Сергей Балакин - Дредноуты Страница 22

Сгустившиеся сумерки подарили экипажу «Зейдлица» надежду на спасение, но на плечи измученных людей свалились новые беды. Вышли из строя нефтяные фильтры, и последние из действовавших паровых котлов остановились. Погруженный во мрак «Зейдлиц» перестал быть боевым кораблем — теперь в наступившей ночной тишине покачивалась на волнах обгоревшая стальная коробка, беспомощная перед любым неприятельским судном. Все механические средства борьбы за живучесть бездействовали, и продолжавшую поступать внутрь воду моряки пытались остановить последними оставшимися в их распоряжении материалами — ветошью, шерстяными одеялами и кожаными гимнастическими подушками. А скрывшийся за горизонтом Хохзеефлотте адмирала Шеера уже включил «Зейдлиц» в список жертв Ютландского боя — самого крупного морского сражения Первой мировой войны…

Линейный крейсер «Зейдлиц». «Зейдлиц» в стандартной окраске кораблей Хохзеефлотее с опознавательными знаками — белыми кругами на крышах башен. Внизу: линейный крейсер после Ютландского боя с демонтированными орудиями первой башни, июнь 1916 г.

Но произошло невероятное. Несмотря на огромные потери в людях (148 членов экипажа были убиты или ранены), командование корабля сумело организовать борьбу за живучесть идеальным образом. К подводным пробоинам подвели пластыри, деформированные напором воды переборки подкрепили брусьями и досками. Воду откачивали ручными помпами и даже вычерпывали ведрами. Механики, ползая под котельными фундаментами, удалили испорченные фильтры и ценой неимоверных усилий ввели в строй несколько котлов. Заработали турбины, и «Зейдлиц» кормой вперед (чтобы разгрузить прогнувшиеся под натиском воды переборки) пополз к родным берегам.

Однако на этом его злоключения не кончились. Один из последних снарядов, попавший в корабль в артиллерийском бою, уничтожил штурманскую рубку вместе с находившимися там морскими картами. Запасные карты оказались в затопленном отсеке, а те, что находились в боевой рубке, были залиты кровью так, что пользоваться ими не представлялось возможным. Впридачу вышел из строя гирокомпас, и потому обычный маршрут по Северному морю теперь являл собой крайне трудную задачу. Неудивительно, что в 1 час 40 минут ночи под днищем «Зейдлица» раздался скрежет: линейный крейсер сел на мель недалеко от Хорнс-Рифа. Вода в отсеках вновь начала прибывать, и положение опять стало критическим. Через несколько часов напряженной работы корабль собственными силами сполз с мели. На рассвете к нему подошла помощь: крейсер «Пиллау» в сопровождении эсминцев, однако в 8 часов утра плохо управлявшийся «Зейдлиц» вторично налетел на камни. Едва державшимся на ногах морякам вновь пришлось спасать свой корабль. Когда, наконец, он опять был снят с мели, внезапно подул свежий ветер, и начал разыгрываться шторм. Попытка «Пиллау» взять «Зейдлиц» на буксир не удалась, и в очередной раз многострадальный корабль оказался на волосок от гибели. Но в конце концов все завершилось благополучно. 2 июня 1916 года, через 57 часов после завершения боя, «Зейдлиц» вошел в устье реки Яде. Совершенная для своего времени техника плюс блестящая выучка экипажа спасли его от неминуемой гибели — неминуемой для линкора любого флота мира, кроме германского…

РАЗРУШИТЕЛЬ ИМПЕРИЙ

Кормовые башни линейного крейсера «Гебен».

Линейный крейсер «Гебен» к началу войны оказался на Средиземном море. Чудом ускользнув от англичан, он прибыл в Стамбул и формально сменил подданство, подняв турецкий флаг и получив новое название «Явуз Султан Селим», впрочем, в его экипаже за всю войну так и не появилось ни одного турка. Он блестяще сыграл роль подстрекателя, подтолкнув Османскую империю выступить против России. «Гебен-Явуз» доставил немало хлопот Черноморскому флоту, хотя прекрасная стрельба русских броненосцев в бою у мыса Сарыч 18 ноября 1914 года стала для немцев неприятным сюрпризом. Линейный крейсер предпочел убраться в Босфор, где был затем заблокирован нашими минами. Кстати, ему больше, чем какому-либо другому кораблю довелось испытать на себе опасность минного оружия: за годы войны он подорвался на двух русских и трех английских минах, но противоторпедная переборка ни разу не была нарушена, и даже приняв 2 тыс. т воды, «Гебен» сохранял приличный ход и боевую мощь. 20 января 1918 года у Дарданелл он потопил своей артиллерией английский монитор «Реглэн».

