика было нанесено сильное повреждение «Замалеку»: отрикошетившие снаряды разбили стекла в ходовой рубке этого маленького спасательного корабля и ранили трех матросов. Одному стрелку осколком снаряда выбило глаз. Хирург лейтенант Макколлем – корабельный врач – и один больной из корабельного лазарета доставили его и двух других стрелков в лазарет – приспособленное для этих целей трюмное помещение – и приготовились делать им операции, как только станет потише.

«Хейнкели-115» были крепкими самолетами, и те, которые приближались на выстрел, выдерживали больше ударов, чем представлялось возможным. Один из офицеров с американского грузового судна потом вспоминал: «Казалось, что огонь калибра 0,5[39] почти не наносил повреждений самолету: пули ударялись в самолет и отскакивали». Только один из бомбардировщиков был подбит – вероятно, тяжелым снарядом с корабля «Заафаран». Самолет, пилотируемый немецким командиром эскадрильи, прошел сквозь шквал огня с грузовых судов, поскольку снизился прямо между двумя колоннами, но захромал прямо у передней границы эскорта,