Евгений Темежников - Виртуальный меч Сталина Страница 22

Зашел я к Маленкову, и Мехлис ввалился туда же, опять продолжалось обсуждение. Маленков, оказывается, уже рассматривал этот вопрос. А я потом разобрался, в чем дело. Все объяснялось просто. Заводы тогда имели суточные планы с суточными отчетами. Например, завод должен был сделать в день 100 моторов, а сделал 101. Но показывал 100, а если сделал 99, то тоже показывал 100. Таким образом, плюс на минус, и получалась в совокупности месячная плановая выработка. Мехлис же подсчитал все плюсовые моторы, которые не были показаны, и решил, что они уворованы. Этот вопрос разбирал затем Сталин, обсуждение проходило очень бурно, и меня удивило тогда, что Сталин долго не понимал столь простой механики. Нависла угроза над директорами заводов, но в конце концов постигли, что не было воровства. Запутал дело, конечно, Мехлис, взбудораживший Политбюро» [Хрущев, 20, с.213].

Это, конечно, не воровство. Это всего лишь туфта. А за туфту что у нас полагается? Возвращаемся к письму Мехлиса, и узнаем, каких мер этот кровавый пес требует:

«В связи с выявленными проверкой фактами представления ложных сведений о выполнении плана выпуска танков КВ и оформления приемом незаконченной производством продукции на виновных — директора Кировского завода Зальцмана И. М. и старшего военпреда АБТУ КА Шпитанова А. Ф. мною наложены дисциплинарные взыскания (поставлено на вид).

Начальнику БТУ КА КоробковуВ. М. и его заместителю Алымову Н. Н. указано на неправильные действия, выразившиеся в отдаче распоряжений старшему военпреду Шпитанову А. Ф. о приеме незаконченных производством танков КВ» [18].

Вот так кровавый Мехлис, вот так жестокий сталинский режим! Но может прониклись, исправились?

«Таким образом, несмотря на то, что обо всех недостатках в конструкции танка КВ были осведомлены и представители АБТУ РККА и даже правительства СССР, никаких мер для их устранения не предпринималось. Завод по–прежнему выпускал машины, обладавшие существенными конструктивными недостатками» [18].

«Но это письмо не возымело быстрых результатов, т. к. снижать выпуск мощных танков, очень нужных для оснащения формируемых танковых корпусов» [21].

Только что выяснилось, что от двух третей до половины «мощных танков» в реальности существует лишь в отчетах Зальцмана, но решили выпуск (чего?) не снижать.

«Всего до конца 1940 года Кировский изготовил 243 танка КВ, таким образом полностью выполнив спущенный ему сверху план.

Откуда сведения о выполнении плана? Из отчетов Зальцмана?

«Однако, качество танков, к сожалению, оставляло желать лучшего» [18].

«… а через год за это пришлось расплачиваться кровью» [6].

Расплачиваться пришлось по полной программе. Вот данные о действиях танков КВ Юго — Западного фронта в приграничном сражении.

В 8‑й танковой дивизии 4‑го мехкорпуса из 50 танков, 25 было уничтожено экипажем, 3 отработало ресурс, 5 отправлено на завод, 2 завязло в болоте и 13 подбито немцами [4]. 73 % танков было потеряно без помощи немцев, из них 70 % безвозвратно.

В 10‑й танковой дивизии 15 мехкорпуса из 63 танков, по боевой тревоге вышло 53, из которых 34 были оставлены, 22 подбиты [4]. 64 % потерь небоевые.

В 41‑й танковой дивизии 22 мехкорпуса из 31 танка, 12 были оставлены, 5 отправлены в ремонт, 5 подбиты [4]. 77 % потерь небоевые, из которых 55 % безвозвратные.

Какие причины отказов?

«… главным недостатком были крайне ненадежные в работе главный фрикцион, коробка передач, бортовые фрикционы и малоэффективный воздухоочиститель. Словом, трансмиссия танка оставляла желать лучшего, выход ее из строя был массовым явлением» [12, с.274].

«К этому времени выявились большие дефекты и у танков КВ. Их тормозные ленты от частых поворотов при длительном непрерывном движении перегревались и выходили из строя» [Рябышев, 17, с.21]. «К этому времени» это к 25 июня. То есть за три дня войны вдруг выяснилось, что не могло выяснится за полтора довоенных года.

Тот же букет, что и у Т-35. Это общая болезнь, свойственная всем тяжелым танкам того времени. Мы подходим к вопросу: почему другие страны, например Германия, не создали до войны серийных тяжелых танков. И мощные двигатели, и длинноствольные крупнокалиберные пушки были. Например, была 88‑мм зенитка, которую позже переделали в танковую для «Тигра». Да и первоосновой советских «монстров» был немецкий «гросстрактор». Так почему немцы не довели «гросстрактор» до серии?