Но все военные заслуги линейного крейсера меркнут по сравнению с той геополитической ролью, какую ему выпало сыграть в 1914 году. Вполне вероятно, что не появись он в Босфоре, Турция сохранила бы нейтралитет, и расстановка сил в ходе Первой мировой войны стала бы совсем иной… «Разрушителем империй» назвал «Гебен» писатель И. Л. Бунич, оценивая вклад корабля в развитие событий, приведших в итоге к падению самодержавия в России и власти султана в Турции.

На палубе линейного крейсера «Гебен». Внизу: «Явуз Султан Селим» и крейсер «Мидилли» («Бреслау») в военно-морской базе Истиние в Стамбуле. Снимок сделан с немецкого цеппелина 15 июня 1916 г.

КАРЛИКИ ПРОТИВ ГИГАНТОВ

Бомбардировка с моря городов на адриатическом побережье для итальянцев оказалась полной неожиданностью. 24 мая 1915 года, всего через несколько часов после объявления Италией войны странам бывшего Тройственного союза, к Анконе приблизились австро-венгерские дредноуты «Вирибус Унитис», «Тегетгоф» и «Принц Ойген». С дистанции в 3,5 мили они открыли огонь по порту, береговой батарее, железнодорожной станции и другим объектам. Выполнив «акцию устрашения», отряд безнаказанно вернулся в свою базу. Увы, это была первая и последняя боевая операция австрийских линейных сил. Командующий флотом адмирал Антон Гаус, сменивший на своем посту Монтекукколи в 1913 году, не любил рисковать, и дредноуты «лоскутной» монархии надолго застряли на якорных стоянках Полы.

Впрочем, и итальянские линкоры не отличались активностью, поскольку возглавлявший флот герцог Абруцкий тоже являлся сторонником «позиционной войны». Достаточно сказать, что единственной боевой операцией для «Данте Алигьери» стал обстрел австрийских позиций на албанском побережье в октябре 1918 года. А линкорам типа «Джулио Чезаре» вообще ни разу не довелось открыть огонь по противнику: во время своих крайне редких выходов в море они, как правило, осуществляли лишь дальнее прикрытие легких сил.

Парадоксально, но столь пассивное использование линейных флотов не застраховало обе противоборствующие стороны от серьезных потерь. Счет таковым открыл загадочный пожар и последовавший за ним взрыв на «Леонардо да Винчи», происшедший 2 августа 1916 года. Корабль находившийся на главной базе флота в Таранто, перевернулся и затонул, унеся с собой 248 человек.. О причинах возгорания существуют разные версии. Итальянская контрразведка уверяет, что это — результат вражеской диверсии, хотя не исключена и вероятность рокового стечения обстоятельств. По-видимому, гибель «Леонардо» — как «Императрицы Марии» и многих других кораблей — навсегда останется одной из неразгаданных тайн.

Но итальянцы не остались в долгу. 10 июня 1918 года, когда австро-венгерские линкоры «Сент Иштван» и «Тегетгоф» направлялись из Полы к позициям Отрантского барража (а после смерти Гауса и особенно с приходом на пост главнокомандующего энергичного адмирала Хорти, будущего диктатора Венгрии, активность флота габсбургской монархии резко повысилась), два итальянских торпедных катера незаметно приблизились к противнику и выпустили торпеды. Две из них — с катера MAS-15 — попали в район миделя «Сент-Иштвана». Слабость подводной защиты и недостаточная подготовка венгерского экипажа привели к тому, что корабль медленно погружался и через 6 часов после атаки перевернулся. Любопытно, что его гибель была заснята на кинопленку, и по сей день эти кадры являются одним из самых трагических кинодокументов в истории войны на море.

Вверху: залп кормовой 305-мм башни австрийского линкора «Принц Ойген». Внизу: MAS-7 — представитель многочисленного семейства итальянских торпедных катеров периода Первой мировой войны.

Планируемая операция по прорыву Отрантского барража таким образом оказалась сорванной, и три оставшихся дредноута вновь вернулись в Полу. Но и тут они оказались далеко не в безопасности. В ночь на 1 ноября 1918 года два итальянских подводных диверсанта — инженер Россети и лейтенант Паолюччи — успешно преодолели боновые заграждения с помощью специального подводного аппарата и прикрепили 170-кг бомбу к днищу линкора «Вирибус Унитис». Захваченные в плен они были подняты на палубу обреченного корабля. Поначалу итальянцы выдавали себя за упавших в воду летчиков, но по мере приближения момента срабатывания часового механизма, сообщили экипажу о грозившей кораблю опасности — тем более, что этой же ночью власть в Поле перешла к югославскому комитету, и Хорти сложил свои полномочия. Экипаж спешно покинул линкор на шлюпках, и в 6 часов утра под корпусом «Вирибуса Унитиса» раздался взрыв. Бороться за живучесть было некому, и корабль затонул в течение 10 минут.