Дело в том, что каждый вид техники требует определенного общетехнического уровня. Проблемой была не мощность двигателя, и не технология изготовления толстой брони или мощной пушки, а трансмиссия. Коробки передач и фрикционы пригодные для 20-тонных танков быстро выходили из строя, когда им приходилось двигать 50-тонные махины, особенно при рывках с места или при подъеме в гору. Сегодняшние историки обвиняют наших танкистов 1941 года в неумении водить танки. Но они правы лишь отчасти. Да, более опытный водитель сумеет грамотно управлять 50-тонным танком, будет плавно трогаться с места, объезжать глубокие лужи. Но нужен ли в экстремальных условиях боя подобный танк?

Какими бы гениальными не были главные конструкторы, но трансмиссия ограничивала вес танка. Именно поэтому создание серийного тяжелого танка в затянулось до 1942 г. в Германии, и до 1945 г. в США. Неужели Германия и США настолько отстали от СССР в технологии? Нет, просто запускать в серию танки, пригодные только для парадов, капиталисты, привыкшие считать каждый цент, считали недопустимой роскошью. Вот почему, даже ремонтировать трофейные КВ немцы не считали нужным. Они эксплуатировали их до первой поломки, которая наступала обычно быстро, и потом бросали. Так что «сверхчеловеки» в своих действиях не отличались от «унтерменшей», сколько бы сейчас не доказывали обратное.

Дело не в техническом отставании Запада, а в его рационализме. Пока не решена проблема надежной трансмиссии, способной выдерживать огромные пиковые нагрузки, ни о каком массовом производстве тяжелых танков и речи идти не может. В Германии заказ на тяжелый танк был получен еще в январе 1937 г., почти на два года раньше начала разработки КВ. Однако долгое время далее испытаний шасси работы не шли. Немцы пытались решить эту проблему, вообще отказавшись от механической трансмиссии. На опытном танке фирмы Порше коробки передач не было вовсе. Вместо этого мотор вращал электрогенератор, вырабатывающий ток. Ток подавался на электромоторы, вращающие колеса. Система получилась сложной и нетехнологичной, притом требовалось много дефицитной меди. Это Гитлер понял, а технических проблем понимать не желал и отверг эту систему. А зря. Выпущенные 90 шасси с электромеханической трансмиссией фирма Порше доделал как 65-тонные самоходки.

«А. Гитлер самолично присвоил им имя «Фердинанд» (официальный приказ вышел в начале февраля 1943 г.) и распорядился, чтобы все выходящие из ворот самоходки отправлялись на фронт без дополнительных испытаний. Это обстоятельство немало заботило «Фердинанд–фатера» и он, по его собственному признанию, был очень удивлен, что с фронта не приходило жалоб на качество изготовления этих неказистых машин» [10].

«Тигры» стали строить с классической трансмиссией. «С шасси не возникло никаких проблем: моторно–трансмиссионная группа и ходовая часть были хорошо отработаны на предшествующих моделях» [13].

Как они были отработаны за пять с лишним лет видно из опыта их применения.

«23 августа четыре «тигра» погрузили на железнодорожные платформы и отправили на фронт — Гитлер торопил, ему не терпелось узнать, каковы новые танки в деле. 29 августа эшелон с боевыми машинами и личным составом 1‑й роты sPzAbt 502 выгрузился на станции Мга, недалеко от Ленинграда. Уже в ходе выдвижения на исходные позиции для атаки начались поломки. У двух танков вышли из строя коробки передач, у третьего — перегрелся и загорелся двигатель. Эти агрегаты, и так работавшие с перегрузкой по причине большой массы танков, испытывали дополнительную нагрузку из–за движения по мокрому заболоченному грунту. Под покровом темноты «тигры» отбуксировали в тыл, и заводские механики, сопровождавшие машины, занялись их ремонтом. Не подлежавшие восстановлению агрегаты заменили на привезенные из Германии. К 15 сентября «тигры» были готовы к бою.

21 сентября 1‑ю роту sPzAbt 502 передали в оперативное подчинение 170‑й пехотной дивизии, в полосе которой ей и предстояло действовать. На следующий день «тигры» пошли в атаку. Двигаясь гуськом по узкой дороге, немецкие танки попали под фланговый огонь советской противотанковой артиллерии. Один «Тигр» был подбит, а три других остановились из–за поломок. Эти машины, по–видимому, вышедшие из строя по техническим причинам, удалось эвакуировать, а четвертая поврежденная осталась на нейтральной полосе, где простояла почти месяц. Затем по личному указанию Гитлера ее взорвали [13].